Антон Керсновский - История Русской армии. Часть 2. От взятия Парижа до покорения Средней Азии
Обзор книги Антон Керсновский - История Русской армии. Часть 2. От взятия Парижа до покорения Средней Азии
Антон Антонович Керсновский
История Русской армии
От издателя
«Памятники исторической литературы» – новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого.
В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей.
Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории.
Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок.
Пробудить живой интерес к истории, научить соотносить события прошлого и настоящего, открыть забытые имена, расширить исторический кругозор у читателей – вот миссия, которую несет читателям книжная серия «Памятники исторической литературы».
Читатели «Памятников исторической литературы» смогут прочесть произведения таких выдающихся российских и зарубежных историков и литераторов, как К. Биркин, К. Валишевский, Н. Гейнце, Н. Карамзин, Карл фон Клаузевиц, В. Ключевский, Д. Мережковский, Г. Сенкевич, С. Соловьев, Ф. Шиллер и др.
Книги этой серии будут полезны и интересны не только историкам, но и тем, кто любит читать исторические произведения, желает заполнить пробелы в знаниях или только собирается углубиться в изучение истории.
Часть (Том) 2
Глава VII. Cвященный союз и военные поселения
Армия Александра Благословенного
Совершена война, для свободы народов и царей подъятая. Победа, сопровождая знамена наши, водрузила их в стенах Парижа. При самых врата его ударил гром ваш. Побежденный неприятель протягивает руку к примирению! Нет мщения!
Нет вражды! Вы даровали ему мир, залог мира во вселенной! Храбрые воины, вам, первым виновникам успеха, принадлежит слава мира!.. Вы снискали право на благодарность Отечества – именем Отечества ее объявляю.
Так гласил приказ, отданный Императором Александром Павловичем своей победоносной армии в завоеванном Париже, в Духов день 1814 года. Он возвещал окончание славного пути с Оки на Сену – пути, где вехами служили Тарутино и Красный, Кацбах и Лейпциг, Ла Ротьер и Фер Шампенуаз.
Войска оставались недолго в неприятельской столице, столь восторженно их встретившей. Желая привлечь к себе сердца недавних врагов. Император Александр уже в мае повелел начать эвакуацию Парижского района: отвод войск в восточные французские провинции и на Рейн (1-я Гвардейская дивизия была перевезена из Шербурга[1] в Петербург морем). Государь всячески щадил самолюбие побежденных, но при этом, увы, слишком часто приносил в жертву ему самолюбие своих войск. Благодаря этому победители не раз себя чувствовали в Париже как бы побежденными – и пребывание их в столице Франции мало у кого из них оставило приятные воспоминания. В июне Александр I отбыл в Россию, а осенью отправился в Вену, где заседала мирная конференция – тот Венский конгресс, что на целое столетие предопределил судьбу Европы.
В характере Государя по окончании заграничного похода стала наблюдаться разительная перемена. Прежняя застенчивость и нерешительность сменились твердостью и резкостью, усилилась подозрительность и недоверие к окружающим. Ему нужны были уже не советники, а лишь слепые исполнители. Мистицизм (всегда бывший у него сильно развитым) окончательно завладел им. Он пришел к заключению, что Промысел Божий предначертал ему осуществить на земле братство народов посредством братства их монархов – некую всемирную теократическую монархию, монархический интернационал. Религиозность Государя носила в те времена характер интерконфессиональный. Он мечтал о едином народе христианском, думал реформировать христианство, переделывал Библию. Идеи эти привели к заключению Священного союза[2].
Работы Венского конгресса были в марте 1815 года внезапно прерваны известием о возвращении Буонапарта (как его опять стали называть) с острова Эльбы. Вооруженным силам коалиции был объявлен поход. Численность их простиралась до 650000 (из коих 167000 русских).
Решительные действия в эту Кампанию ста дней произошли в Бельгии. Вечером 6 июня при Ватерлоо[3] решилась судьба Наполеона, 10-го он отрекся от престола, и 21-го армии Блюхера я Веллингтона вступили в Париж.
