Николай Михайлов - Над картой Родины
Многие колхозы устраивают пруды с гидростанцией или мельницей на плотине, в прудах разводят рыб. Советское правительство поощряет колхозное рыбоводство.
Выпускается зеркальный карп на рисовые поля Средней Азии. Он уничтожает вредителей риса и личинки малярийного комара, рыхлит почву, взмучивает воду, повышает урожайность риса. И притом дает вкусную пищу.
Плотины и водохранилища больших гидростанций тоже вносят новые черты в географию фауны.
Стоило перегородить Днепр плотиной, образовать новое озеро — и в нем бурно развился моллюск дрейссенсия; гроздьями усыпал он еще не отмершие под водой кусты терновника.
До постройки Днепрогэса проходная сельдь метала икру в верховьях Днепра и его притоков. Построили у Запорожья плотину — и сельдь стала нереститься ниже плотины, у Никополя.
Стоило провести канал имени Москвы, и в подмосковных речках стала впервые попадаться волжская щука с красными плавниками.
Плотины на Волге и других реках будут мешать ценным проходным рыбам достигать мест нереста в верховьях. Чтобы рыбные стада не уменьшались, а, наоборот, увеличивались, будут созданы особые рыбные хозяйства и искусственные нерестилища. А кое-где устраиваются и специальные рыбоподъемники — лифты, поднимающие рыбу через плотину, как это сделано на Цимлянской ГЭС.
Целый переворот в зоогеографии совершило водохранилище, подпертое плотиной Щербаковской гидростанции на Волге, — «Рыбинское море». В этом огромном новом озере развелось множество рыбы — щуки, окуня, леща и особенно плотвы. К тем породам рыб, которые и раньше обитали в Волге, Мологе и Шексне, прибавились новые: из северных водоемов сюда переходят озерный сиг, ладожская корюшка, белозерский снеток, северная нельма — белорыбица. А рыбы, привыкшие к жизни в текучей воде, исчезли — шекснинская стерлядь, подуст и голавль. Реже стали встречаться жерех и чехонь.
В новых водохранилищах ценные породы рыб разводятся искусственно. В «Рыбинское море» выпущено несколько вагонов сазана, ряпушки, зеркального карпа. На берегах сложились рыболовецкие колхозы; они применяют здесь морские сети и неводы. Рыбаки на катерах выходят для глубинного лова «в открытое море», к главным косякам крупной рыбы.
Заселяют новой рыбой и «Цимлянское море».
На берегах новых водохранилищ родится новый мир пернатых. У «Рыбинского моря», например, при перелетах надолго задерживаются лебеди, кулики, несметные стаи уток. Оседают гагары, впервые гнездятся гуси. Поселились белые цапли. Водоплавающая птица привлекает в эти места орланов и беркутов.
Новая география животного мира — одна из важных сторон новой географии страны.
ЗАПОВЕДНЫЕ МЕСТА
Реконструкции животного мира, перегруппировке животных на обширных пространствах Советской страны способствует сеть заповедников.
Знала заповедники и старая Россия, но их было немного, и назначение их было далеко от науки и хозяйства.
Беловежская пуща, в которой водились зубры, последние в Европе дикие быки, была объявлена заповедной. Но сделано это было не в интересах науки: пуща стала местом царских охот. Редких животных там берегли, чтобы уничтожать. В 1897 году, например, за несколько дней царской охоты было убито 36 зубров, в 1900 году — 40. В некоторых долинах Северного Кавказа стрелять кабанов, косуль и оленей возбранялось — здесь охотилась царская фамилия. В южных степях Украины создал свой заповедник богатый меценат Фальцфейн. Был учрежден еще Лагодехский заповедник в Закавказье. Вот и все.
В Советском Союзе работа по охране природы приняла широчайшие размеры. Начата она по указанию Ленина. Первый советский заповедник — Астраханский — был учрежден в 1919 году. Затем в 1920 году второй — Ильменский. А сейчас у нас десятки заповедников с общей площадью в полтора миллиона гектаров.
Заповедники созданы во всех географических зонах, различающихся своим ландшафтом, своим животным и растительным миром. А кроме того, имеется много заказников, где охота запрещается на определенный срок.
Заповедные земли есть на крайнем севере и на крайнем юге.
На островах у мурманского берега охраняются гаги — едва ли что есть теплее пуха, которым эти птицы выстилают себе гнезда. В Кызыл-Агачском заповеднике на юго-западном побережье Каспия зимуют миллионы перелетных птиц Крайнего Севера; они покрывают там сплошь всю землю и всю отмель, которая образовалась от снижения уровня Каспия. Одним выстрелом можно убить десятка два птиц, но их не бьют. Помня о промыслах жителей Севера — коми и ненцев, азербайджанцы тщательно оберегают южные птичьи зимовки.
