Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" № 7 за 2006 год
Исследование изменений климата – это передний край науки. Для измерения уровня моря и ледников используются самые современные спутниковые технологии, для моделирования климата – мощные суперкомпьютеры. Данные собираются из глубин океанов и из стратосферы, из ледниковых кернов и из подводных скважин. При этом, как это ни странно, остро не хватает простых, но качественных измерений температуры, влажности, давления, ветра. Для выяснения происходящих в земной климатической системе процессов приходится привлекать физику и химию, астрономию и биологию. Прогнозы невозможно строить без учета влияния экономики и политики, а оценивать то, что говорится об изменениях климата, нельзя без знания истории и социальной психологии.
Трудно привести пример другой столь комплексной задачи, которая с такой остротой когда-либо стояла бы перед человечеством. И тем важнее при ее решении не подменять честные исследования пропагандистскими заявлениями, будь они «за» или «против» потепления. Ведь в конечном счете важно не кто победит в споре, а что происходит на самом деле. Ну, а для того чтобы это узнать, надо продолжать исследования, держа в голове все возможные варианты и не забывая о том, что ставки в околоклиматических играх – по-настоящему глобальные.
Александр Сергеев
Зоосфера: Борзая кошка
ссылка на оригинальный текст статьи
Гепард – самое быстрое наземное животное не только из ныне живущих, но, вероятно, и из всех когда-либо обитавших на нашей планете. Пятнистому спринтеру нужно не более 3-4 секунд, чтобы развить скорость до 90 км/ч. И это не предел его возможностей: зарегистрированный рекорд составляет более 110 км/ч. А ни одна из его жертв, даже ради спасения жизни, неспособна нестись быстрее, чем 70 км/ч. При таком явном преимуществе хищника совершенно непонятно, как вообще кому-то удается унести ноги.
Когда-то давно два самых «прогрессивных» семейства хищных зверей разделили между собой способы добывания пропитания. Псовые стали непревзойденными мастерами коллективной загонной охоты. Кошачьи предпочли охотиться поодиночке, бесшумно подкрадываясь к добыче или карауля ее в засаде, чтобы накрыть единственным точным броском. Если это не удается, то схватить напуганных антилоп или газелей практически невозможно. Единственный, кто с ними готов потягаться в скоростном беге, это гепард.
Несмотря на данные природой особенности, выделяющие его среди всех хищников, жизнь гепарда не так уж легка и безоблачна. Он отличается наименьшей физической мощью по сравнению с другими крупными кошками, населяющими саванны и пустыни Старого Света, – львом и леопардом или тигром (в Азии). И, чтобы не проиграть соревнование, ему нужно было уйти от прямой конкуренции с ними и занять такую экологическую нишу, которую не пришлось бы ни с кем делить. И гепард нашел ее: он – полуденный хищник, охотящийся в то время суток, когда все остальные плотоядные наименее активны. Конечно, эти ограничения не абсолютны, случается и гепарду охотиться в сумерках или ночью, а льву или леопарду – средь бела дня. И все же основная часть его вылазок происходит при ярком солнечном свете.
Есть у него и еще одна анатомическая особенность, почти незаметная, но очень много определяющая в его жизни: у животного практически отсутствуют какие бы то ни было жировые отложения. Настоящие хищники никогда не бывают особо упитанными, но все же даже такие великолепные бегуны, как волки или гиеновые собаки, откладывают в организме кое-какие накопления на черный день. Но спринтеру-рекордсмену пришлось избавиться от всех «лишних», не участвующих ежедневно в работе организма тканей. Это означает, что гепард не может позволить себе остаться голодным хотя бы несколько дней подряд. А для этого нужно, чтобы потенциальные жертвы всегда были рядом. Так оно и получалось в африканской саванне, где паслись миллионные стада копытных. Но сейчас даже в Африке былое изобилие встречается в основном в заповедниках, на остальных землях саванну сменили поля, а антилоп и газелей – домашний скот. Соответственно и гепардов во всей Африке осталось около 12,5 тысячи, и почти все они живут в национальных парках. В Азии же «борзых кошек» не осталось практически вовсе: уже в ХХ веке они исчезли в Индии, Афганистане, Средней Азии, арабских странах. Возможно, небольшая популяция зверей (по самым оптимистичным оценкам, не более 250) сохранилась в малолюдных районах Ирана. Главные причины – сокращение численности диких копытных и преследование со стороны человека.
