Андрей Смирнов - «Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?
На величине боевых потерь Ju87 сказывалась, безусловно, и недостаточная подготовка большинства советских летчиков-истребителей. По оценке ряда бывших пилотов «Штук», в 1941 г. «советские истребители не представляли для них серьезной угрозы» именно из-за своих неумелых и не отличавшихся упорством действий. «Осуществив бомбовый удар, эскадрильям пикировщиков неизменно удавалось стряхнуть советские самолеты после пяти минут маневрирования в оборонительном кругу и уйти домой на малой высоте». Примерно так же обстояли дела и на протяжении почти всего 1942 года...39 Опробовав в конце 42-го под Сталинградом и успешно применив в 43-м в Курской битве очень опасный для Ju87 прием – атаку снизу со стрельбой по ничем не защищенному «брюху» «лаптежника», – советские летчики почему-то почти не прибегали к нему в дальнейшем (даже если «юнкерсы» шли на достаточной для этого высоте). Вместо этого они предпочитали пробиваться сквозь огонь пушек и пулеметов – или вообще отказывались от атаки. По мнению Х.У.Руделя, большинству советских летчиков-истребителей еще и в 1944-м недоставало агрессивности; «лишь немногие отборные подразделения были исключением из этого правила»40.
В итоге, по свидетельству того же Руделя, его III группа 2-й штурмовой (до 18 октября 1943 г. пикировочная) эскадры – воевавшая в 41-м и в Белоруссии, и под Смоленском, и под Ленинградом, прошедшая через Московскую и Сталинградскую битвы, воздушные сражения на Кубани, Курскую битву, битву за Днепр, отражавшая «второй сталинский удар» на Правобережной Украине в начале 1944 г. – еще к лету 44-го «практически не имела» потерь от советских истребителей41. Примерно так же, по-видимому, обстояло дело и в других частях, летавших на Ju87. Так, III группа 1-й штурмовой (бывшей пикировочной) эскадры еще в январе – марте 1944 г., сражаясь в районе Витебска, все свои потери несла от зенитного огня42; многочисленным истребителям 1-й и 3-й воздушных армий Западного и 1-го Прибалтийского фронтов так и не удалось тогда сбить ни одной «Штуки»...
Что же касается зенитной артиллерии – главного врага Ju87 на советско-германском фронте, – то следует учесть, что поразить пикирующий, т.е. непрерывно и быстро изменяющий высоту полета, самолет зенитчикам очень и очень непросто. И, «по мнению экипажей люфтваффе», советские зенитчики «совершенно не умели вести борьбу с пикирующими самолетами»43.
Но, может быть, сильное противодействие зенитной артиллерии и истребителей хотя бы срывало выполнение «Штуками» боевых заданий? Воспоминания советских летчиков-истребителей буквально пестрят эпизодами, в которых почуявшие опасность «лаптежники» беспорядочно сбрасывают бомбы куда попало и отказываются от попыток пробиться к цели... Конечно, бывало и так. Вот лишь один пример: как показал М.Э.Морозов, именно действия зенитчиков Балтийского флота и Ленинградской армии ПВО можно считать причиной низкой эффективности ударов Ju87 III группы 1-й пикировочной эскадры и I и II групп – 2-й пикировочной по кораблям Балтфлота на Неве в апреле 1942 г. Опасаясь входить в зону мощного зенитного огня, пикировщики тогда бомбили со слишком больших высот, неприцельно44 (возможно, впрочем, и иное объяснение: командование 1-го воздушного флота люфтваффе, которому остро не хватало самолетов для поддержки наземных войск в ожесточенных боях у Погостья, в любанском «котле» и под Старой Руссой и которое предприняло удары по кораблям только по настоянию Геринга, рекомендовало экипажам не рисковать в этих ненужных, по его мнению, вылетах45).
