Мужик - Литература + Интернет =
Мужик - Литература + Интернет = краткое содержание
Мужик
Литература + Интернет =
Мужик
Литература + Интернет = ..?
Легко знающим -- бери перо да просвещай нас, темных. А как быть, когда просвещенного под боком упорно нет? Литература + Интернет... Что такое литература? А я знаю? Ну да, стихи-романы, но что это такое? Ученые спорят. А что такое Интернет? Компьютерная сеть -- электронное средство связи. Так оно. Только эта сеть связует меж собой кучу народа со всем тем, что у народа в головах. Что именно -- в этом еще никто не разобрался. И не смешите меня Фрейдом -- это на беллетристику еле тянет, а про науку, даже гуманитарную, что толковать.
Сложность, по кр. мере, для меня лично, в том, что нет чувства целого. Что вообще с нами, планетой Земля, происходит? Если что-то хорошое -какое-то поступательное развитие, то та же литература -- это нечто, сюда включенное, и это один ключ осмысления. А если имеет место неуклонная деградация (таких т.з. хватает), то и литературу, и Интернет надо понимать в другом ключе -- скажем, как попытку переломить гибельную тенденцию. Или, напротив,-- способстовать ей. А может, происходит нечто третье: вообще ничего. Поди-ка пойми.
Меж тем, хотя бы что-то уяснить хочется. Тема-то актуальна: вот он я, пишущий, а вот он Интернет, куда я запускаю статью. Уже взаимодействуем. Что же из этого может проистечь? Плохого? Хорошего? Для литературы? Для не-литературы? И вот, напрягая хилый умишко, я пробую прикинуть это в самом начальном приближении.
Коллега! Ежели что, не взыщи, а копай глубже. Найдешь клад -- поделись с народом, мною в т.ч. Я только за.
* * *
1. КТО В ИГРЕ.
Чтобы прикинуть исход матча, надо хотя бы знать его участников. Игроки в площадке такие -- перечисляю "звезд":
-- природа слова (материал литературы)
-- тех.возможности (Интернета сейчас и потом)
-- лит.истэблишмент и лит.андеграунд
-- тенденции самой литературы как искусства
-- состояние общества.
Ну и еще -- влияние смежных искусств; преподавание литературы -- каким будет; природа человека; экология; неизвестное, наконец! При этом, я принимаю, что человечество избежит глобальных катастроф -- если нет, то всем здец, и рассуждать не о чем.
Пара примеров в пояснение. Материал искусства. Языковая, знаковая природа словесности делает ее удобной для компьютера -- звуковые или рисуночные файлы жрут страшно много места. Дизайнеру всегда мало памяти, а вот писателю уютно.
Или другое -- природа музыки, звук, предопределила то, что ее электронная революция началась еще с первого граммофона и радио, и Интернет здесь ничего существенного пока не добавил. Вызывать файл откуда ни то с сервера или ставить CD -- слушателю это без разницы.
А вот с живописью иначе -- электроника пока что ее не "догоняет". Картинки на экране поглядеть, конечно, можно, но это все же не просмотр полотна 2х3 живьем. Можно допустить, что со временем появятся какие-нибудь раздвижные панели. Однако остается принципиальный момент: свет и цвет живописи -- это свет _отраженный_, а с экрана идет свет _излученный_: это две разницы при самом точном совпадении спектра. Возможен, впрочем, такой оборот, когда само техническое затруднение приведет к появлению особой разновидности живописи, какой-нибудь электронной (аналогично возникло, к примеру, немое кино). Но это уже тема "Интернет + живопись" -- оставляю ее профессионалам.
Короче, в протекающей реакции И + Л составляющих много. Ниже я пробую учесть хотя бы главные. Заранее скажу, что мой прогноз _на ближнюю перспективу_ для литературы умеренно оптимистичен. Опять-таки, если не катаклизмы. Else...
2. ПРИРОДА СЛОВА.
Основания для сдержанного оптимизма дает сам материал литературы, слово. Сетература, которую иные прочат в наследницы словесности, как раз этого-то и не наследует. Сразу оговариваю, что здесь и далее имею в виду динамическую сетературу, игрушки с устремлением к "полной" виртуальной реальности,-- возможно, ее следует выделить и поименовать особо -- скажем: виртуатура или вроде. Гипертекст же -- это все та же литература. Которую, кстати, хоронят уже давно, еще с появления кино. Эйзенштейн, например, усматривал недостижимое привосходство фильма в зримости, наглядности его образов -- они изначально, оперативней, быстрей любого словесного описания. Однако он упустил принципиальный момент: знак литературы есть знак _языка_. Идеальность знака вещь вообще сверх-мгновенная. Великий фильм великого режиссера развертывает уйму образов, но все это, вместе взятое, охватывают два слова: "Броненосец Потемкин". Или так -- шедевр Эйзенштейна. Кино, чтобы достичь этого, мало собственного киноязыка: он должен быть просто языком, речью в обыденном бытовании. И пока мы говорим нашей словесной речью, литературу некак упразднить и даже потеснить -- потеснить как _искусство слова_. А литература письменная, читаемая с листа или монитора, вдобавок к тому сочетает скорочтение зрительное с вневременной природой смыслов. И в этом причина, почему Интернет дает именно литературе (а не музыке или живописи) козырную карту.
