Сборник - День Гагарина
Обзор книги Сборник - День Гагарина
В. С. Губарев
лауреат
Государственной премии СССР
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Утром 12 апреля Виталий Севастьянов приезжает в одну из подмосковных школ. Начинается первый урок. По традиции — это «урок Гагарина», который вот уже добрый десяток лет проводит прославленный космонавт. Он рассказывает ребятам о Юрии Гагарине, о своих встречах с ним, о значении полета первого человека в космос, о прошлом, настоящем и будущем космонавтики…
12 апреля к памятнику Ю. А. Гагарина в Звездном городке вместе с космонавтами приходят ученые, конструкторы, инженеры, которые отправляли его в полет… К сожалению, с каждым годом их становится меньше — время неумолимо! — но не иссякает, напротив, увеличивается поток людей к памятнику: ведь ежегодно прибавляется наш отряд космонавтов…
В Доме ученых проходят Гагаринские чтения…
В Калуге и Гагарине начинаются Дни, посвященные памяти великого гражданина нашей страны…
Но все-таки главные события происходят за пределами нашей планеты. Работают на орбитах искусственные спутники Земли. Они осуществляют радио- и телесвязь, следят за погодой, информируют о состоянии посевов, помогают капитанам судов и экипажам самолетов в навигационных измерениях. В космосе советские научно-исследовательские комплексы «Салют» — «Союзы» летают вот уже почти пятнадцать лет, а последнее время они постоянно находятся на орбите, так как на смену одной станции запускается другая.
В День космонавтики мы не только оцениваем сделанное за минувший год, но обязательно возвращаемся к тем памятным событиям весны 1961-го.
Неподалеку от первого стартового комплекса Байконур стоят два деревянных домика. В «домике Гагарина», где Юрий Алексеевич провел последнюю ночь перед стартом, сохраняется все так, как было 11 апреля 1961 года. В одной комнате две заправленные кровати. На тумбочке — шахматы. Гагарин и Титов тогда сыграли несколько партий. В соседней комнате находились врачи. Кухонный стол застелен той же клеенкой. Вечером 11 апреля сюда пришел Константин Феоктистов. Втроем они сели и еще раз «прошлись» по программе полета. Особой необходимости в этом не было, но Феоктистова попросил зайти к космонавтам Сергей Павлович Королев.
Он жил рядом. Дом точно такой же. У подушки телефонный аппарат. Он звонил в любое время суток. А до монтажно-испытательного корпуса быстрым шагом — минут, пятнадцать…
Сергей Павлович заходил в соседний домик несколько раз. Не расспрашивал ни о чем. Просто подтверждал, что подготовка к пуску идет по графику. Он словно искал у них поддержки.
— Все будет хорошо, Сергей Павлович, — Гагарин улыбался.
— Мы не сомневаемся, — добавил Титов. — Скоро уже отбой…
Гагарин аккуратно повесил в шкафу китель с погонами старшего лейтенанта, рубашку. Он не предполагал, что уже никогда не понадобится ему эта форменная одежда — она так и останется в комнате навсегда.
Оба заснули быстро. К удивлению врачей, что наблюдали за ними. Ночью приходил Королев. Поинтересовался, как спят. «Спокойно», — ответили ему.
Королев посидел на скамейке, долго смотрел на темные окна. Потом встал, обошел вокруг дома, вновь заглянул в окно, а затем быстро направился к калитке. Вдали сияли прожекторы, и Королев зашагал в их сторону; там стартовая площадка.
Пытались ли Королев и Гагарин представить, насколько изменится содержание слов «полет человека в космос» после 12 апреля? Не раз тот же Королев произносил их, а Гагарин слышал от методистов и инструкторов, готовивших его к старту. Но думали ли Королев и Гагарин, что 12 апреля они приобретут совсем иной смысл и другое значение?
Как ни странно, живя в завтрашнем дне, они не думали о нем. Оба мечтали о 12 апреля, стремились к нему, делали все возможное и даже невозможное, чтобы приблизить этот старт, но что будет после него— не знали.
Гагарин спал спокойно…
А Королев оставался таким же Главным конструктором, к которому привыкли его друзья и соратники. В эту ночь его видели везде, он переговорил с десятками людей, он был обычным «ЭсПэ», которого любили и побаивались.
Чем больше проходит времени от 12 апреля 1961 года, тем ближе и дороже становятся всем нам эти два человека — Главный конструктор и Первый космонавт планеты.
Они принадлежали к двум поколениям советских людей, и на их примере можно увидеть, как эпоха рождала героев, как из глубин народа появились люди, на которых все человечество смотрело с восхищением. Их пример, их мысли, мечты столь же волнующи, как и четверть века назад. Поистине герои — всегда наши современники.
