Всеволод Ревич - Мир, которого не может быть
Обзор книги Всеволод Ревич - Мир, которого не может быть
Ревич Всеволод
Мир, которого не может быть
В. Ревич
МИР, КОТОРОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ
Наш читатель хорошо знаком с творчеством американского писателя Клиффорда Дональда Саймака; настоящий сборник четвертая его книга, выходящая на русском языке. Поэтому у меня есть возможность ссылаться не только на произведения, включенные в этот сборник серии "Зарубежная фантастика", но и на предшествующие переводы, чтобы полнее представить себе значение того, о чем пишет Саймак.
Вероятно, среди англо-американских фантастов можно найти более непримиримых социальных критиков или более изысканных стилистов, но едва ли мы найдем автора более доброго, который бы так любил своих героев, простых и честных парней, по тем или иным причинам отвергнутых обществом. Рассказы жестокие, с трагическим, безысходным концом, которых очень много в американской фантастике, для Саймака - редкое исключение. О чем бы ни писал Саймак, он всегда воспевает человека, его разум, мужество, самоотверженность. Прекрасным эпиграфом ко всему его творчеству может служить рассказ "Поколение, достигшее цели" - вероятно, лучшее произведение писателя и один из классических образцов всей современной фантастики. Куда чаще нам приходится читать рассказы западных авторов о поколениях, не достигших цели.
Основная тема фантастики Саймака - встреча человечества с иными цивилизациями. Он неистощим в придумывании самых разнообразных форм неземной жизни. На страницах его книг кружится причудливый хоровод: разноцветные пузыри ("Встреча на Меркурии"), кегельные шары ("Почти как люди"), ульи-самокаты ("Заповедник гоблинов"), маленькие черные человечки из "Необъятного двора", разумные лиловые цветы в романе "Все живое", загадочная Цита - "сборная" мамаша всех обитателей планеты ("Мир, которого не может быть") и уж совсем ни на что не похожее существо из рассказа "Смерть в доме". Но вся эта безудержная фантазия не стоила бы ломаного гроша, если бы она не служила всего лишь занимательным фоном, на котором разворачиваются глубокие, содержательные, чисто человеческие конфликты. Скажем, в романе "Почти как люди" главное вовсе не в самом факте появления черных шаров, а в том, что эти пришельцы вознамерились скупить Землю - почти незамаскированная гиперболизированная насмешка над миром всеобщей купли-продажи.
Саймаку очень хочется, чтобы этот мир, мир, в котором он живет, стал лучше, человечнее. Но, подобно большинству американских фантастов, не находя в окружающей действительности средств для его исправления, он обращает взгляд во Вселенную. Не придет ли оттуда помощь? Ведь как было бы замечательно, если б добрые дяди из космоса взяли на себя земные заботы - ликвидировали бы ядерное оружие, обеспечили бы голодных едой, одержали бы победу над раком и посадили бы людей за парты в гигантский интернат - учиться гуманизму. Вот примерная суть рассказа "Детский сад". Такой же рождественской сказочкой веет и от "Дома обновленных", рассказа о чудо-доме, подаренном неизвестными межзвездными меценатами одряхлевшему правоведу... Но в этих рассказах есть и другое, есть гордость за человечество, которое оказывается достойным партнером любой, самой высокой цивилизации. И люди способны быть третейскими судьями в межпланетных спорах. Пришельцы из книг Саймака чаще всего стремятся к мирному сотрудничеству с людьми: они либо бескорыстно помогают людям ("Денежное дерево", "Операция "Вонючка""), либо намерены завести с Землей деловые контакты ("Пыльная зебра"), "Необъятный двор"). В рассказе "Мир, которого не может быть" проводится мысль, что при наличии доброй воли разумные существа всегда могут договориться между собой, в каких бы непривычных формах ни был воплощен этот разум. Кроме того, Саймак здесь напоминает, что в космосе человеку следует опасаться мыслить земными стереотипами, ибо космос, пользуясь выражением Ст. Лема, это не увеличенная до размеров Галактики Земля, это новое качество, и жизнь на иных планетах может развиваться по законам, принципиально отличающимся от земных.
Эти мотивы получили дальнейшее развитие в новом романе Саймака "Заповедник гоблинов". Его действие происходит в отдаленном будущем, когда "человек и все другие обитатели Вселенной научились отлично ладить друг с другом". Роман этот похож и не похож на прежние произведения писателя. Похож потому, что в нем повторяются дорогие для Саймака идеи о дружбе миров, о пользе, которую могут почерпнуть различные цивилизации в общении, о невозможности уничтожить знания, накопленные мыслящими существами, о непреоборимой силе разума, способного преодолеть даже рождение и смерть звездных систем...