Немало, однако, и обратных примеров. Так, 349 зенитных и универсальных орудий Кронштадтской военно-морской базы и стоявших в ней кораблей не смогли помешать Ju87 из 2-й пикировочной эскадры потопить 21—23 сентября 1941 г. линейный корабль «Марат», лидер «Минск», эсминец «Стерегущий», подводную лодку М-74, тральщик № 31, гидрографическое судно, транспорты «Мария», «Барта», «Леваневский», буксир КП-36, плавкран и несколько барж и повредить линейный корабль «Октябрьская революция», крейсер «Киров», эсминцы «Грозящий», «Сильный» и «Славный», канонерскую лодку «Пионер» и несколько вспомогательных судов46. «Оборона была просто убийственной, – подчеркивал впоследствии участник этих налетов Х.У.Рудель, – нигде потом в ходе войны я не видел ничего подобного»47. «Десятки, сотни сине-голубых разрывов испещрили небо», – подтверждает советский очевидец налета 23 сентября – тогдашний командующий Балтийским флотом В.Ф.Трибуц48. Вообще, сильное зенитно-артиллерийское прикрытие отнюдь не гарантировало советской стороне безопасность от ударов Ju87. Сказывалась зачастую недостаточная выучка зенитчиков и службы ВНОС. «Как всегда (почти всегда) на этот случай, наземные ПВО с опозданием до почти отхода противника от цели подняли страшенную пальбу по цели, – записал в дневнике после налета трех Ju87 на аэродром Ташлык (западнее Кировограда) в марте 1944 г. начальник связи 4-го истребительного авиакорпуса Ф.М.Смольников, – но противник, видимо, давно изучил ПВО, базирующиеся в 100 км от переднего края, и потому не спеша, методично отстрелявшись, ушел на ю/запад»49. Показательна также история противоборства люфтваффе и 1-го танкового корпуса 11-й гвардейской армии Западного фронта в ходе Орловской операции в июле 1943 г. Массированные налеты Ju87 и Ju88 на боевые порядки корпуса начались 14 июля, но в этот день эффективность их «все же была незначительна ввиду массовости зенитного огня, срывавшего возможность противнику бомбить прицельно». Тогда 16 июля «лаптежники» навалились на приданный корпусу зенитно-артиллерийский полк – и к вечеру оставили от него всего четыре орудия. После этого, 17 и 18 июля, Ju87 и штурмовики Hs129 бомбили и расстреливали советские танки из пушек уже «безнаказанно»...50
Правда, в обоих приведенных нами примерах объекты ударов «Штук» были слишком слабо прикрыты истребительной авиацией. Но вот Воронежский фронт к первому дню операции «Цитадель» располагал, как уже отмечалось, не только мощными зенитными средствами, но и массой истребителей. И тем не менее боевые порядки его войск все-таки подверглись массированным ударам 2-й и 77-й пикировочных эскадр. Приведем лишь свидетельство Н.К.Попеля, лично наблюдавшего утром 5 июля 1943 г., как «лаптежники» обрабатывают позиции частей 6-й гвардейской армии и 538-го и 1008-го истребительно-противотанковых артполков 1-й танковой армии (членом Военного совета которой был тогда Попель). «Полк бьется менее часа, а треть орудий уже выведена из строя. Поредели расчеты. Потери не столько от танков, сколько от авиации.
Небо в безраздельной власти немецких пикирующих бомбардировщиков. Они то летают друг за другом по замкнутому кольцу, то вытягиваются вереницей. Потом снова вертятся в хороводе, поочередно сбрасывая бомбы. Десятки таких хороводов кружат в небе. И снизу к ним вздымаются столбы дыма и пламени, летят куски лафетов, бревна...»51. Согласно и немецким и советским документам, именно удары «лаптежников» сломили в тот день сопротивление 52-й гвардейской стрелковой дивизии – одной из трех, на участках которых немцы прорвали первую полосу обороны войск Воронежского фронта52.
А вот что происходило в полосе Воронежского фронта 10 июля 1943 г. – когда его 2-я воздушная армия уже была усилена целой дивизией истребителей. «Мы с восхищением следили за действиями пикирующих бомбардировщиков, непрерывно атаковывавших русские танки, – записано об этом дне в журнале боевых действий разведотряда мотопехотной дивизии «Гроссдойчланд», прогрызавшей оборону 1-й танковой армии на обоянском направлении. – Одна за другой появлялись эскадрильи пикирующих бомбардировщиков и сбрасывали свой смертоносный груз на русские машины. Ослепительная вспышка показывала, что еще один танк противника «готов». Это повторялось снова и снова»53. В тот же день «Штуки» 2-й и 77-й эскадр обеспечили успех мотопехотной дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» на прохоровском направлении... 12 июля они остановили наступление 29-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии, теснившего «Лейбштандарт» под Прохоровкой...54
Прорвались к своим целям и Ju87, действовавшие на северном фасе Курской дуги, против войск Центрального фронта. «В первые дни наступления под Курском, – вспоминал командовавший тогда III группой 1-й пикировочной эскадры Ф.Ланг, – мы выполняли в среднем по 5—6 боевых вылетов ежедневно, атакуя различные цели [...]. Нередко нам приходилось вступать в бой с советскими истребителями»55. Только боеготовых «ястребков» в 16-й воздушной армии Центрального фронта имелось 386 (при том, что у противника на этом направлении и всего-то было 186 истребителей); зенитных средств на один километр участка немецкого прорыва было больше, чем у Воронежского фронта (только зенитных орудий Центральный фронт к 1 июля имел 1131)56. И все-таки, докладывал потом старший офицер Генштаба при Центральном фронте полковник В.Т.Фомин, 5 июля «бомбардировочная и штурмовая авиация противника [...] производила бомбардировку и обстрел наших боевых порядков на всю тактическую глубину [...]». Как видно из донесений командующего фронтом К.К.Рокоссовского И.В.Сталину, та же картина была и 6—9 июля57. Именно массированный удар «Штук» вынудил 5 июля к отходу 132-ю стрелковую дивизию 70-й армии, а 7 июля Ju87 и Ju88 заставили отойти на 2—4 км 17-й гвардейский стрелковый корпус 13-й армии...
