Мартин Кэйдин - «Тигры» горят!
Обзор книги Мартин Кэйдин - «Тигры» горят!
Мартин Кэйдин
«ТИГРЫ» ГОРЯТ!
Разгром танковой элиты Гитлера
Предисловие
«ВЫРВАННАЯ ПОБЕДА» МАРТИНА КАЙДИНА
Книга американского историка Мартина Кайдина «„Тигры“ горят!», посвящённая грандиозному сражению Великой Отечественной и, соответственно, Второй мировой войны — битве на Курской дуге, несомненно, заслуживает прочтения.
Несмотря на то, что вышла она более тридцати лет назад, в 1974 году.
И именно поэтому.
Несмотря на то что в книге содержится масса неточностей, ошибок и откровенных ляпов — особенно при описании столь любимой фанатами военной истории боевой техники, да и, собственно, это не научное исследование в строгом смысле этого слова, а, скорее, историческая беллетристика. Взгляд американца на далёкие от него события.
И именно поэтому.
Несмотря на то, что автор имел доступ к крайне ограниченному, по сравнению с современными исследователями, кругу источников.
И снова — именно поэтому.
Если обратиться к списку использованной автором литературы, можно чётко выделить три основные группы источников информации, на которых построено это исследование.
Первая группа — воспоминания высшего командного состава немцев, изданные вскоре после окончания Второй мировой войны, и их отчёты, собранные англичанами и американцами в лагерях военнопленных. Впрочем, не только германской верхушки — иные непосредственные участники военных действий тоже оставили мемуары со своей интерпретацией хода войны. В Сети уже более семи лет ходит весьма меткая пародия на все эти мемуары за авторством широко известного в неформальных военно-исторических кругах инженера-нефтехимика, язвительного острослова и автора серии блистательных художественных книг о Великой Отечественной войне Ивана Кошкина. Позволю себе с разрешения автора привести этот текст целиком.
«УТЕРЯННЫЕ ПОБЕДЫ-2». ВЫВОДЫПо мемуарам Гудериана, Миддельдорфа, Меллентина, Манштейна и Типпельскирха
1) Нам мешал Гитлер. Гитлер был дурак. Немецкий солдат был рулез. Немецкий командир был как Великий Фридрих, но без порочных наклонностей.
2) Русские завалили нас мясом. Мяса у русских было много. Русский солдат — дитя природы, он ест то, что не сможет от него убежать, спит стоя, как конь, и умеет просачиваться. Автор неоднократно был свидетелем того, как целые танковые армии русских просачивались сквозь линию фронта, причем ничто не выдавало их присутствия — казалось бы, еще вчера обычная артподготовка, бомбежка, наступление русских, и вдруг раз!!! — в тылу уже русская танковая армия.
3) СС иногда немного перебарщивали. То есть, если бы все ограничилось обычными грабежами, расстрелами, насилиями и разрушениями, которые иногда учинял германский солдат от избытка молодецкой силы, гораздо больше людей приняли бы новый порядок с удовольствием.
4) У русских был танк Т-34. Это было нечестно. У нас такого танка не было.
5) У русских было много противотанковых пушек. Противотанковая пушка была у каждого солдата — он прятался с нею в ямках, в дуплах деревьев, в траве, под корнями деревьев.
6) У русских было много монголов и туркмен. Монголы и туркмены, подкрепленные комиссарами, — это страшная вещь.
7) У русских были комиссары. Комиссары — это страшная вещь. По определению. Большинство комиссаров были евреи. Мы своих евреев не по-хозяйски уничтожили. Гиммлер был дурак.
8) Русские использовали нечестный прием — делали вид, что сдаются, а потом — Р-РАЗ! и стреляли немецкому солдату в спину. Однажды русский танковый корпус сделал вид, что сдается, перестрелял в спину целый тяжелый танковый батальон.
9) Русские убивали немецких солдат. Это вообще было страшное западло, ведь по-честному это немецкие солдаты должны были убивать русских! Русские все козлы, поголовно.
10) Союзники нас предали. В смысле, американцы и англичане.