Русская армия Барклая де Толли (225000 человек с союзными контингентами), собранная на Среднем Рейне, в последних числах мая двинулась в Лотарингию и Шампань. Отделив осадные корпуса под Мец (где встречено упорное сопротивление) и Бельфор, главные силы, при которых находились и союзные монархи, двинулись долиною Марны. Близ Бельфора монархи и их свита были обстреляны отрядом французских партизан. Тут получили боевое крещение младшие великие князья Николай и Михаил Павловичи. Единственным сколько-нибудь крупным делом этой кампании был штурм Шалона 12 июня отрядом Чернышева, захватившим при этом 6 орудий. Узнав о капитуляции Парижа, Император Александр остановил дальнейшее наступление и расположил армию на квартиры в Шампани. Весь поход он распоряжался лично, сведя роль Барклая к передаче своих распоряжений. С каждым днем он становился все более резким, все более требовательным по службе, все менее справедливым к войскам и их начальникам.
29 июля 1815 года русской армии привелось вторично вступить в Париж. Этим мероприятием Александр спас французскую столицу от грозившей ей беды: Блюхер со своими свирепыми ордами собрался было разгромить и разграбить беззащитный город. В Париж вошла 3-я гренадерская генеральская рота и кирасиры. При вступлении войск произошел печальный случай. Александр I повелел арестовать двух командиров гренадерских полков за то, что несчастный какой-то взвод с ноги сбился вспоминает Ермолов). Хуже всего было то, что Государь повелел арестовать этих офицеров англичанам! Распоряжение это возмутило всех, начиная с великих князей. Тщетно старался Ермолов спасти честь русского мундира от этого неслыханного позора. Полковники сии – отличнейшие офицеры, – молил он Государя, – уважьте службу их, а особливо не посылайте на иностранную гауптвахту! Александр был неумолим; этим подчеркнутым унижением русских перед иностранцами он стремился приобрести лично себе популярность среди этих последних, в чем отчасти и успел. Оккупация эта длилась всего месяц, и за это время случилось одно на вид незначительное происшествие, имевшее, однако, для русской армии самые печальные последствия и определившее на сорок лет весь уклад ее жизни.
Как-то, проезжая Елисейскими полями, Император Александр увидел фельдмаршала Веллингтона, лично производившего учение двенадцати новобранцам. Это явилось как бы откровением для Государя. Веллингтон открыл мне глаза, сказал он, – в мирное время необходимо заниматься мелочами службы! Современники, как Ермолов, Муравьев и другие, а за ними и позднейшие историки находят происшествие это далеко не случайным и приписывают его хитроумному расчету Меттерниха. Зная болезненную страсть Александра к муштре, австрийский канцлер без труда уговорил Веллингтона разыграть эту сцену в надежде, что Император Всероссийский после этого с головой уйдет в дорогое ему экзерцирмейстерство и не будет больше вмешиваться в политику, благодаря чему у Австрии и Англии на конгрессе руки окажутся развязанными.
И с этого дня началось сорокалетнее увлечение мелочами службы, доведшее Россию до Севастополя… Еще в Париже начались ежедневные разводы и учения, утомительные (особенно после только что окончившегося похода) парады и еще более утомительные репетиции парадов.
В конце августа 1815 года вся русская армия во Франции, готовившаяся к обратному походу, была собрана в Шампани на равнине у Вертю. И тут 28 августа Император Александр Павлович показал ее во всем ее величии и блеске своим союзникам и недавним противникам. На смотру участвовало 150000 человек и 600 орудий. Зрелище шедших разом в ногу 132 батальонов, причем из 107000 пехотинцев ни один не сбился с ноги, вызвало изумление и восторг иностранцев.
К зиме 1815–1816 годов союзные армии были выведены из Франции, где осталось однако 150000 оккупационных войск. В состав этой оккупационной армии вошли и две русские дивизии (27000 при 84 орудиях), составившие сводный корпус графа Воронцова[4].
* * *Никогда еще Россия не имела лучшей армии, чем та, что, разгромив Европу, привела ее же в восхищение и в трепет на полях Вертю. Для войск Ермолова, Дохтурова, Раевского, Дениса Давыдова и Платова не существовало невозможного. До небес вознесли эти полки славу русского оружия в Европе, и высоко стоял престиж их на Родине. Молодые тайные советники с легким сердцем меняли титул превосходительства на чин армейского майора либо подполковника, статс-секретарству предпочитали роту или эскадрон и в куске французского свинца, полученного во главе этой роты или эскадрона, видели более достойное завершение службы Царю и Отечеству, нежели в министерских портфелях и креслах Государственного Совета. Все, что было в России горячего сердцем и чистого душой, одело мундир в Великий Двенадцатый год, и большинство не собиралось с этим мундиром расставаться по окончании военной грозы.
