Мэри Роуч - Кадавр. Как тело после смерти служит науке
Римская империя может служить еще одним ярким примером того, что происходит с медициной, когда правительство запрещает препарировать человека. Гален, один из наиболее почитаемых врачей во всей истории человечества, трактаты которого использовались в неизмененном виде на протяжении веков, ни разу в жизни не препарировал человека. Но, будучи врачом гладиаторов, он имел возможность хотя бы заглядывать внутрь человеческого тела, зашивая раны, нанесенные мечом или львиными клыками. Он многократно препарировал животных, причем предпочитал приматов, которые, по его мнению, по анатомическому строению были идентичны человеку, особенно те из них, которые, как он писал, имели округлое лицо. Позднее великий анатом эпохи Возрождения Везалий указывал, что только в строении скелета между человеком и приматами имеется около двухсот различий. (Несмотря на ограниченные знания Галена в области сравнительной анатомии, этого человека следует уважать за выдающуюся находчивость, поскольку добывать приматов в Древнем Риме было, скорее всего, делом нелегким.) Он многое сделал правильно, но при этом многое неправильно. На его рисунках печень имела пять долей, а сердце — три желудочка.
Древние греки также были не очень активны в исследованиях в области анатомии человека. Подобно Галену, Гиппократ также никогда не вскрывал человеческие трупы, он называл препарирование «неприятным, если не жестоким». Как рассказывается в книге «Ранняя история анатомии человека» (Early history of human anatomy), Гиппократ называл сухожилия нервами и считал, что человеческий мозг является железой, вырабатывающей слизь. Меня это несколько удивило, учитывая, что речь идет об отце медицинской науки, но я не сомневаюсь в достоверности этой информации. Как можно сомневаться в словах автора, который на титульной странице книги обозначен как «Т. В. Н. Персо, доктор медицины, доктор философии, доктор наук, член Королевского Колледжа патологов, член Федерации патологов и др.». Кто знает, возможно, история ошиблась, назвав отцом медицины Гиппократа. Возможно, отец медицины на самом деле Т. В. Н. Персо.
Не является простым совпадением тот факт, что бельгийский анатом Андреас Везалий, внесший наибольший вклад в изучение анатомии человека, был активным сторонником препарирования, не боявшимся запачкать руки и халат. В эпоху Возрождения вскрытие человеческих тел разрешалось, но большинство профессоров не стремились делать это собственными руками, а предпочитали читать лекцию, сидя в высоком кресле на безопасном расстоянии от тела и пользуясь длинной деревянной указкой, в то время как другой человек проделывал необходимую работу. Везалий осуждал подобную практику и не скрывал своего мнения. В биографической книге, написанной С. Д. О’Молли, говорится о том, что Везалий сравнивал таких лекторов, сидящих в высоких креслах, с галками, которые «с вопиющим высокомерием каркают о тех вещах, которых никогда не изучали сами, но узнали из книг, написанных другими людьми. Так учат они всему неправильно, и время уходит на бессмысленные разговоры».
Везалий был выдающимся анатомом. Он велел своим студентам «разглядывать сухожилия каждый раз, когда они едят мясо». В период изучения медицины в Бельгии он не только препарировал тела казненных преступников, но собственноручно вытаскивал их из петли.
Везалий является автором самой уважаемой книги по анатомии под названием «Структура человеческого тела» (De Humani Corporis Fabrica), которая представляет собой серию детальных анатомических изображений и текстов. Но возникает вопрос: если Везалий и подобные ему ученые уже установили основы анатомии, зачем каждому студенту снова и снова их открывать? Нельзя ли выучить анатомию по моделям и уже готовым образцам, изготовленным ранее? Зачем анатомические лаборатории вновь изобретают велосипед? Эти вопросы особенно остро стояли во времена Кнокса, когда раздобыть тело для препарирования было крайне сложно, но те же вопросы вновь и вновь возникают и в наши дни.
