Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)
О подвигах конвоиров сообщалось и в приказах командующих войсками военных округов. Например, в приказе командующего войсками Кавказского военного округа от 3 апреля 1907 года приводился такой факт: 16 марта в г. Новороссийске пятеро арестантов, выделенных для замены соломы в тюфяках, вынесли в одном из них спрятавшегося там преступника, приговоренного к 20 годам каторжных работ; они обманули бдительность надзирателя, но не рядового местной команды Ивана Савенко, стоявшего на посту. Он сумел пресечь побег и задержать беглеца, за что и был представлен к награждению знаком отличия ордена Св. Анны.
Приказ командующего войсками Одесского военного округа от 22 июня 1907 г. поведал о другом факте. 10 июня пароходом «Ловкий» следовала партия арестантов, сопровождаемая конвоем Николаевской конвойной команды из Николаева в Херсон. Во время пути один из арестантов с целью побега бросился в воду. Ефрейтор Куралетченко и рядовые Семен Рева и Спиридон Сиромаха, заметив это, прыгнули в полной амуниции вслед за ним. Беглец был задержан в прибрежных камышах. «Спасибо молодцам-конвойным», – отмечалось в приказе. Всем им была выдана денежная награда.
Конвойная стража – один из исполнительных органов карательной системы государства. И он, этот орган, работал в те годы с полной нагрузкой. Деятельность его осложнялась внутренней обстановкой. Однако никаких отступлений от правил службы, так же как никаких превышений властных полномочий не должно было быть. Но в том-то и дело, что за все время существования конвойной стражи с 1886 по 1907 гг., она не имела основополагающего обобщенного документа, четко регулировавшего ее служебные обязанности и права. У нее не было своего устава. Об этом должны были позаботиться и начальники Главного тюремного управления, и Главный штаб, и генералы, возглавлявшие этапно-пересыльную часть и конвойную стражу.
Перед уходом в отставку генерал-лейтенант Сапожников занимался подготовкой такого документа и все же успел довести это дело до конца. Ему уже было 75 лет, из которых 57 лет и 11 месяцев он посвятил военной службе. Проект Устава конвойной службы был высочайше утвержден 10 июня 1907 года для испытания в течение двух дет.
Смена начальства
Военный министр генерал от инфантерии А.Ф. Редигер обратился к министру юстиции И.Г. Щегловитову с предложением заменить генерала Сапожникова, который «невидимому лишен уже возможности с необходимой энергией исполнять служебные обязанности», другим, «более молодым и энергичным генералом». 19 марта 1907 г. от министра юстиции пришел пространный ответ, не только подтверждающий необходимость такой замены, но и проливающий свет вообще на положение дел в конвойной страже. В ответе в частности, говорилось: «Служба конвойной стражи год от года становится в настоящее тревожное время все более и более тяжелой. Количество препровождаемых под стражею лиц при мало изменяющейся численности чинов конвойных команд значительно возрастает, а поведение арестантов приобретает под влиянием современных событий и революционной агитации крайне вызывающий и дерзкий характер. По этой последней причине число случаев вызова конвойных команд вместа заключения для производства обысков и прекращения беспорядков также увеличилось, вследствие чего эти воинские части обременяются по необходимости внеочередными нарядами, требующими большого напряжения сил. Если принять во внимание, что кроме того необходимо вести общее воинское обучение и подготовку к специальной конвойной службе, то нельзя не сделать вывода, что при таких условиях и отсутствии надлежащих руководительства и надзора конвойная служба могла бы прийти в полное расстройство. Между тем, передвижение арестантских партий, нередко значительного состава, повсеместно совершались своевременно и с соблюдением возможного порядка. Имея в виду означенные обстоятельства, я не могу не признать постановку дела управления пересыльной частью, состоящей под руководством начальника Главного тюремного управления в заведовании главного инспектора по пересылке арестантов... вполне удовлетворительной...» Далее Щегловитов, соглашаясь на замену генерала Сапожникова ввиду преклонного возраста другим генералом, «молодым и энергичным, который мог бы стать более близким сотрудником по этой части начальника Главного тюремного управления», выражает надежду что «увольнение генерал-лейтенанта Сапожникова, как со стороны почетности оставления им служебного поприща, так и по материальному обеспечению его при отставке, соответствовало бы заслугам свыше полувековой отлично-усердной службы этого генерала»32.
Приказом императора, подписанным в Свинемюнде на яхте «Штандарт» 21 июня 1907 г., генерал-лейтенант И.Д. Сапожников произведен в генералы от инфантерии и уволен с мундиром и пенсией33.
