Александр Тарасов - Очень современная повесть
Обзор книги Александр Тарасов - Очень современная повесть
Тарасов Александр
Очень современная повесть
Александр Тарасов
ОЧЕНЬ
СВОЕВРЕМЕННАЯ ПОВЕСТЬ
Феминистка как стриптизерша: культурологический анализ
Мария Арбатова написала повесть. Документальную. По-своему замечательную.
Повесть называется "Опыт социальной скульптуры..." (кавычки поставлены самой Арбатовой: автор цитирует одного из персонажей повести) и опубликована в журнале "Звезда" в ?2 за 1996 год.
Ни для кого не секрет, что наши толстые литературные журналы (исключая "Иностранную литературу", разумеется)
в последние годы представляют собой жалкое и позорное зрелище полной деградации, наполнены бездарнейшей и скучнейшей прозой и поэзией и довольно-таки примитивной и откровенно конъюнктурной публицистикой, а литературная критика в основном свелась ко взаимному внутритусовочному восхвалению ("перекрестному опылению") да к рутинному переругиванию внутри узкого круга критиков разных направлений на темы, никому, кроме самих этих критиков, абсолютно не интересные.
В общем, такой заповедник посредственностей, эксплуатирующих былую славу и имидж отечественных толстых журналов (игравших некогда выдающуюся социально-культурную роль), и выбивающих деньги на свое существование у правительства и банков, запугивая всех угрозой "невосполнимой потери для отечественной культуры" в случае своего закрытия. Хотя отечественной культуре наносится, безусловно, куда больший ущерб именно существованием таких вот живых мертвецов, ежемесячно отравляющих общественную атмосферу России своим трупным запахом*.
Если оказывается, вопреки обыкновению, что в этих журналах обнаруживается что-то интересное, то почти наверняка это либо мемуары, либо переводы, либо неопубликованные ранее тексты классиков. Поэтому, когда в толстом журнале вдруг встречается текст, интересный и ценный по каким угодно причинам (пусть даже не литературным, как с повестью Арбатовой) - это уже своего рода сенсация. Праздник. Именины сердца.
Не знаю, какой Арбатова драматург - я ее пьес не видел и, если честно, увидеть не стремлюсь. Я дважды пытался читать ее пьесы - и засыпал на седьмой или восьмой странице. Не знаю, какого качества ее художественная проза. Не читал. Но документальная повесть в "Звезде" - это кайф. Это правда жизни. Это песня. Это поэма. Эта штука посильнее "Фауста" Ггте.
Это повесть о том, как наш "демократический" "интеллигент" расстается с иллюзиями относительно Запада и западных людей. Я, как и большинство людей моей профессии, регулярно вынужден общаться с западными людьми и давно уже понял, что средний западный человек (то есть рядовой западный обыватель) исключительное дерьмо. Разумеется, и наш родной обыватель - исключительное дерьмо, но западный - это дерьмо в квадрате. Нет, в кубе. Из западных людей можно общаться только с тем, кто считается в своих странах "белой вороной", сумасшедшим, неудачником (о, это на Западе такое страшное ругательство! - и нам, воспитанным на Достоевском, Толстом и протопопе Аввакуме, этой логики не понять) - с какими-нибудь там анархистами, троцкистами, радикальными "зелеными", фанатиками народной культуры, "завернутыми" на своей работе учеными и разными друзьями Советского Союза, не захотевшими стать государственными чиновниками-советологами. Из всех иностранцев самые убогие - американцы. Как говорит один мой друг и коллега, "их развитие остановилось в старшей группе детского сада". И потребности развиваться они не испытывают. Еще лет 30 назад европейцы отличались от американцев в лучшую сторону. Но потом европейскую культуру сожрала американская "массовая культура", европейскую систему образования - американская, европейский образ жизни - American Way of Life. И всг унифицировалось.
И вот тридцатипятилетняя женщина-драматург, известная в России больше как телефеминистка, принадлежащая к поколению, мечтавшему некогда о джинсах и собственном диске "Jesus Christ Superstar", то есть страдавшему тем, что при Жданове мрачно именовали "низкопоклонством перед Западом", столкнулась с грубой реальностью. До того она эту реальность брезгливо игнорировала. До того у нее на все был заготовлен стандартный ответ: "Отстаньте, у меня еще второй том Монтеня не дочитан!"* Ну что ж, лучше поздно, чем никогда.
* * *
Как и подобает человеку ее круга, Арбатова свято верила, что все наши беды - от "коммунизма", а соплеменников презирала как "совков". Проехав с иностранцами в "поезде деятелей культуры" через всю Россию аж до Монголии, она увидела наконец настоящую страну - и чувствуется, что западнические и "демократические" мифы, самотеком занесенные в ее головку драматурга и там в узких местах застрявшие, поколебались.