Но в "Заповеднике гоблинов" читателя ждут и некоторые неожиданности. Мы обнаруживаем здесь редкостное смешение двух потоков современной англо-американской фантастической литературы - science fiction, то есть собственно научной фантастики, и fantasy, то есть фантазии, выдумки, сказки. Главное отличие фантастики от "фэнтези" заключается в том, что первая считается или по крайней мере делает вид, что считается с законами природы и старается оставаться в рамках материального мира, а вторая с ними не считается и охотно имеет дело со всевозможными сверхъестественными персонажами - привидениями, русалками, альфами и т. д. "Фэнтези" менее известна нашим читателям, чем научная фантастика, хотя она имеет более древние традиции, корни ее теряются в народных сказаниях, легендах, сагах...
Хотя Клиффорд Саймак и признан одним из старейшин американской научной фантастики, его произведения то и дело граничат с "фэнтези". Его чудесные роллы, умеющие выращивать космические корабли, или таинственные скунсы, силой мысли преобразующие любой механизм, - разве это не та же волшебная палочка? Однако так откровенно, как в этом романе, Саймак еще не переступал грани, отделяющей научную фантастику от "фэнтези".
Автор втиснул в "Заповедник гоблинов" множество идей, которые наиболее ходко идут на современной научно-фантастической бирже. Разнообразные пришельцы, Институт времени, сотрудники которого путешествуют по векам, волновая транспортировка материальных тел, удвоение личности, биомеханический живой тигр, посещение иных галактик... не роман, а маленькая фантастическая энциклопедия! Есть здесь и кое-что новенькое, например хрустальная планета, которая миллиарды лет кочует во Вселенной, пристраиваясь по желанию к любой солнечной системе. Разработки любой из этих гипотез другому хватило бы на целую книгу!
А параллельно с мыслящими рептилиями, крабами и университетскими профессорами в список действующих лиц романа включены добродушные гоблины, варящие традиционный эль, коротышки-тролли, доживающие свой долгий век в подземельях, и лесные феи, которые танцуют по ночам на специально оборудованных людьми площадочках. К числу самых удавшихся образов романа обязательно надо причислить и старого симпатичного гоблина О'Тула, который постоянно ворчит насчет козней негодников-троллей... Весь этот "маленький народец" с помощью машины времени был перетащен из тьмы столетий в специальный заповедник, конечно же, с научными целями. Удивительное превращение, которое произошло с главным героем романа профессором Питером Максвеллом, и удивительная миссия, которую он должен выполнить, начатые в духе научной фантастики, неожи данно разрешаются сверкающим сказочным фейерверком, в котором принимают участие разноцветный дракон, много миллионов лет томившийся в заколдованном плену, и осиротевший дух, не помнящий, какому телу он принадлежал, и многое другое. Во всей этой фантасмагории нет ни грана мистики, зато много веселой улыбки. Надо ж придумать такое: зловредные тролли попробовали применить старинное заклятье, которым можно остановить помело, против автолета. И представьте - подействовало.
Вот такое несовместимое сборище мирно сосуществует на одних и тех же страницах, умело связанное увлекательным приключенческим сюжетом. Казалось бы, эта эклектика должна привести к стилистическому хаосу, к полной потере элементарной художественной строгости. Но этого не происходит, автору удалось сплавить разнородные элементы в цельное и остроумное произведение.
Конечно, все знают, что драконы, феи и тролли - лишь поэтическая выдумка, и что железный детерминизм, лежащий в основе нашего мироздания, никогда, даже при самой совершенной технической вооруженности, не сделает возможным путешествие в прошлое для спасения сгоревшей Александрийской библиотеки. Это тоже всего лишь красивая выдумка, органически вошедшая в плоть и кровь современной фантастики. Ее герои сейчас разъезжают взад-вперед по истории, словно по гоночному треку. Но нельзя отрицать - такой ход таит в себе богатейшие художественные возможности. Разве не заманчиво пригласить к себе в гости Шекспира и за личной беседой выяснить у него некоторые литературоведческие подробности? Это забавно само по себе, но легко заметить, что у многих авторов забавностью дело и ограничивается. Прокатились к предкам, напроказили в прошлом, а за парадоксальностью ситуации не ощущается никакой мысли.
