Михаил Антонов - Правда об украинцах и Украине
Народы, как и люди, рождаются, развиваются (если не исчезают вследствие уничтожения посторонней военной силой), стареют и умирают. Вот и русский народ, великороссы, родился, впитав в себя наследие разных предков. Но наличие этого наследия не отменяет факта рождения русского народа в определённый исторический момент, рассмотренный выше.
Первые шаги русской государственности
Я здесь не скажу ничего особенно нового. Русские историки давно уже отметили выдающиеся качества и деяния Андрея Боголюбского и показали, что именно с его правления начинается новая эпоха в истории, а именно — появление зачатка Российского государства. Это впоследствии, с приходом в историческую околонауку толпы болтунов и дилетантов, грань в истории страны (до Андрея Боголюбского и после него») была заболтана и, по сути, стёрта.
В наши дни наиболее обстоятельно княжение Андрея исследовал Дмитрий Зенин. Но те моменты жизни и деятельности Андрея, которые интересны мне, более подробно изложены в исследовании Андрея Синельникова. Он не без основания заметил, что «о великом князе Андрее современники наши ничего не знают или почти ничего не знают. И это несмотря на то, что именно этот князь за годы своей деятельности изменил существующий жизненный уклад Руси того времени и направил его в новое русло государственного строительства». Но ещё историк С. М. Соловьев именно Андрея Боголюбского считал основоположником обустроенной русской государственности, именно с ним он связывал зарождение, становление и развитие великорусской нации. Н. П. Павлов-Сильванский начинает от Андрея Боголюбского отсчёт времени, завершившийся в XVI веке созданием могучего централизованного русского государства. В Германии этого князя называли Andrej von Rostov, der Grosse Koenig Rossia («Андрей Ростовский, великий король России»), что не удивительно. Его княжество было не только самым могущественным на Руси, но и одним из сильнейших государств Европы, и он находился в тесных сношениях с наиболее влиятельными светскими и духовными властителями Европы своего времени. В их числе были императоры Византии и Священной Римской Империи Германской нации, патриархи Константинополя и Иерусалима, папа Александр III, а также епископ Кирилл Туровский, выдающийся русский литератор того времени.
А. Синельников уточняет основной принцип государственного устройства Киевской Руси: «Все Рюриковичи по рождению были природными государями, поэтому вассальные отношения ни на одного из них не распространялись. Каждый Рюрикович был потенциальным государем всея Руси и был сопрестольником ныне правящего великого князя. Князья русские находились между собою в родственных отношениях, а всё остальное народонаселение всех званий, сословий и разрядов, пребывало в служебных отношениях между собой и по отношению к Рюриковичам. Кроме того, Рюриковичи были в родственных отношениях с правящими династиями двух империй — Германской и Византийской».
В то время, о котором здесь идёт речь, от Англии до Центральной Монголии существовал закон, по которому, если кто из детей монарха умирал, не успев короноваться, и у него оставалось потомство, то эти дети теряли право короноваться и, оставаясь членами правящего рода, выбывали из коронационной лествицы.
Такие люди относились к изгоям». И далее: «…в начале последней четверти XI века Европа, несмотря на якобы имеющиеся трения между православным и римским духовенством, была общим домом для народов и знати. С общим социальным укладом, аналогичными законами… Вроде бы жить-поживать в этом большом семейном доме, да добра наживать, но…
Стержнем всего средневековья, вокруг которого разворачивались трагические события на Руси, во Франции, Византии, Чехии, Дании, Германии… был конфликт между дядями и племянниками… Потомство Рюрика, распространившееся по всей Европе, было действительно благословенным. Следствием этой плодовитости стало ослабление и дробление высшей власти. Поскольку знать по своей природе была воинственной — прямо скажем, исключительно военной, — то если знатный человек снимал рыцарский пояс, это означало или крайнюю физическую немощь, или уход в монастырь. Война была основной формой существования средневековой знати, поэтому общий дом всё время бурлил…» Более того: «В христианской Европе знать имела право служить любому государю, независимо от того, на чьей территории находились её владения. Барон-боярин мог без ущерба для своих владений воевать против того государя, в пределах власти которого была его вотчина (синьория). Изменой считался переход на сторону противника во время боевых действий или без объявления причины отъезда. Поэтому все опоясанные мечом имели право свободного перехода…»
От не прекращавшихся частных войн наибольшие потери несло мирное население и церковь. Поэтому христианские пастыри в середине XI века выступили с инициативой Божьего мира».