Отсутствие жировой «страховки» налагает на гепарда и другое ограничение: он не может позволить себе быть раненым или покалеченным. Любая серьезная травма для него, скорее всего, будет смертельной. Поэтому гепарды практически не охотятся на животных, способных оказать сопротивление, например на гну или зебр, и никогда не защищают свою добычу, если на нее претендует другой хищник – леопард, гиена, гиеновые собаки. Вообще-то это тактика всех одиночных охотников: лучше без боя уступить наглому вымогательству, чем вступать в схватку с грабителями, рискуя получить роковое увечье. Леопарды тоже платят постыдную дань гиенам, но они хотя бы могут попытаться втащить добычу на дерево. У гепарда нет и этой возможности: с такими когтями, как у него, лазить по деревьям довольно проблематично.
Общее правило зоологии гласит: полосатость и пятнистость – признаки древние и часто сохраняются у детенышей, даже если взрослые формы их утратили. В том же семействе кошачьих это демонстрируют львы, носящие в детстве пятнистые шубки, которые по мере взросления их обладателей приобретают ровный сероватожелтый окрас. Но у гепарда и тут все наоборот: дети пятнистого бегуна родятся окрашенными однотонно. Зато на их шее и прилегающей части спины топорщится забавная грива, от которой у взрослых остается только легкое напоминание.
Детеныши (их в помете бывает до восьми, но обычно один-четыре) сначала растут на молоке. Потом мать начинает приносить им убитую дичь. Потом живую – зайцев и детенышей мелких антилоп, выпуская их перед котятами, которые должны самостоятельно поймать и убить жертву. Примерно в полгода котята идут вместе с матерью на охоту. Это единственный случай, когда в природе можно увидеть целую стаю гепардов, если, конечно, самке удалось сохранить весь выводок: размером и окраской молодые уже не отличаются от взрослых. На самом деле взрослыми они будут годам к трем, хотя уже к полутора годам отделятся от матери.
В противоположность другим кошкам гепард, даже будучи пойман взрослым, быстро приручался. Но вот размножаться в неволе он долгое время отказывался.
Борис Жуков / Фото Сергея Горшкова
Большое путешествие: Шагая по Тверской
ссылка на оригинальный текст статьи
Идешь по Тверской и ничего… не чувствуешь. Словно не было здесь ни гуляний, ни баррикад, ни многочасовых очередей, ни громового чтения стихов – всего того, чем запомнился столице двадцатый век.
Даже архитектуры особенно не видно – все внимание поглощено вывесками, витринами, людьми. Эта улица категорически «здесь и сейчас». И чтобы узнать ее поближе, нужно заходить во дворы, листать старые книжки, говорить со старожилами…
Любой москвич подтвердит вам: главная улица города – Тверская. Однако мало кто сегодня скажет, что она у него любимая или что он ходит туда погулять. Парадная, холодная, чопорная, улица чиновников – на протяжении ХХ века она ассоциировалась с властью, а к ней в России всегда относились настороженно. Теперь это обычная магистраль большого города. Повсюду реклама, зеркальные витрины дорогих магазинов и кафе. Но это еще не вся Тверская. Здесь и там открываются великолепные виды, доживают свой век заброшенные дворы, на площадях стоят лучшие памятники Москвы…
Правая сторона. От «мордвиновских» к «Елисеевскому»По правой стороне она открывается чинными розоватыми громадами с триумфальными арками – первыми образцами переделки улицы, проводившейся под руководством товарища Мордвинова. «Мордвиновским» постройкам нельзя отказать в стильности; и все же в них присутствует сухость – плоть от плоти того времени, в которое они сооружались.
В те годы фасады приводились к единому высотному и стилевому знаменателю, но это лишь усилило своеобразие расположенных «позади» дворов. Так, арка дома № 6 ведет к подворью Саввино-Сторожевского монастыря, одного из самых почитаемых в дореволюционной России. В его здании, завершенном в 1907 году, «начиналась» студия Александра Ханжонкова, главный кинопроект дореволюционной Москвы. Здесь же Ханжонков построил первый московский кинопавильон – своего рода стеклянный «парник», снимать в котором можно было только в холодное время года. По воспоминаниям кинопромышленника, чтобы заручиться поддержкой архиерея и доказать невинность своих намерений, он пригласил его в кино на детский сеанс. Потрясенный старец воскликнул: «До чего Господь может умудрить человека!» – и дал согласие на строительство. Сейчас во двор заглядывают, скорее, меломаны: среди десятка фирм, нашедших здесь приют, – полуподвальная «Трансильвания» с залежами редчайшей музыки со всего мира.
