Алексей Щербаков - Терроризм. Война без правил
Сблизили лидеров Саудовской Аравии и «Братьев-мусульман» общие проблемы в 50-х годах. Египет стал светским государством, причем националистическим. А для ваххабитов, как и для «Братьев-мусульман», национальность не значит ровным счетом ничего. Важнее – «правильное» понимание Ислама. А тут еще Египет, да и другие арабские страны стали дружить с безбожниками из СССР. Так что, в общем и целом, две стороны договорились.
Структуры «Братьев-мусульман» продолжают существовать во многих странах, именно из них вышли организаторы многочисленных исламских экстремистских организаций. И не только фундаменталистких. Ясир Арафат в молодости тоже состоял в «Братьях-мусульманах».
* * *Но восстали против шаха
Угнетенные феллахи.
Посылают шаха на фиг,
Объявляют шаху мат.
Нет для черни больше счастья —
Свергнуть древнюю династью,
На обломках самовластья
Написать «Здесь был Ахмат».
А в 1979 году появился еще один «центр силы». В Иране произошла революция, в результате которой была свергнута монархия. Последний иранский шах, Мохаммед Реза Пехлеви, занимал откровенно проамериканскую позицию и стремился вестернизировать страну.
И это бы ладно, но уровень жизни большинства населения был просто аховый. Так что народ поднялся и попросил шаха на выход. В итоге была провозглашена Иранская Исламская республика, во главе которой стал аятолла[104] Хомейни. Название страны означает, что верховная власть принадлежит мусульманскому духовенству. Однако до Саудовской Аравии Ирану далеко. К примеру, христиане, иудаисты и зороастрийцы[105] имеют полную свободу вероисповедания. Да и в реальности нет сведений об их притеснении. Хотя, конечно, особо там не забалуешь. Пытаться там устроить гей-парад я бы не советовал.
Но самое главное, что Хомейни занял резко антиамериканскую позицию, назвав США «большим сатаной». Разумеется, отношение к Израилю было не более теплым. (У шахского режима отношения с евреями были очень хорошими.)
То есть на ближневосточном поле появился новый игрок. Что удивляться, если для многих он стал примером для подражания.
И все бы хорошо, но вот беда – ваххабиты и иранские власти друг друга очень сильно не любили и не любят. Дело в том, что иранцы в подавляющем большинстве – шииты. Более того. Согласно идеологии Хомейни, саудовские правители считаются отступниками от истинного ислама. Аятолла и его последователи полагали: они сами решают, что правильно, а что нет…
А поэтому ваххабитская «Аль-Каида» активно действует против Ирана. Иранская спецслужба – Высший национальный совет защиты Ирана (ВНСЗИ) тоже в долгу не остается. К возможности объединения суннитов и шиитов против общего противника большинство специалистов относится скептически. Хотя… Случаи тактического сотрудничества имелись и имеются.
Наступление
Исламистские экстремистские группировки стали появляться еще в начале 70-х, однако массово они пошли в рост в конце десятилетия. Причин тут много. В том числе и то, что левацкие идеи как основная движущая сила стали выдыхаться. И то, что лидеры ООП начали играть в политику. А также два знаковых события – упомянутая исламская революция в Иране и советско-афганская война. О последней будет рассказано позже. Сейчас важно отметить, что с конца 1970-х годов исламистские организации начали бурно расти качественно и количественно. Американцы только лишь тех, что действуют на Ближнем Востоке, насчитали 17.
Первой ласточкой стал «Народный фронт освобождения Палестины – Главное командование» (НФОП-ГК). Эта структура откололась от НФОП еще в 1968 году. Причина раскола была как раз в том, что лидер новой структуры Ахмад Джибриль не одобрял левацкие закидоны руководства. Да и их стремление совершать теракты по всему миру он не разделял. Ахмад полагал: нужен террор и еще раз террор на израильской территории. Что же касается таких структур, как ФАТХ, то их Джибриль считал недостаточно радикальными. Да и вообще – идеология лидера новой группировки не очень волновала. Просто вербовать сторонников под знаменем Пророка было проще.
Однако НФОП-ГК кое-что позаимствовал у покинутой структуры. Как и НФОП, Джибриль тоже прославился нововведениями.