По призыву папы Урбана II многие рыцари и простолюдины Европы отправились в крестовый поход и на короткое время отвоевали Святую Землю у мусульман. Но на этой земле, крошечном островке христианского воинства посреди бушующего мусульманского мира, нельзя было выжить, не положив конец бесконечным внутренним войнам. Там впервые было построено централизованное феодальное государство с соборным управлением. «В Европе же внутридинастийная чехарда продолжалась. Авторитет высшей власти упал до последней крайности… Император, король и наш великий князь киевский обладали в то время самой номинальной властью…»
Андрей Боголюбский проложил путь к новой государственности, по которому пошли также король Франции Людовик VII, император Германии Фридрих II Барбаросса, король Англии Генрих II и император Византии — Мануил I (кстати сказать, все они были в той или иной степени родственники). Путь этот заключался в обуздании вечно воевавших между собой вассалов и установлении единоличного наследственного правления великого князя (короля, императора). И вот что произошло на Руси.
«Соборное решение упразднило уделы в Ростово-Суздальской Земле и объявило всех владельцев — под рукою Андрея. Иными словами, для всех социальных звеньев населения, включая Рюриковичей, в объединённом княжестве вассально-служебные отношения устанавливались как обязательные. Самое замечательное, что всеобщий вассалитет был установлен не единоличным решением святого князя, а приговором всей земли. Началась централизация государства». Бесповоротным этот процесс стал в 1162 году, когда Андрей лишил уделов и послал в Константинополь братьев, сына Мстислава и отцовских бояр (видимо, учиться уму-разуму, вернулись они через семь лет). Здесь и пролегла принципиальная граница между Киевской Русью, остававшейся очагом анархии и княжеских междоусобиц, и созданным Андреем Боголюбским Великорусским государством, основанном на единодержавии. И произошло это ровно через триста лет после призвания варягов.
«Как отголосок этой победы приходят Андрею Боголюбскому поздравления от императоров Византии и Священной Римской империи Германской нации, патриархов Константинополя и Иерусалима, папы Александра III и епископа Кирилла Туровского, выдающегося русского литератора того времени, — продолжает А. Синельников. Поздравления и просьба взять под свою Державу Русь и другие земли…
В 1157 году умер (вероятно, был отравлен на пиру у киевского боярина) Юрий Долгорукий. Со всех сторон Руси к Андрею обращались с призывом взять всю Русь под Державу свою. Но только в 1169 году час Андрея пробил. К нему прибыла депутация из четырех князей и представителей 50 городов с просьбой защитить их от произвола киевского и других хищников. Андрей созвал собор во Владимире, который приговорил, что надо спасти Русь от пленения и разорения, для чего своих хищников укротить. Сам князь, признанный депутацией истинно Великим, в поход не пошел. Во главе войск он поставил своего сына Мстислава. Мстислав штурмом взял Киев, «мать городов Русских». Киев был отдан на три дня войску победителей на разграбление. Но все священные реликвии (чудотворные иконы, мощи святых, ризы, книги, колокола и пр.) были тщательно собраны и вывезены во Владимирскую землю.
С тех пор Киев навсегда утратил право называться столицею Руси. Его князья, лишённые прежнего материального могущества и покровительства чудотворных икон и мощей, уже зависели от воли Владимирских держателей и утратили самостоятельность. Андрей, сохранив за собой титул великого князя, не переехал в Киев и не стал удерживать его за собой лично, а посадил в нём брата Глеба, поцеловавшего ему крест на всей его воле. А вскоре он объединил под своей властью почти все княжества Киевской Руси, но столицей этой империи оставил Владимир.
