Анна Берзер - Слушали - постановили
Анна Берзер - Слушали - постановили краткое содержание
Берзер Анна
'Слушали - постановили'
АННА БЕРЗЕР
"СЛУШАЛИ - ПОСТАНОВИЛИ"
Для того чтобы читатель до конца понял смысл и характер событий, которые встанут перед ним со страниц публикуемой ниже стенограммы, мы считаем необходимым сказать несколько слов.
Время действия этих событий - 24 марта 1953 года. Место действия улица Воровского, дом 52, особняк Союза писателей, где идет заседание Президиума вместе с активом писателей. Мишень поношения и разгрома писатель Василий Гроссман и его роман "За правое дело".
Стенограмма заседания Президиума правления Союза советских писателей отражает состояние советского общества в момент смерти "товарища Сталина". Именно в этот момент.
Не пытаясь определить, какой период сталинской эры был самым беспросветным, скажу только, что последний период его жизни имел свой законченно чудовищный облик.
У нас нет об этом времени книг и исследований, но собственная память и ненаписанная история нашей литературы помогают определить вехи этого периода.
Его начало - август 1946 года, отмеченный постановлением ЦК "О журналах "Звезда" и "Ленинград"", принятым по указанию Сталина. С этого времени забота Сталина о литературе становится прямой и неотступной. Литература для него - орудие в идеологической борьбе, в холодной сталинской войне. Постановлением "О журналах "Звезда" и "Ленинград"" открылась бесконечная борьба за идейность советской литературы против безыдейности.
Топтали Зощенко и Ахматову, били Андрея Платонова, разоблачали платоновщину и ахматовщину, били тех, кто их печатал, и тех, кто их хвалил, залили помоями "пошляка" Хазина, "упадочные" стихи Алигер и Берггольц, закрыли журнал "Ленинград", разгромили редакцию журнала "Звезда", а потом и журнала "Знамя". Разнесли "ущербную" повесть Казакевича "Двое в степи", "порочную" повесть Мельникова "Редакция", "вредную" пьесу Гроссмана, "реакционное" творчество Достоевского, "аполитичную" поэзию Пастернака, "клеветническую" детскую сказку Корнея Чуковского "Бибигон", "Одноэтажную Америку" Ильфа и Петрова, творчество Александра Грина и многое-многое другое.
С 1946 года по решению Сталина стала выходить специальная газета орган ЦК - "Культура и жизнь" для разгрома искусства по директивным указаниям Сталина. Газету эту шепотом прозвали "Культура и смерть", а потом "Смерть культуре".
В 1947 году Сталин взвихрил новую войну (не оставляя прежней): изнурительную глобальную борьбу с низкопоклонством по всем фронтам литературы, искусства, науки - с рабским пресмыкательством перед растленной культурой Запада. В ход пошли монографии и вступительные статьи, ученые записки и историко-литературные курсы. Громили учебники, ученые статьи, разгоняли ученые кафедры с лучшими профессорами, били менделистов-морганистов, "лжеученых" всех мастей и званий во всех науках всех республик.
В 1949 году взмыла ввысь новая кампания - борьба с безродными космополитами, "беспачпортными" бродягами, антипатриотами, критиками, которые, как это только что выяснилось, замыслили смести с лица земли все ценности русской культуры. Все это к 1950 году вылилось в борьбу с сионистами, агентами никому тогда не известного "Джойнта", а потом - в дело врачей-убийц, отравителей в белых халатах, диверсантов, поджигателей войны. В разгар этой кампании террор был направлен прежде всего против евреев. Но в атмосфере террора жили все советские люди. Одних арестовали, других (не хватит бумаги, чтобы всех назвать) изгоняли из жизни иными убийственными методами. Но мы не будем углубляться в историю. Наша задача только напомнить о том времени, чтобы легче было понять и представить, что именно в эти черные и мрачные дни, на выжженной, казалось, земле, на фоне карикатур с еврейским длинным носом, воя статей с огромными заголовками "Что такое Джойнт?", "Будьте бдительны!", фельетонов и статей об евреях-убийцах, о белых халатах, скрывающих американских шпионов, - что на этом фоне печатается благородный роман Гроссмана, исполненный любви, сострадания и уважения к людям.
Из нашего времени мы можем сказать, что это было победой литературы и символом того, что она жива. Роман Гроссмана "За правое дело" вышел в свет в конце 1952 года в журнале "Новый мир".
В чем причины этого чудесного события?
Прежде всего - мужество и непоколебимость писателя, создавшего этот роман и твердо стремящегося, чтобы он увидел свет.
Никто не знал, что шли последние месяцы жизни Сталина, Гроссману оставалось продержаться тридцать-сорок дней.