Так, он первым начал использовать террористов-смертников. Хотя, как мы помним, эсеры тоже были, по сути, смертниками. А Евлампия Рогозникова, обвесившаяся взрывчаткой и собиравшаяся взорвать Охранное отделение, являлась таковой в полном смысле слова. Но про это все благополучно забыли. Так что данный метод произвел на всех ошеломляющее впечатление. Как и в случае с эсерами, долгое время никто не знал, как с этим явлением бороться.
Вот как о появлении смертников рассказывал сам Ахмад Джибриль в одном из интервью уже в наши дни:
«Обычно ж как. Говоришь бойцу: ты идешь на такую-то операцию, вот тебе такие-то пути отхода на базу. То есть мы прорабатывали операцию так, чтобы наш человек мог спастись и вернуться. Операция шахидского типа изначально планируется так, что все знают: боец не вернется, он уничтожит врага вместе с собой. Было тяжело пойти на такое. Главная сложность была с религией. У мусульман нельзя кончать жизнь самоубийством. Были вопросы: не самоубийство ли это? Как отличить самоубийство от акта самопожертвования? Мы пошли на этот смелый шаг в 1974 году. А потом многие стали нам подражать.
…
Мы же не армия, мы народное движение. Это в армии может
быть приказ: делайте так, иного не дано. В 1974 году мы сказали своим товарищам: сейчас нужна новая военная тактика. Мы сказали: кто хочет следовать прежним методам партизанской работы, пусть следует. А кто готов применить новую тактику – пойти и не вернуться, тот пусть поднимет руку. Мы не ожидали, что более половины товарищей поднимут руки».
На вопрос журналиста: «А вот сами бы вы пошли?» Джибриль ответил, что он, дескать, командир, у него иные задачи.
Шахидов часто называют самоубийцами. Но это не так. По крайней мере, сами боевики воспринимают ситуацию совершенно иначе. Шахидами в исламе именуют воинов, принявших мученическую смерть, сражаясь во имя Аллаха.
«Самоубийца – тот, кто хочет со своей жизнью свести счеты, а эти так называемые шахиды хотят уничтожить противника ценой собственной жизни, как это делали японские камикадзе, они именно камикадзе, а не самоубийцы. И никакого тоже греха нет. Когда Матросов бросился на дот, он же не был “самоубийцей”, у него же не было желания таким образом свою жизнь никчемную закончить. У него было желание помочь выжить своим однополчанам. Так и у этих людей. Они считают, что таким образом они попадают в рай через самопожертвование, совершая такие подвиги.
Эта теория довольно распространена, она опирается на серьезные богословские сочинения, и те мусульмане, которые с этим не согласны, не могут эффективно оспаривать эту точку зрения».
(Роман Силантьев)
Вот тут-то в полной мере и проявилось преимущество ислама в деле подготовки боевиков. Большинство палестинцев, из которых вербовали рядовых бойцов, были не шибко грамотными. Их мировоззрение складывалось, в основном, под влиянием имамов[106]. Джибриль это учел. По его инициативе один из муфтиев, представителей высшего духовенства, издал специальную фетву (авторитетное решение по какому-либо вопросу), где был разжеван вопрос о шахидах.
«Мы заявили, что это никакое не самоубийство. Это атака на вражеский лагерь, в результате которой человек погибает. Мы обратились к религиозным деятелям и получили от них необходимые фетвы. Но какие причины толкнули нас на это? Вот вопрос! А причины такие: надо, чтобы и друзья, и враги знали – мы в этой битве настроены серьезно. Вера в правоту нашего дела до того сильна, что мы готовы умереть за него. Наши военные операции – не политическая пропаганда. К тому же мы народ, а не правительство. У нас нет ракет и самолетов с бомбами, тем более каких-нибудь суперсовременных самолетов. Будь у нас такие технологии, мы бы, может, не стали бросать в бой шахидов. В последнее время полно случаев, когда американцы бьют ракетой и попадают по жилому кварталу, погибают невинные люди. Чем это отличается от операции шахида? Ведь результат один и тот же! Более того, когда бьют ракетами по мирным жителям издали, это выглядит гораздо хуже, трусливее!»
(Ахмад Джибриль)
На самом деле все было проще и циничнее. Использование шахидов меняло тактику террора. К чему было долго готовить боевиков, разрабатывать сложные планы? Можно послать, сколько надо, отморозков, обвешанных взрывчаткой. Кто-нибудь да дойдет до цели. Как видим, на новом уровне повторялась ситуация 1906–1907 годов в России, когда непосредственные исполнители являлись, по сути, пушечным мясом, которое расходовали совершенно спокойно. Делов-то, еще наберем!
