Дмитрий Захаров - Фантастика, как литература влияющая на умы, ушла навсегда (Интервью с А Лазарчуком)
Обзор книги Дмитрий Захаров - Фантастика, как литература влияющая на умы, ушла навсегда (Интервью с А Лазарчуком)
Захаров Дмитрий
Фантастика, как литература влияющая на умы, ушла навсегда (Интервью с А Лазарчуком)
Дмитрий Захаров
"ФАНТАСТИКА, КАК ЛИТЕРАТУРА ВЛИЯЮЩАЯ НА УМЫ, УШЛА НАВСЕГДА"
интервью с А.Лазарчуком
Медик по образованию и писатель по профессии, редактор литературного журнала "День и ночь" и руководитель семинара молодых писателей, Андрей Геннадиевич Лазарчук один из самых известных красноярских авторов.
В 1983 году он опубликовал первый рассказ, а в 84 уже получил первую литературную премию, причем, международную. С тех пор Лазарчук успел стать кавалером "Странника" и "Бронзовой улитки", "Интерпресскона" и "Лунного меча", "Великого кольца" и "Золотого Остапа".
Энциклопедия фантастики пишет, что он, как писатель-фантаст, разрабатывает социально-философскую проблематику, а также известен произведениями других жанров. На это Андрей Геннадиевич только улыбается. Он не знает, что это за "произведения".
Впрочем, и с тем, что он - писатель-фантаст, тоже не согласен.
Говорит, что не склонен к раскладыванию литературы по течениям и направлениям.
Создатель "Опоздавшие к лету", "Всех способных держать оружие", "Транквилиума", с 96 года работает в паре с не менее известным красноярским автором Михаилом Успенским. В сентябре должна увидеть свет их новая работа "Гиперборейская чума". Сотрудничество это Лазарчук считает плодотворным, но и от сольного творчества не отказывается.
Железногорск же Андрей Геннадиевич посещает довольно часто и даже в повести "Там вдали за рекой" вывел маленький закрытый город с Комплексом в горе. Во время последнего визита писателя он и был допрошен с возможным беспристрастием.
ОБ ОПТИМИСТИЧЕСКИХ ПРОГНОЗАХ И "ПРАВОМ ДЕЛЕ"
- Андрей Геннадиевич, говорят, что вас готовится опубликовать одно из авторитетнейших российских издательств - "Вагриус". Это так?
- В принципе да. Я заключил с ними договор. Пока правда дело не пошло дальше выплаты аванса. Но должны выйти две книги: сборник повестей и рассказов и "Все способные держать оружие". Это начало.
Первые два тома собрания сочинений.
- Я знаю, что после памятных событий 17 августа издательский рынок сильно лихорадило. Каковы ваши прогнозы на будущее?
- Все образуется. Не в первый же раз: Все идет скачками.
- И куда оно идет?
- Пока, к сожалению, по кругу:
- Наверное, любимый вопрос всех корреспондентов: "Ваше отношение к последним событиям в стране"?
- А что понимается под последними событиями?
- Всевозможные политические альянсы, назначения, перестановки, нездоровье Ельцина, наконец.
- Ну болеет мужик, что тут сделаешь? Не только он один: Да никакого у меня нет отношения ко всем этим событиям. Не эпохально все это.
- А ждет нас что-нибудь эпохальное в ближайшее время?
- Нет. Надеюсь, что нет. А я, пожалуй, всего один раз провалился в прогнозах, и то, наверное, по причине какой-то эйфории начала девяностых годов. Я предполагал, что в 1999-2000 годах начнется серьезный экономический подъем. Ну, думаю, на пару лет промахнулся.
- Все равно считаете, что экономический подъем не за горами?
- Это неизбежно. Как смена времен года.
- Хорошо. Политикой вы не увлекаетесь, но за ней все же следите.
Говорят, что еще до объединения правых партий, вы в шутку предлагали название коалиции - "Правое дело". А потом совпало, что и чубайсовское объединение выбрало именно его.
- Нет никакого совпадения. Мой вариант названия действительно передали Чубайсу. Без шуток.
О "КЕСАРЕВНЕ ОТРАДЕ"
- Андрей Геннадиевич, не так давно вышел ваш роман "Кесаревна Отрада". Чуть позже выяснилось, что это только первая часть. Второй части читатель не дождался до сих пор. В чем тут дело?
- Дело в том, что был запланирован двухтомник, но из-за всех денежных переживаний он задержался. Очень жаль, что первый том был издан без каких-либо указаний на то, что он именно первый. Это вызвало множество нареканий; ругают, естественно, меня, а не издательство. Видимо, теперь в одном "кирпичике" выйдут сразу обе части.
- А вы, Андрей Геннадиевич, как оцениваете свою работу? Вы как-то называли три своих самых значимых работы. На первом месте "Транквилиум", на втором - "Посмотри в глаза чудовищ" и "Опоздавшие к лету" - на третьем.
