Газета Завтра Газета - Газета Завтра 458 (36 2002)
Обзор книги Газета Завтра Газета - Газета Завтра 458 (36 2002)
ПАМЯТИ НИКОЛАЯ ЗАЛИТСКОГО
Александр Проханов
26 августа 2002 0
35(458)
Date: 27-08-2002
Author: Александр Проханов
ПАМЯТИ НИКОЛАЯ ЗАЛИТСКОГО
На днях отдал Богу душу старец Николай Залитский.
Священники, узнавшие о его кончине, сказали: "Еще одним молящимся за русскую землю на небесах больше будет". Его кончину воспринимают не как потерю для православной России, а как усиление сонма святых, которые в горних небесах молятся за нашу землю, за русских людей.
Николай Залитский был одним из трех сильных духом православных старцев, которые окормляли русский народ, православную церковь на протяжении долгих времен. К их числу принадлежит Иоанн Крестьянкин, здравствующий поныне в стенах Псковско-Печерского монастыря, а также владыка Кирилл (Павлов), проводивший большую часть своего служения в стенах Троице-Сергиевой лавры. А третьим был Николай Залитский, чья обитель находилась на пустынном, скалистом острове Залит, посреди вечно волнующегося Псковского озера.
Странным, мистическим образом моя жизнь пересекалась с отцом Николаем. Еще очень молодым человеком, лет тридцать тому назад, я, обожавший Псковщину, приплыл на остров Залит, и он поразил меня своей строгостью, аскетизмом, возвышаясь над водами студеными: без садов, без деревьев, с плотно посаженными рыбацкими избами. Над этими избами, над кручами возвышалась белая церковь. Рыбаки уходили на путину в Псковское озеро, творили там свой тяжелый труд, а я расхаживал по острову, собирая первые впечатления о псковской земле.
Меня поразило, что на острове жили коровы,— их держали крестьяне. Утром они выпускали коров из хлевов, и эти коровы, блуждая по безтравному, безлистному острову, сбивались в стадо, выходили на песчаную косу, медленно одна за другой ступали в озеро и уплывали красным колеблемым клином на соседний низкий травяной остров, где был им корм, где была им трава. Весь день они проводили там, паслись, и лишь к вечеру, на закате, сами, без пастыря, приплывали назад и расходились, обремененные молоком, по своим дворам.
Потом этот образ сложился в некую личную притчу о том, что и за духовным кормом человек алчущий, духовно голодный может переплыть пространства, моря, океаны дабы добраться до источника мудрости и благодати. Тогда же, блуждая по острову, проходя мимо храма, все дни моего приезда закрытого, ибо предшествующий священник скончался, а нового пастыря не было, я вдруг увидел батюшку, достаточно молодого, крепкого; и, проходя мимо него, я поклонился, он ответил мне тоже поклоном. Мы не разговорились, я просто узнал у прихожан, обитателей острова, что это прислан на Залит новый батюшка, и зовут его Николай. С тех пор я с ним никогда не виделся, я больше не был на Залите. Но отец Николай, служа там, постепенно превратился в общенационального пастыря. К нему на Залит стекались тысячи и тысячи людей. Приезжали из Сибири, с Дальнего Востока, из-за рубежа поклониться, припасть к его руке, испить чашу его мудрости.
Наша редакция, и я сам, много раз переживали драматические, мучительные, иногда катастрофические моменты. В эти моменты наша светская, политическая газета каким-то промыслительным образом встречала в пути пастырей, благословлявших нас, прощавших нам грехи и огрехи, наставлявших нас на главное дело — служение Родине, русскому народу. Так, в 1991 году, после случившихся бед, нашу газету благословил владыка Иоанн, митрополит Петербургский и Ладожский. Я принял его благословение в тяжелые для страны и газеты дни, и оно служило нам большой духовной опорой. В 1993 году, когда сгущались тучи, когда в воздухе уже пахло бедой и танковыми разрывами, судьба свела меня с удивительным монахом из Троице-Сергиевой лавры, отцом Филадельфом, который очень скоро принял схиму и стал отцом Моисеем. В те грозные дни он выслушал меня, благословил на будущие деяния и подарил свой нательный крест.
И вот совсем недавно, месяц-полтора тому назад, в мой кабинет вошла тихая, милая, очаровательная женщина с легкой походкой, поклонилась мне и сказала, что передает благословение отца Николая Залитского. Оказывается, он знает нашу газету и поддерживает нас в наших радениях, касаются ли они Православной Церкви или всего русского государства.
Спустя месяц отца Николая не стало. И, с одной стороны, я, как человек светский, земной, горюю об этой потере, потому что мне уже никогда не придется в этой жизни сойти с лодки, причалившей к кручам Залита, чтобы поклониться отцу Николаю. А с другой стороны, как православный человек, я буду чувствовать его присутствие в нашей национальной судьбе, и его молитвенный светоносный образ постоянно пребудет с нами.
