KnigaRead.com/

Николай Федоренко - Японские записи

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Федоренко, "Японские записи" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Крупными и сочными мазками кисти на свитке «Су Дун-по среди друзей» с удивительной силой экспрессии запечатлен патетический момент, когда известный каллиграф Ми Юань-чжан за трапезой произносит: «Я в молодости учился под началом Бай У-чжана, а народ прозвал меня безумцем». И, отвечая на вопрос Ми Юань-чжана, каково об этом мнение друзей, Су Дун-по заметил, что он с народом согласен, чем вызвал у всех громкий смех.

Весьма примечательно, что, воплотив свой замысел средствами живописи, Тэссай сопроводил этот уникальный свиток каллиграфической надписью с сюжетом изображаемого эпизода. Такова давняя традиция. Редко какой свиток китайской монохромной живописи или цветной акварели не сопровожден философским изречением, поэтическими строками, фразой, намеком. Они обычно составляют неотъемлемую часть картины, всей композиции, дополняя или углубляя зрительное восприятие образов и характеров. Нередко эти строки служат надписями, поясняющими или акцентирующими определенные идеи, настроения, эмоциональность художника. Заметим попутно, что эта взаимосвязь живописи, каллиграфии и поэзии представляет собой одну из наиболее самобытных черт художественного творчества Китая и Японии. В литературных источниках известно крылатое выражение Су Дун-по о художественном мастерстве Ван Вэя, что его «поэзия полна картинности, а картины полны поэзии».

Примечательно, что сам Тэссай подчеркивал: «Я хочу, чтобы народ читал и понимал иероглифические надписи на моих картинах», имеющие целью привлечь внимание и вызвать углубленный интерес к изображаемому сюжету. В надписях художника находят свое непосредственное выражение его характер, убеждения, видение жизни.

Именно из этого слагаются открывающиеся перед нами свитки Тэссая, в которых всегда заключено опоэтизированное восприятие правды, эстетического наблюдения жизни. Огромная внутренняя сила заключена в глубоко поэтическом, философском восприятии жизни, в ее многосложных проявлениях, в таких великолепных свитках, как «Су Дун-по и Фо-инь», «Су Дун-по в уединении» и «Поэма Чипи», созданных Тэссаем в период его наибольшей творческой зрелости, на 87-м году жизни.

Тэссаю по душе проникнутые поэтической атмосферой образы, цельные характеры, исторические сюжеты. Для них он находит свойственные лишь ему выразительные средства, оригинальные краски, тончайшие тона, которые проистекают из настроения художника и в наибольшей степени соответствуют внутреннему содержанию создаваемых образов.

Картины «Су Дун-по в уединении», «Возвращение Су Дун-по в академию» и «Поэма Чипи» (два свитка) отличаются большой смелостью композиционного построения и сложностью приемов изображения. Своеобразная вертикальная перспектива, оригинальность светотени, необыкновенная сила кисти, ее яркая экспрессия создают глубоко впечатляющий образ эмоционального взлета художника.

Своими картинами о Су Дун-по живописец как бы говорит нам: такова в его сознании природа, таков мир во всем многообразии и богатстве, исполненный величия и красоты, покоя и ощущения поэзии. Это – место жизни и вдохновения человека. Здесь он находится в непосредственном взаимодействии с природой. И человек и природа образуют гармоническое единство, и движут ими одинаково близкие для них, первородные законы мира.

В свитках и панно Тэссая мы также видим, какое огромное значение придает он подтексту – одной из характерных особенностей традиционной живописи китайских и японских мастеров живописи.

В Китае и Японии религии породили нескончаемое множество преданий и легенд с богатой символикой и мифами. Характерно, однако, что в картинах Тэссая обнаруживаются одновременно сюжеты различных школ – конфуцианства, даосизма и буддизма. Этот своеобразный синкретизм наиболее рельефно отображен в картине «Святые в ковчеге», где изображены Будда, Авалокитешвара, Конфуций, Лао-цзы и Бодидхарма, плывущие в одной лодке. Примечательно, что на картине сделана надпись: «Нарисовано старцем Тэссаем девяноста лет», хотя известно, что он не дожил до этого возраста.

Художника Тэссая, как видно, привлекает многообразие и богатство буддийских и даоских легенд, представляющих собой источник фантазии и раздумий живописца. Сюжеты этих легенд, как известно, всегда пользовались широкой популярностью в Китае и Японии. В свое время они оказали заметное влияние на художественное творчество, на развитие литературы и искусства. Именно колоритные персонажи и образы, созданные в старинных даоских преданиях и буддийских легендах, яркие краски фантастики, загадочность и волшебность послужили Тэссаю благотворной почвой в создании таких его картин, как «Земля бессмертных в Инчжоу», «Пэнлай, обетованный край даосов», «Чжун Ли-цюань и Лю Янь», «Спор святых», «Каннон на горе Потала» и др.