- Это не то, что наиболее значимо, а просто вещи, которые я поставил в ряд самых удачных работ.
- А удачные - не означает, значимые?
- Конечно, совсем необязательно. Иногда гордишься каким-нибудь пустячком.
- Чем же гордится Андрей Лазарчук?
- Да так, какие-то отдельные фразы, отдельные страницы, даже пара глав в "Солдатах Вавилона". - Смеется. - До сих пор от них торчу. И непонятно как оно написалось: А так, чтобы чем-то целым:наверное, нет.
- И все же, на ваш взгляд, "Кесаревна" - удачная работа?
- Нет, она в эту тройку все равно не войдет. Несмотря на то, что вещь огромна, в ней очень много несказанного. Туда просится очень многое: Но я не зарекаюсь, может быть, еще поработаю над этим. Даже в пику издателям, которые попросили сокращения.
- Многие ваши поклонники, спрашивают, почему после того, как вы, в общем-то, неким образом открестились от фантастики, решили работать в жанре фэнтэзи?
- Ну тут несколько соображений. Во-первых, мне почему-то захотелось это сделать - бывает такое. Во-вторых, "Кесаревна" - не совсем фэнтэзи. В большей степени это все же типичный лазарчуковский роман, но с немножко необычными декорациями.
- А сами бы вы к какому жанру отнесли "Кесаревну"? Или не стали бы этого делать вообще?
- Я ничего не отношу ни к каким жанрам. У меня нет привычки к классификации. В хороших интересных произведениях всегда удается найти признаки различных жанров. Я уже пытался японцам объяснить, что мое произведение - это смесь героической фэнтэзи, криминального романа и космологического эссе.
- Значит и в Японии есть ваши поклонники, читавшие произведения Андрея Лазарчука?
- Боюсь, последние произведения они еще не читали. Переведены некоторые рассказы и "Все способные держать оружие":
- Мне приходилось сталкиваться с таким мнением, что в "Кесаревне"
много моментов, совпадающих, к примеру, с "Хрониками Амбера"
Желязны. Есть такое, Андрей Геннадиевич?
- Есть. Это не было сделано сознательно, я понял, что сходство есть, только когда все уже сложилось.
- Случайность?
- Может случайность, может одинаковый ход мысли, хотя сказать, что я когда-то фанател от "Хроник Амбера", ну никак нельзя: Скорее, внешнее сходство.
Столько написано всего, всегда можно найти сходство с чем-то. Был вообще скандальный случай, правда, в обратном порядке. Совершенно полное текстуальное совпадение с моей "Монеткой", которая уже сто лет назад вышла. "Химия и жизнь" опубликовала американский рассказ - один к одному. Другие имена, но все остальное то же. "Карен на краю вечности", по-моему.
О РАБОТЕ, ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ И БОГЕ - Какое произведение писалось легче, быстрее всего?
- Легче? Хм: Нет, ну когда молодой был, то писал очень легко. Тогда все писалось для себя, по вдохновению. Накопилось, быстренько сел и быстренько написал. А вот когда превратилось в работу, то стало монотонным занятием, не добавляющим эмоций.
- И какая же работа была продуктивней, по вдохновению или работа-работа?
- Работа-работа.
- Почему? Ведь расхожее мнение гласит, что написанное по вдохновению от Бога.
- Это очень ленивое рассуждение ленивого человека. А повседневная работа требует контроля над подсознанием и сохранения притом внешнего спокойствия. Дается сложнее, но когда концентрацией овладеваешь, все получается гораздо лучше. Так что самая идеальная работа - ежедневная и монотонная, с минимумом внешних раздражителей.
- На вас каким-либо образом влияет институт литературной критики?
- Для меня критика - штука вторичная. Я не знаю, зачем она нужна, равно как литературоведы... или лягушки, например.
- Но они нужны?
- Не знаю, не знаю. Раз они в природе существуют, значит, для чего-то нужны. А вот как они входят в экологическую цепочку я не очень хорошо понимаю. Но даже лягушка более конкретна, чем литературный критик.
- Как говаривал Сергей Доренко в ответ на заявления Макашова: "Раз Бог в неизъяснимой мудрости своей создал красных, значит это зачем-нибудь нужно".
- Ну если на Бога все валить: Может быть его самого для того создали, чтобы оправдывать свои грехи.
- Я вижу у вас особенный взгляд на само понятие Бога. Кстати, а он для вас существует?
- Скажем так: любое явление, в которое верит большое количество людей, действительно существует. Вне зависимости от того, существует ли оно в отрыве от них.
- И оно способно совершать некие действия?
- Разумеется.
- Андрей Геннадиевич, вот вы говорите, что Бог существует, когда в него верит достаточное количество людей. Я понял, себя вы к ним не относите. Ну а для тех, кто не разделяет веру остального населения, он все равно является реальной силой?