Гагарин однажды всего несколькими словами выразил главное в своей судьбе. Я беру с полки его книгу «Дорога в космос» и перечитываю дарственную надпись: «Всякий труд, большой или маленький, если он совершается на благо человечества, благороден. Я счастлив, что в этом труде есть и моя доля».
В этих словах и скромность Гагарина, и его гордость, и его мечта. Мечта о том, что космос всегда будет служить людям, миру, человечеству.
Писать о Гагарине трудно. Особенно тем, кто хорошо знал его, кто был рядом во время восхождения его к космосу. И хотя уже четверть века прошло после его легендарного полета, оказывается, годы не властны над ним — по-прежнему планета озарена его улыбкой, а люди бережно хранят в памяти его обаяние, душевный свет и тепло, которые он нес в каждый дом на нашей земле.
Именно таким, близким и понятным, вошел Юрий Гагарин в жизнь нашего поколения, и таким же он остается для современной молодежи, потому что Гагарин, как и его подвиг, не уходят в прошлое. Иначе и быть не может, ведь каждый полет в космос, на которые столь богато наше время, становится продолжением полета Юрия Гагарина.
Уже немало книг, фильмов, художественных полотен и памятников посвящено первому космонавту планеты. Среди них есть удачные, неплохие, достоверные, но… пожалуй, еще не сказано о нем так, чтобы забилось взволнованно сердце: наконец-то мы увидели всю многогранность удивительной судьбы и личности Гагарина. И нельзя в этом винить авторов книг, фильмов и памятников — каждый из них находится под влиянием особенностей своего восприятия того великого мира, который связывает каждый из нас с именем Юрия Гагарина. И еще каждый пытается найти в нем исключительное, неповторимое, героическое и тем самым — совершает ошибку, потому что не в этом главное в Гагарине. Его героизм складывался из трудностей буден, его исключительность — в типичности черт характера, его неповторимость — в обыденности…
Вокруг Гагарина много легенд, даже та ночь перед стартом, когда Юрий Гагарин и его дублер Герман Титов спокойно спали, преподносится как нечто исключительное. Да, Гагарин уснул без снотворного, но вовсе не потому, что ему было неведомо чувство страха.
Юрий Гагарин принадлежал к тем людям, о которых можно сказать — «это человек долга». Когда учился в школе, — а это были суровые послевоенные годы, и если находился кусок обоев, то такой день становился праздником: ведь писать приходилось на старых газетах — он учился хорошо. Потом поступил в ремесленное училище. Трудно было семье, и Юрий Гагарин мечтал о профессии, чтобы помогать родным. В индустриальном техникуме и в аэроклубе Юрий не мог заниматься спустя рукава — его характер не позволял такого. Любое дело, которое встречалось в жизни, Юрий старался выполнить отлично. Свой полет в космос он рассматривал как новое дело, доверенное ему. Он понимал, что на его месте могли быть тысячи других летчиков — судьба выбрала его, значит, надо собрать все свои силы, знания, умение и уверенно шагнуть в космос. Он был не просто Гагариным, не просто военным летчиком — он был представителем молодого поколения страны. И одним из первых это он понял сам.
Каждая минута подвига Юрия Гагарина высвечена воспоминаниями тысяч людей, которые готовили его к старту, были 12 апреля на Байконуре, встречали первого космонавта в приволжских степях, следили за его полетом на наземных измерительных пунктах. Казалось бы, мы все знаем о нем. Но проходит время, появляются новые свидетельства подвига, и иными гранями открывается нам и сам Гагарин, и его время, и вся наша эпоха. В этом читатель легко убедится, познакомившись с этой книгой, где, пожалуй, впервые собраны те самые «прекрасные космические мгновения», которые теперь уже принадлежат истории.
...Москва празднично и торжественно встречала первого космонавта планеты. Его сразу полюбили миллионы людей. За улыбку, за простоту, обаяние, смелость, доверчивость. За то, что он так близок всем. Он будет идти по ковровой дорожке от самолета, и миллионы увидят, что шнурок на его ботинке развязался. И все мы заволнуемся: а вдруг наступит, споткнется и не дай боже упадет. А он, словно не заметив своего развязавшегося шнурка, будет шагать легко и как-то весело, задорно, будто этому парнишке из-под Смоленска очень привычно видеть ликующую Москву, восторженные лица, человеческое счастье. Неужели это потому, что он слетал в космос? И если у людей такая радость, то при первой возможности готов махнуть и подальше, на какой-нибудь Марс…