В январе все газеты, все страницы буквально забиты (яблоку негде упасть!): "Гениальный труд товарища Сталина!", "Экономические проблемы социализма в СССР!"...
В январе... "Врачи-убийцы, ставшие извергами рода человеческого, состоявшие наемными агентами иностранных разведок..."
"Вовси заявил на следствии, что он получил директиву об истреблении руководящих советских кадров через известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса..."
А в следующем январском номере передовая - "Бдительность". Под ней огромными буквами - "Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденом Ленина врача Тимашук Л. Ф...."
"За помощь, оказанную Правительству, в деле разоблачения врачей-убийц наградить..." "20 января 1953".
В начале февраля 1953 года передовая в "Литературной газете" называется "Принципиальность", а другая - "Быть правдивым и честным", где сказано, что "быть правдивым и честным" учит нас "товарищ Сталин". Публикуются новые материалы о "группе врачей-вредителей".
12 февраля 1953 г. - главный материал газеты: Аркадий Первенцев "Воспитание бдительности". О том, что необходимо "воспитывать" ее у маленьких детей - на примере новой пьесы писателя Цезаря Солодаря "У лесного озера", "которая остро и интересно ставит вопрос о бдительности с юного возраста".
Так движется время... Январь, февраль...
Гроссману осталось продержаться десять - пятнадцать дней.
Но не дремали сталинские опричники, которые выросли и сформировались в эти годы на разгромах и уничтожении. Один из самых оголтелых - Бубеннов, автор "Белой березы", в эти дни обратился прямо к Сталину по поводу романа Гроссмана. Он послал ему свой огромный донос. И по указанию Сталина этот донос в форме статьи Бубен-нова "О романе В. Гроссмана "За правое дело"" был напечатан в "Правде" 13 февраля 1953 г.
После этого "дело Гроссмана" стало расти, как "дело врачей". За роман снимали с работы, подлецы провоцировали разговоры о нем, ловили каждое неосторожное слово, чтобы передать и растоптать. По всем газетам и журналам прокатилась волна испепеленных ненавистью статей, по всем редакциям и издательствам - серия собраний с поношениями и проработками.
Роман был назван диверсией, от него отказались почти все, кто его хвалил, печатал, рекомендовал, называл, принимал.
В зловещей пустоте Гроссман остался один.
"Дело Гроссмана" было, наверно, последним злодейством Сталина. По неписаному ритуалу все должны были каяться, бить себя и бить других. Для этой цели и собрался Президиум правления Союза писателей вместе с активом 24 марта 1953 г. Собрался для выполнения прямых указаний Сталина тогда, когда самого Сталина уже девятнадцать дней не было на нашей земле. Как в "Страшной мести" и "Вии" Гоголя... И если вести исчисление по дням (а в эти страшные месяцы - по секундам и часам!), то к этому следует только добавить, что до светлого дня освобождения врачей - 4 апреля - остается десять дней. Но никому из присутствующих здесь не было дано даже смутного предчувствия о нем.
24 марта 1953 г.
СТЕНОГРАММА
заседания Президиума Правления Союза советских писателей вместе с активом писателей *
* На папке написано - "хранить постоянно". Я выполнила это предписание.
Повестка заседания:
О подготовке к XIV пленуму ССП.
О романе В. Гроссмана "За правое дело" и о работе редакции журнала "Новый мир".
Председательствует - А. А. Сурков
Тов. СУРКОВ:
На сегодняшнее заседание Президиума ССП, совместно с активом, предлагается следующая повестка дня:
1. О подготовке к XIV пленуму ССП.
2. О романе В. Гроссмана "За правое дело" и о работе редакции журнала "Новый мир".
Будут ли какие-нибудь предложения по объявленной повестке?
(Утверждается...)
Для доклада о романе Гроссмана и работе редакции журнала "Новый мир" слово предоставляется товарищу Фадееву *.
Тов. ФАДЕЕВ:
Я буду делать не доклад, а сообщение, причем у меня будут соединены вместе три вопроса: первый вопрос - о романе Гроссмана "За правое дело", второй вопрос - о работе редакции "Новый мир" и третий вопрос - некоторые идейные выводы из работы Союза советских писателей за время, прошедшее после XIX съезда партии...
Начну с первого вопроса - об оценке романа Гроссмана "За правое дело" и о том, что этот роман в таком виде появился, в печати. Большинство редакционной коллегии "Нового мира", а также большинство нашего Секретариата и Президиума сделало ошибку идейного характера. Разумеется, наибольшая ответственность за ошибку ложится на меня как на генерального секретаря Союза писателей и на Твардовского как на главного редактора журнала "Новый мир".