Молись за нас, отче Николай!
БАБОЧКА-ТРАУРНИЦА ПРЕЗИДЕНТА ПУТИНА
Александр Проханов
26 августа 2002 0
35(458)
Date: 27-08-2002
Author: Александр Проханов
БАБОЧКА-ТРАУРНИЦА ПРЕЗИДЕНТА ПУТИНА
Наше правительство — это команда единомышленников. Артель профессионалов. Союз смышленых и находчивых. Смешливых и добычливых. Это — наши столыпины, плеве и витте. Наши битте-дритте. Наши грефы и трефы. Они — те, кто по первому зову, отбросив все лишнее, несущественное, могут тут же собраться и сыграть в преферанс. Невзирая на обстоятельства, могут мгновенно мобилизоваться, сосредоточиться и, сойдясь, негромко попеть. Такого правительства нет ни у кого, даже в Португалии. Это — единство в многообразии. Малое в большом. Сытое в голодном. Сухое в мокром. Богатое в бедном. Умное в глупом. Алмаз в навозе. Иголка в сене. Истина в вине.
Здесь все распределено, все проверено. У каждого свой труд, свой участок, свое "хобби".
Министр Сергей Иванов отвечает за падающие вертолеты и взорванные "бэтээры". "Посольский" Иванов отвечает за передачу японцам Курил, а немцам Калининграда, в девичестве — Кенигсберга. Кудрин, повинуясь внутреннему голосу, выплачивает внешние долги, не допуская их сокращения. Починок следит за шахтерами, которые на Горбатом мосту касками продолбили дыру в Америку. Матвиенко ответственна за голодовки учителей и самоубийства безденежных офицеров. Министр юстиции Чайка, махая серебристым крылом, облетает колонии строгого режима, готовя посадочные места для писателей. Швыдкой, с привычным для элиты матерком, занимается "реституцией",— не путать с занятием безработых русских девушек на ночных тротуарах. Лесин чистит ноготь, чтобы придавить им очередную газету. Греф отвечает за "экономическое чудо" в родовых угодьях Авена, Абрамовича, Фридмана. Патрушев отвечает за гексоген. Сельхозминистр Гордеев — за лебеду. Министр образования Филиппов — за неграмотность. Грызлов — за коррупцию МВД и взятки ГАИ. Клебанов отвечает за тонущие подводные лодки. Коптев — за уничтожение космических станций. Шойгу отвечает за паводки, трясения земли, извержения вулканов и сифилис в деревеньке Борки. Христенко отвечает за малый бизнес. Касьянов — за большой дефолт.
Когда они собираются все вместе в Доме Правительства, в них появляется что-то античное. Ареопаг. Или Академия Аристотеля. Или, может быть, термы. На них туники, сандалии на босу ногу, лавровые венки. Никакого белья.
Первые минуты, когда их снимает телекамера, чтобы показать в новостях, они еще слегка смущены, неловки. Говорит их природная застенчивость. Их недавнее деревенское прошлое. Но стоит уйти операторам, как все они приступают к привычным занятиям.
Касьянов тут же разбивает яичко, выпивает, булькая в горле желтком, дабы не потускнел его изумительный баритон. Починок начинает озоровать, достает из кармана бороду Карабаса-Барабаса, прицепляет и начинает стращать Матвиенко. Та падает в обморок, и часть министров бросается расстегивать ей корсет из китового уса, усыпанный жемчугами Карибского моря. Греф начинает искать блошку в шевелюре Кудрина. Министр оброны Иванов, в шелковом трико, на пуантах, выделывает "дефиле", повторяя рисунок танца времен Фридриха Великого. Министр образования Филиппов, зля Швыдкого, пишет на бумаге буковку "Х" и рядом две скромные точки. Грызлов незаметно приковывает к столу наручниками министра Игоря Иванова, а потом дико кричит: "Пожар!" Сельхозминистр Гордеев достает семечки и начинает задумчиво лузгать, свешивая с нижней губы бесконечную, до пола, гирлянду шелухи. Лесин достает мобильник, начинает звонить через стол министру Чайке, и тот отвечает: "Перезвони через пять минут". Патрушев тихонько, под столом, с навыками разведчика, щекочет прокурора Устинова. Тот терпит, наливается багровым цветом а потом вдруг принимается дико хохотать, глядя на Шойгу. "Что здесь смешного, милостивый государь?"— холодно замечает Шойгу и вызывает Устинова на дуэль. Им раздают пистолеты. Просят помириться. Напрасно. Они начинают сходиться. Выстрелы звучат одновременно. Оба, пронзенные свинцом, смертельно раненные, садятся пить чай, заедая чудесными печеньицами, испеченными в кулинарии напротив. Заслушивается вопрос об объединении Беларуси с Россией. Все начинают рыться в карманах и достают пресловутый "общий рубль". Беларусь включают в состав Костромской губернии, предлагая Лукашенко пост вице-губернатора.