Хотя поведение бедной Арбатовой в пути часто было неадекватным. Вот в Кирове, например, увидела она, как ОМОН показательно (в назидание всем остальным) избивает местных чеченцев - представителей одного из национальных криминальных кланов, вовремя не заплатившего дань этому самому ОМОНу. Тут же превратилась Арбатова в "известного журналиста из Москвы", учинила скандал, принялась защищать права человека (то есть избиваемых чеченцев-мафиози) и, очень гордая собой, все это в повести описала. И ведь невдомек ей, бедняге, что за ее вмешательство озверевший ОМОН потом три шкуры сдерет с чеченцев - когда "караван деятелей культуры"
уедет. И совсем в ее бедной головке не помещается, что ОМОН, обложивший данью местные криминальные круги, - это уже не ОМОН, а преступный мир, банда, мафия. И выступать надо именно против этой официальной, правительственной, узаконенной мафии, а не против того, что одни бандиты избили других.
Какие-то вещи в иностранцах, видимо, смутили Арбатову с самого начала. Например, "западная улыбка "Я вас всех люблю, а себя особенно"" или "юный американец с хорошенькой преглупой физиономией". Но лишь в процессе каждодневного общения с сытыми западными обывателями начали прочищаться мозги московской феминистки.
Иностранцы прибыли к нам под маской антропософов, закупили целый поезд с пятью вагонами-ресторанами и жрали, жрали, жрали всю дорогу, передвигаясь по "экзотической" и "дикарской" голодной России, окончательно разоренной гайдаровской "шоковой терапией" (дело происходит как раз в 1992 году). Голодные иркутские дети вызывали у пресыщенных европейцев умиление: экзотика!
туземцы!
Высокодуховные антропософы-штейнерианцы*, приехавшие просвещать дикую Россию, произвели на Арбатову сильное впечатление.
"... Девяносто процентов караванцев по анкетированию не состоят в браке и находятся в половом поиске. Вокруг второсортных русских мужиков идут гражданские войны. Европейские кавалеры с либидозным голодом на интеллигентных лицах спешат попробовать все, что видят; не поезд, а просто языческий праздник. У нас это называется "читать Штайнера".
- Возьми у кого-нибудь ножницы.
- Не могу. Во всех купе "читают Штайнера".
Самое смешное, что через год эти же самые люди в своих кровных городах изображали при встречах с нашими не меньшую возвышенную викторианскую бесполость, чем жители Кавказа, возвращаясь в семьи после московских гастролей".
"Утром никто ничего не соображает с похмелья, пол купе завален пустыми бутылками".
Бедная Арбатова! В своем презрении к "совкам" и собственной стране, где ей догадаться, что средний западноевропейский - и особенно немецкий обыватель, привыкший к дисциплине, железному распорядку и жесткому, изматывающему ритму жизни, попав в "дикую" страну (в Россию, например), "расслабляется" и ведет себя по-хамски, давая волю всем инстинктам и не стесняясь "туземцев": а чего стесняться? - они же дикари! (или, на жаргоне Арбатовой, "совки").
Убогое однообразие пьяного разгула и передвижного лупанария приедается быстро** . И вот уже Арбатова привычно прогнозирует: "Профессорша экологии из Амстердама будет опять бегать по коридору в футболке и объявлять, стараясь придать глубоко пьяному голосу глубокую загадочность: "Имейте в виду, что на мне нет трусов!" - на трех языках; Анна-Луиза будет с пафосом цитировать Штайнера и поглядывать на нас с нежным осуждением; а занудная дама из Вены опять будет жаловаться, как трудно отделывать новый пятиэтажный дом, который она купила от скуки: "Я требую, чтоб они делали все палевое, а они назло мне делают не палевое!"... А с верхних полок купе молоденьких немцев будут сыпаться трусики и презервативы на тома вальдорфских методик".
А чего ты еще ждала, Арбатова? Твой любимый западный обыватель ничего, кроме этого борделя, придумать не может. Неужели ты этого не знала? А ведь смотрела, небось, фильм Пьера Паоло Пазолини "Сал(, или 120 дней Содома" фильм, за который Пазолини и убили. Обыватель, если его раздразнить и дать в руки власть, - это фашист. Радуйся, что у твоих попутчиков не было оружия и власти.
Но даже Арбатова способна иногда прозреть и перейти к выводам: "одни делают на Штайнере карьеру, другие декорируют им сексуальную революцию!".