В самом деле, почему тот же самиздат не воспользовался аудиовариантом существования? Кассета ведь компактней папок с машинописью, легче прячется, проще копируется -- ну, я не беру тут в расчет шпионские микрофильмы -- пусть шпионы и смотрят. Но: слушать кассету _долго_ -- и дело не в секундах: наша мысль простаивает. Когда слово адресовано именно слуху, оно пользуется аудиоканалом наравне с музыкой -- так и возник феномен Высоцкого, авторской песни в целом. Но уже "просто" поэзия этим путем не двинулась. Казалось бы, все карты в руки: вот хорошие стихи в живом звучании, читает хороший актер или сам автор -чего бы еще? Ведь собирало же стадионы в 60-е именно чтение стихов. Но все хитрей: все же в стихах мы ищем встречи с немым -- и потому много(всяко)голосым смыслом, равно как и с близнецом его -- образом. Сказать чуть иначе, в литературе (а более всего в поэзии) мы ищем предельной, _идеальной_ встречи -- и находим ее.
Парадоксально, но даже звуковой образ стиха в его идеальном виде (при чтении "про себя") оказывается более точным и полным, и доносит его нам... зрение. Помню, например, свое смущение при попытке прочесть любимые стихи (и даже свои личные) вслух: казалось бы, вот она, возможность дать то прочтение, которое ощущалось лучшим. Ни фига -- в реальности получается какая-то карикатура на мысленное звучание, что знаешь внутри себя. И дело не в несовершенстве глотки или невладении декламацией. Важней другое -- реализуется всегда только часть возможностей, пусть хороший, но один вариант, _неполный_. И молчание оказывается насыщенней, полнозвучней... звучания. Аналогично при экранизации лит.произведений. Многие читатели испытывают разочарование и даже негодование от облика и манер персонажей: все "не так" -- Ромео не такой, д'Артаньян не такой... Фильм в его стремление "все как в жизни" не может не отсечь идеальное (всевозможное) в пользу конкретного, наглядного. Кинематограф устремляется к материализации -- и, разумеется, выигрывает здесь у литературы. Но в сфере идеального, в плане ментала, эта победа есть поражение.
А сетература? А что сетература -- близко тому. Условность, схематизм анимации это все-таки не идеальность немого незримого смысла, это только схематизм. Другое дело, что в эту игрушку играть бывает интересней, чем в кино. Но -- как кому. Обе ведь, и сетература, и литература, требуют воображения, в них надо играть _самому_, только тогда интересно. И если так, то это такой уровень развития, когда человек как читатель состоялся. А если не состоялся, то и для сетературы (виртуатуры) скорее закрыт: потребителю проще смотреть кино, где за него играют актеры.
3. ВОЗМОЖНОСТИ ТЕХНИКИ.
Чтение. Пока это для литературы не слишком важно (о дальней перспективе речь в конце). В иных случаях удобней читать с экрана, в иных -- поваляться с книжечкой на диване. В целом, печатный вариант все же предпочтительней для зрения. Зато ходить в библиотеку, попивая чаек на кухне -- да, здесь прорыв принципиального порядка. Прежде всего -- прорыв для читателя. Но и писателя тоже. Самая задвинутая книга на самом захудалом сайте все же открыта и доступна, это все же не в ящике стола или сейфе КГБ. Свобода информации. Сверх-доступность. Ситуация беспрецедентна -- и потому требует осмысления. Решаются одни проблемы -- но создаются другие. Впрочем, это вопрос уже не возможностей техники.
4. ИНТЕРНЕТ И ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИСТЭБЛИШМЕНТ:
вот где драматичный поворот. Скажу сразу: при том, что с литературным жлобством я знаком собственношкурно, я не держусь полумифа о лит.истэблишменте и лит.андеграунде. По этой версии, андеграунд -- это, конечно, такой катакомбный талантливый Моцарт, а истэблишмент -- это гнусный Сальери, который Моцарта глушит, душит и проч. Но все сложнее.
Во-1х, наполнение истэблишмента -- это живые люди, а они разные и ищут разного. Во-2х, и андеграунд -- тот же истэблишмент наоборот. Вы думаете, в пост-самиздатовских журналах не умеют делить на ваших и наших? Умеют, еще как умеют. Научиться было у кого. В-3х, и тот, и другой не только участники действа, но и его пленники: ситуация в целом создана не литературой, это заморочки всей культуры и общества.