Заповедники.Заповедники есть у нас и на крайнем западе и на далеком востоке. В Беловежской пуще, на польской границе, среди первобытного леса живут зубры, в Сихотэ-Алинском, около Японского Моря — тигры, пятнистые олени и изюбры, растет редкий женьшень.
Есть у нас заповедники и на горных хребтах и на равнинах. В Кавказском заповеднике — среди гор, густых лесов и бурных рек — живет тур, в Крымском — благородный олень и муфлон, в Аксу-Джабаглинском на Тянь-Шане — архар. В «Аскания-Нова» на украинской равнине недалеко от Каховки охраняются антилопы и страусы, лошадь Пржевальского и африканские зебры.
В Ильменском заповеднике на Урале — естественный музей редчайших минералов. В Дарвинском заповеднике на «Рыбинском море» — новые заливы, новые острова, новые стоянки перелетных птиц. В Репетекском — своеобразная природа песчаной пустыни. В Воронежском — плотины и хатки, сооруженные бобрами. В Астраханском — цветы лотоса. В заповеднике «Денежкин камень» — зверек кидас, помесь куницы и соболя. На Бадхызе в Туркмении — только здесь сохранившиеся куланы — дикие ослы. В заповеднике «Столбы» под Красноярском — колоннада причудливых скал.
Тебердинский на Кавказе, Мордовский на Средней Волге, Гасан-Кулийский в Туркмении, Горно-Лесной за Ташкентом… Все это только крупнейшие заповедники. Существует еще множество мелких: девственные «Стрелецкая степь», «Хомутовская степь» и «Михайловская целина» на Русской равнине, водопад Кивач в Карелии, «Кедровая падь» около Владивостока, «Тигровая балка» на Пяндже…
Под Москвой, около станции Лобня, есть озеро Киово, куда ежегодно слетается до ста тысяч речных чаек. Много чаек здесь было окольцовано, и оказалось, что эти киовские чайки с алюминиевым колечком, на котором написано «Москва», зимой долетают до Африки.
По сравнению с другими странами в СССР у заповедников особый принцип работы. Не случайно сказано — «работы». Советские заповедники работают.
И за границей существуют заповедники. Крикливыми рекламами заманивают туда скучающих буржуа, увеселяют разными аттракционами, возят по отелям, фотографируют вместе со зверями.
У нас — другое дело. Не пассивное изучение, но активное воздействие на природу. Не только наблюдение, но и эксперимент, научный опыт. Не бессмысленное развлечение, а здоровый и полезный отдых туристов-трудящихся.
В Советской стране отказались от невмешательства в природу заповедников, зная, что в ходе изменения земного ландшафта мощной силой выступает труд человека. Фетиш неприкосновенности природы разрушен.
На Дальнем Востоке, например, создан Супутинский заповедник. Он расположен на склонах хребта Да-Дянь-Шань, того самого, описанием которого Арсеньев начал свою книгу «В дебрях Уссурийского края». В других местах уссурийские леса уже сильно разрежены, но в заповеднике они сохранились нетронутыми. До последнего времени здесь открывали еще не описанные виды насекомых и растений.
На поляне — в глубине дремучего леса — стоят домики ученых. В глубине неприкосновенного леса, как бы в самом чреве природы, живут ее исследователи — зоологи, ботаники.
Научные работы в заповеднике помогают решать важную проблему: «Уссурийская тайга как производительная сила».
Дальний Восток — край меда. Он богат медоносами; здешние пчелы не болеют гнильцой и умеют работать в непогоду. На лучших колхозных пасеках брали по полпуда меда с улья за день. Основной медонос здесь — амурская липа. Она цветет через год. Но и в год цветения до июля пчелы голодны. Ученые нашли в уссурийских лесах много медоносных растений, которые легко включить в культуру и тем заполнить прорывы в медосборе.
На Дальнем Востоке сотни видов лекарственных растений. Ботаники изучают целебные корни, семена, плоды и листья и вводят нужные растения в культуру. Колхозному скоту в горных лесах нужен корм. Ботаники отыскали больше сотни диких кормовых растений и химическим анализом установили, какой состав леса и травяного покрова наиболее пригоден для коровы, какой — для лошади.
У одного лишь кедра здесь около двадцати короедов, они буравят ходы до сорока сантиметров длиною. На срубленное дерево в первые же три часа налетает чуть не двести жуков. Чтобы обезопасить лес, зоологи изучают вредных насекомых.