Иван Кошкин, апрель 2002 г.Вторая группа источников Мартина Кайдина — составленные на основании этих же воспоминаний и отчётов официальные документы армии США, анализирующие стратегию и тактику Советской Армии, природные условия на (в то время потенциальном) театре военных действий европейской части СССР. Отмечу — официальные отчёты, издававшиеся в условиях вполне вероятного начала третьей мировой войны — теперь уже между бывшими союзниками, с целью использования этих отчётов в этой вероятной войне армией Соединённых Штатов. То есть это те же германские источники, со всей их однобокостью, хотя и подвергнутые критическому переосмыслению — готовящаяся к войне армия (разумеется, хорошая армия) не может себе позволить быть излишне доверчивой.
И, наконец, третья группа — мемуары и статьи нескольких советских военачальников, начиная с маршалов Жукова и Рокоссовского, не минуя истории рядовых советских солдат и офицеров и заканчивая статьями проходящих по ведомству военной истории полковников политического управления Советской Армии 70-х годов. Причём автор неоднократно выражает свой скептицизм по поводу третьей группы источников, а полемике с «полковниками исторических войск» даже посвящена отдельная глава, тогда как критические замечания автора по адресу первых двух групп не выходят за рамки лёгких сомнений в правдоподобности количества уничтоженных орд русских — согласно немецким заявкам.
Итак, основой авторского взгляда на Курскую битву стали германские источники. Это совершенно естественно — напомню, книга издана в 1974 году, в разгар противостояния СССР и США. Причём именно в этот период советская военно-историческая наука вступила в полосу обронзовевшего застоя и вместо предоставления чётких данных и документов изредка роняла гранитные фразы, перемежаемые филиппиками в адрес «буржуазных фальсификаторов истории». «Буржуазные фальсификаторы», в число которых, по всем формальным признакам, входил и М. Кайдин, естественно, были недовольны. Лучшие их них (в число которых М. Кайдин входил уже по существу, а не формально) соглашались пробиваться через лабиринт, составленный из рядов этих гранитных фраз. Они согласны были форсировать и болото с ядовитыми шипами гневных филиппик, лишь бы добраться наконец до архивных сокровищ — фактов, цифр, документов, описывающих войну — и, в частности, битву на Курской дуге — глазами русских.
Увы. Доступ к этим сокровищам был в то время перекрыт наглухо. Реальные суровые цифры и исполненные драматизма, а временами и трагичности документы грозили нарушить глянец рисуемой «историческими полковниками» картины. Архивные сокровища оставались под семью замками.
Что, кстати, и привело к обратному ходу маятника в начале девяностых годов прошлого века, когда прямые антиподы «полковников» в области идеологии, но полные их аналоги в части подхода с точки зрения этой самой идеологии, а не фактов, просто-напросто вылили поверх официального глянца ведро перемешанных с чёрной краской помоев. И лишь в последние годы наконец в отечественной военно-исторической традиции начали появляться основанные на документах, цифрах и фактах, а не на заданном идеологическом фундаменте исследования. Хотя, к сожалению, этот — научный — подход всё ещё не стал нормой в отечественной истории.
Итак, в силу общей ситуации на момент своего выхода книга М. Кайдина имела все шансы стать очередной эпопеей в серии таких же эпопей-описаний «утерянных побед» в героической, но безнадёжной борьбе лайковых рыцарей с бесчисленными азиатскими ордами. И вовсе не из-за симпатий к нацизму и ненависти к коммунизму, СССР, русским — нужное подчеркнуть. Просто немецкие архивы и немецкие генералы и офицеры стали добычей американцев и англичан по праву победителей и были выпотрошены ими до донышка. Затем, по мере издания мемуаров и рассекречивания официальных документов, воззрения немцев становились доступны широкому кругу исследователей.
А советские архивы и «живые» воспоминания участников войны с советской стороны остались недоступными для исследователей вне СССР. По причине полного служебного несоответствия всего исторического — и шире — общественно-научного сектора советской науки. Или, скорее, советской политики. Естественно, даже изначально благожелательно настроенные к СССР историки смотрели на историю Великой Отечественной через — где вынужденно, а где любезно — предоставленные немцами очки. Эта книга должна была отразить именно немецкий взгляд на Курскую битву.
Этого не случилось. Возможно, М. Кайдин просто оказался слишком хорошим историком.
Мы можем воспользоваться едким текстом Ивана Кошкина и рассмотреть, как правда о той войне проглядывает через изначальный перекос односторонних исходных данных и давление немецких интерпретаций. Точнее — как эту правду проявляет Мартин Кайдин. Правда, увы, никогда не проглядывает сама.