Значительный интерес Тэссая к мифологической тематике обнаруживается и в других его работах. И мы видим, что китайская мифология, подобно тому как это было у древних греков, являлась могучим толчком развитию литературного и художественного творчества не только в Китае, но и в Японии, Корее и других странах. Она была не только арсеналом искусства, но и его благодатной почвой.

Оригинальностью трактовки, яркостью образов и выразительных средств отличаются свитки: «Сиванму», где дана интересная авторская интерпретация одной из сказочных героинь – мифической феи далеких стран – Западной царицы в Персиковом саду с плодами бессмертия; «Чан Э на луне» с изображением богини луны Чан Э – жены легендарного стрелка Хоу И, который, уничтожив девять солнц на небе, прекратил бедствие на земле; «Синий дракон, парящий в облаках», в котором живописцем обнаружена необыкновенная сила экспрессии и фантазии (примечательно, что самому Тэссаю за его недюжинный талант было дано прозвище «дракона среди людей»).

Знакомство с творчеством Тэссая открывает перед нами большой и глубоко самобытный мир идей и раздумий выдающегося японского гуманиста, яркого и талантливого живописца, с необыкновенной проникновенностью отобразившего свое видение живой природы и человеческой жизни.

Искусство Тэссая – художественное достояние не только японского народа. Его картины и каллиграфические свитки давно уже перешагнули рубежи Японии. Оно показывает и другим народам большой и самобытный мир талантливого живописца Тэссая.

Искусство Кабуки

Театр Кабуки – одно из редчайших сценических искусств мира, созданных народным гением. Традиционное творчество Кабуки, истоки которого восходят к далекому прошлому, остается живым и наиболее любимым народным зрелищем в Японии наших дней.

Московские гастроли в 1961 году театра Кабуки, считающегося в Японии одним из национальных сокровищ, являются значительным фактом культурного общения двух близких соседей – Советского Союза и Японии. Сценическое творчество актеров Кабуки, неся своим зрителям эстетическое удовлетворение, в немалой мере помогает нам лучше понять особенности исторической жизни, этнографическое своеобразие и мироощущение японского народа, самобытность характера, психологический его склад. Этот театр неотделим от времени, он тесно связан с эпохой. Но, освещая многие грани духовного мира людей различных столетий, Кабуки приближает к нашим глазам не только радостное и трагическое прошлое японцев. В пьесах этого театра, ярких образах и характерах обнаруживается многое, что тысячами незримых нитей связано с настоящим, с японской современностью.

Советский зритель познакомился с высоким сценическим искусством одной из самых известных в Японии театральных трупп Кабуки, возглавляемой наиболее талантливыми актерами Итикава Энноскэ и Накамура Утаэмон, за которыми заслуженно установилась слава классиков Кабуки.

Энноскэ, большой друг советского искусства, представляет третье поколение прославленной династии актеров Кабуки. Свою сценическую жизнь актер начал в 1892 году пятилетним мальчиком. За выдающиеся успехи в сценическом творчестве Энноскэ в дальнейшем был избран в Академию искусств Японии. На московской сцене Энноскэ выступал вместе со своим сыном Дансиро, посетившим Москву еще в 1928 году с труппой Кабуки, и внуком Данко, наследником пятого поколения прославленной фамилии… [56]

Поразительна виртуозность сценического перевоплощения Утаэмона, выдающегося исполнителя женских ролей. Он также происходит из старинной семьи актеров Кабуки и представляет шестое поколение династии Утаэмон.

Рождение сценического представления, получившего название Кабуки, относится японскими источниками к 1603 году и связывается с выступлениями ставшей известной в истории японского искусства храмовой танцовщицы по имени Окуни, расставшейся со своим храмом и ставшей уличной плясуньей. Окуни, по свидетельству японских источников, исполняла хореографически довольно примитивный танец «Нэмбуцу-одори», бывший вначале пляской жриц в древнем храме Идзумо Тайся в префектуре Симанэ. Невзирая на наивный характер первоначальных сюжетов и совершенно очевидную незамысловатость сценического мастерства Окуни, ее представления приобрели большую историческую значимость. Она первая переступила грань, сделав смелый шаг в направлении идейного раскрепощения искусства танца, превращения его из ритуального атрибута религиозно-мистического характера в общедоступное искусство, в достояние народа. В дальнейшем хореографическое творчество, подобно песне, освобожденной от цепей магии, стало развиваться как средство выражения истинных человеческих чувств и мыслей.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*