Этим же приказом главным инспектором по пересылке арестантов и заведующим этапно-пересыльной частью Главного штаба назначен числящийся по армейской кавалерии начальник отделения того же штаба генерал-майор Николай Иванович Лукьянов. Вряд ли его можно было назвать молодым (он родился 11 ноября 1861 г.), но он принадлежал к более молодому поколению офицерского корпуса, чье становление происходило уже в послереформенный период. Происходил он из дворян Тульской губернии. Воспитывался и получил образование в 1-й Санкт-Петербургской военной гимназии и Николаевском кавалерийском училище. На военной службе считается с 10 октября 1880 г. Чин корнета получил в 1882 г., прошел все ступени военного чинопроизводства, был произведен в полковники в 1899 г., в генерал-майоры – 31 мая 1907 г.. Непосредственно в строю он пробыл недолго, и в ноябре 1885 г. был переведен на службу в Главный штаб. Здесь он прошел ту же школу, что и его предшественники по последней должности генералы Н.Н. Гаврилов и И.Д. Сапожников. Четыре с лишним года Лукьянов пробыл чиновником для поручений при начальнике Главного штаба, затем его адъютантом в течение 13 лет и лишь с мая 1903 г. возглавил отделение этого учреждения. Генералу Лукьянову суждено было стать последним начальником, возглавившим конвойную стражу России на протяжении последних 10 лет ее существования.
В истории страны это был, пожалуй, самый напряженный, предельно насыщенный наиболее драматическими событиями, период. Шесть лет непрекращающихся социальных потрясений, четыре года непрерывной войны, две революции... В полной мере эти события оставили свой отпечаток на военном строительстве и служебно-боевой деятельности войск, на развитии конвойной стражи.
Особенно выросла служебная нагрузка частей. В караулы назначались порой через день, наряды замучили войска. Если в 1906 г. ежедневный караульный наряд вбирал на службу 12 742 нижних чина, то в 1907 г. он требовал уже 17 562 человека, а в 1908 г. – 21 358 человек34. Общее увеличение потребности в караульном наряде составило 81 % по сравнению с 1906 г. Для нужд военного ведомства число караульных нарядов выросло в полтора раза, а для нужд гражданских учреждений – в три раза.
За 1907 – 1909 гг. суды осудили 28 тыс. человек за участие в антиправительственной деятельности, вынесли при этом около 5 тыс. смертных приговоров. В 1908 г. к каторжным работам было приговорено 11 654, в 1909 г. – 11 308, в 1910 г. – 10 600, в 1911 г. – 9464 и в 1912 г. – 9689 человек35.
На положении чрезвычайной или усиленной охраны были объявлены 65 губерний, в 25 губерниях вводилось военное положение. Росло число тюрем и увеличивалось тюремное население, все большее число арестантов пришлось препровождать под ружьем. Это ложилось на плечи конвойной стражи и вызывало необходимость выделять караулы и конвои из состава армейских частей.
Приняв должность, генерал Лукьянов совершил две инспекционные поездки для осмотра и ревизии служебной деятельности конвойных команд. Он обратил внимание на особенно большую загруженность служебными нарядами этих подразделений. Если в 1906 г. было препровождено 90 тыс. арестантов, то в октябре 1907 г. – 130 тыс. Только Московская конвойная команда сопроводила за это время 26 тыс. арестантов (в 1906 г. – 19 тыс.). Увеличилась транспортировка по железным дорогам: в 1907 г. она составила половину общего объема пересылки (в 1906 г. – одну третью часть).
В своем отчете о поездках Лукьянов отметил, что при конвоировании на трактах конвои предоставлены сами себе по 22 дня и более и неизбежно уклоняются от требований Устава конвойной службы.
Свою распорядительскую деятельность Лукьянову пришлось как раз начать с издания приказа об упущениях по службе штабс-капитана Киевской конвойной команды Н. Иванова и двух рядовых, в результате чего из арестантского вагона, подпилив решетку окна, бежал один из арестантов. Солдаты-конвоиры были наказаны в дисциплинарном порядке, а офицер по приговору Киевского военно-окружного суда заключен в крепость на четыре месяца с ограничением некоторых прав и преимуществ по службе. «Такие тяжкие последствия, – говорилось в приказе, – явившиеся результатом недостаточно вдумчивого отношения к своим обязанностям со стороны начальника конвоя, заставляют меня обратить внимание всех чинов конвойной стражи на сложность и трудность нашей службы, особенно в настоящее время. Напоминая, что лишь строго-точное исполнение конвойной службы согласно требованиям нового устава может оградить исполнителей в будущем от возмездия, неизбежно последующего за малейшим отступлением от установленного этим уставом порядка, предписываю всем начальникам команд немедленно ознакомить вверенных им чинов с Уставом конвойной службы в наивозможной подробности». Главный инспектор стремился добиться неуклонного следования уставу. Во Всеподданнейшем отчете о действиях Военного министерства выражалась уверенность, что с введением устава «дело пересылки арестантов значительно выиграет», а обучение нижних чинов конвойной стражи их специальной службе облегчится. Исполнять обязанности конвойной службы становилось все труднее, конвоиры, находясь в непосредственном контакте с сопровождаемыми ими лицами, да еще в неблагополучной среде, испытывали на себе воздействие и того и другого. Как отмечал Лукьянов, «современные арестанты не останавливаются ни перед какими способами для совращения нижних чинов, а терроризированное население часто относится к участи конвоя даже недоброжелательно».