Я спросила об этом Хью Паттерсона и узнала от него, что, на самом деле, препарирование целых трупов практикуется далеко не на всех медицинских факультетах. То занятие в анатомичке медицинского факультета университета Сан-Франциско, на котором я присутствовала, было последним, когда студенты препарировали трупы целиком. Со следующего семестра они начнут работать с приготовленными ранее образцами — забальзамированными фрагментами тканей, выполненными таким образом, чтобы представлять основные анатомические структуры и системы. Лидирующие позиции по обучению анатомии на моделях занимает Центр по моделированию человека при Университете Колорадо. В 1993 г. там были получены срезы замороженного человеческого трупа с частотой один миллиметр; каждый срез (всего 1871) сфотографировали, и было получено трехмерное изображение человеческого тела и всех его частей — своеобразный имитатор человека для студентов, изучающих анатомию и хирургию.
Иные методики преподавания анатомии не связаны с нехваткой трупов или изменением общественного мнения относительно препарирования, их необходимость вызвана временем. За последнее время медицина достигла невероятных успехов, но времени на обучение у студентов все столько же. Достаточно сказать, что сейчас на препарирование тела отводится гораздо меньше времени, чем во времена Эстли Купера. Я спросила студентов в анатомической лаборатории Паттерсона, что изменилось бы в их профессиональном мировоззрении, если бы им не пришлось препарировать тело. Некоторые сказали, что чувствовали бы себя обманутыми, поскольку работа с человеческим телом в анатомической лаборатории является обрядом посвящения в ранг врачей, однако многие одобрили бы другой подход. «Были дни, — сказал один студент, — когда все удавалось, и я получал ответы на вопросы, которые никогда бы не нашел в книгах. Но были и другие дни, много дней, когда я приходил сюда, и проведенные здесь два часа оказывались попусту потраченным временем».
Однако анатомичка — это не просто место, где изучают анатомию. Для многих это первая встреча со смертью. Именно здесь многие молодые люди впервые видят перед собой мертвое тело. Именно в таком качестве анатомическая лаборатория долгое время рассматривалась как абсолютно необходимый этап обучения врача. Но до самого недавнего времени здесь прививали не уважение и чуткость, а совершенно противоположные качества. Традиционная анатомичка представляла собой место, где студенты действовали по принципу «пан или пропал». Чтобы справиться с поставленной перед ними задачей, студенты должны были изыскать способ подавления своих чувств. Они быстро привыкали не воспринимать труп как останки человека, а думать о нем как о наборе структур и тканей. Шуточки в отношении трупов вполне допускались и даже поощрялись. «Еще совсем недавно, — сказал мне Арт Далли, директор медицинской анатомической программы в Университете Вандербильта, — студентов учили быть бесчувственными, как машины».
Современные преподаватели считают, что для знакомства со смертью есть другие, более прямые пути, чем вручить студенту скальпель и выдать ему мертвое тело. В анатомической лаборатории Паттерсона и во многих других некоторое время, освободившееся от препарирования целых трупов, используется для проведения специальных лекций о смерти. Можно пригласить на эти лекции постороннего человека, например пациента хосписа или психолога, которые сообщат не меньше, чем мертвое человеческое тело.
Если так будет продолжаться дальше, возникнет ситуация, которую невозможно было вообразить двести лет назад: накопится избыток человеческих тел. Удивительно, как сильно и быстро изменилось общественное мнение в отношении препарирования и пожертвования тел для медицинских исследований. Я спросила Арта Далли о причинах подобных изменений. Он ответил, что причина заключается в сочетании нескольких факторов. В 1960-х гг. были проведены первые операции по пересадке сердца и принят законодательный акт об анатомических пожертвованиях. Это показало людям, во-первых, насколько необходимы донорские органы и, во-вторых, что для пересадки можно использовать органы пожертвованных тел. Примерно в это же время значительно выросли расходы, связанные с проведением похорон. Была опубликована книга Джессики Митфорд «Американский путь смерти» (The American Way of Death), разоблачавшая американскую похоронную индустрию, и резко выросла популярность кремации. В качестве другой приемлемой (и альтруистической) альтернативы захоронению стало рассматриваться пожертвование тела для медицинских нужд.
К этим факторам лично я добавила бы популяризацию науки. Расширение биологических знаний у всего населения, как мне кажется, развеяло романтические представления о смерти и похоронах, когда умершего воспринимали как некое блаженное существо, находящееся в потустороннем мире из атласа и хоральной музыки, как холеного почти-человека, который спит под землей в своих нарядных одеждах. Возможно, люди XIX века считали, что после похорон человека ждет менее неприятная судьба, чем после препарирования. Однако, как мы увидим далее, скорее всего, это не так.
