Дэвид Уайз - Охота на «кротов»
190
Танси, вышедший в отставку в 1980 году, настаивал на том, что не выполнял никакого задания ФБР, когда посещал Орловых. «Мои отношения с ними касались только их бизнеса, — сказал он. — Я был клиентом и другом. Я работал в разведотделе в штаб-квартире, но не отвечал за это дело». В ответ на вопрос, не боится ли он, что его тесные отношения с подозреваемым советским шпионом, по которому ведется расследование в его собственном отделе, может быть неверно истолковано, Танси ответил: «Я не комментирую такие вопросы».
191
В некоторых опубликованных сообщениях «Китти Хок» именовался «Игорем Романовичем Козловым» или «Игорем Козловым». Но Кочнов никогда не использовал его ни в Вашингтоне, ни в то время, когда занимал пост советского посла в Пакистане.
192
Нет ничего таинственного в том, как Кочнов достал номер домашнего телефона Хелмса. «Мое имя всегда значилось в телефонной книге, — сказал Хелмс. — В то время я жил на Фессенден-стрит».
193
Когда все это случилось, то есть когда Артамонов и Ева добрались до Стокгольма, офицером ЦРУ в американском посольстве, к которому они обратились за помощью, оказался Пол Гарблер. Гарблер, заместитель резидента, помог урегулировать вопрос о предоставлении им убежища в Соединенных Штатах.
194
Хотя звонок Кочнова домой Хелмсу положил начало делу «Китти Хок», Хелмс утверждал, что не одобрял ни одного аспекта операции. «С моей стороны никогда не было ни малейшего намерения разрешить Шадрину выезд из страны и встречи с какими-то русскими, — сказал Хелмс. — Кто бы ни руководил этим, но это был не я. Я не припоминаю, чтобы меня спрашивали, согласен ли я связать этого парня («Китти Хок») с Шадриным. Я не помню, чтобы кто-то просил меня принять такое решение. Это бессмысленно. Я бы не одобрил этого».
195
Сотрудники ФБР и ЦРУ, которые вели дело «Китти Хок», не сходятся во мнении относительно того, был ли Кочнов внедренным или подлинным агентом. Джеймс Нолан, сотрудник контрразведывательного отдела ФБР, который внимательно изучал дело, был убежден, что «Китти Хок» был подставой, отчасти потому, что он больше не появился как источник ЦРУ. «По моему мнению, если бы «Китти Хок» был подлинным, они (русские) никогда бы не отозвали его из Соединенных Штатов, — сказал Нолан. — Или он вскоре бы вернулся сюда. Смотрите, у вас 200 офицеров КГБ в Соединенных Штатах, и они не могут найти Шадрина. Он приезжает и находит его за 12 часов без посторонней помощи, чего не смогли сделать две крупные резидентуры в Нью-Йорке и Вашингтоне. Он действительно провернул блестящую операцию в Соединенных Штатах, следовательно, он должен был бы вернуться (в США), но он не вернулся. Он появлялся в Москве и других местах, его видели, но поговорить с ним было невозможно. Это должно было подсказать вам через какое-то время, что здесь что-то не так. Ему следовало бы приколоть Красную звезду и отправить сюда назад заместителем резидента, но его не направили». Однако Вася Гмиркин, который провел все еще засекреченное расследование дела Шадрина для контрразведывательного отдела ЦРУ в конце 70-х годов, после ухода Джеймса Энглтона, пришел к заключению, что и «Китти Хок», и Шадрин были настоящими. В 1990 году ЦРУ получило развединформацию, что «Китти Хок» умер естественной смертью.
196
Герой оперы Рихарда Вагнера по мотивам средневековой немецкой легенды Лоэнгрин — рыцарь Грааля — спасает принцессу Эльзу от нежеланного поклонника. Его приводит к ней лебедь. Ей запрещено спрашивать, кто он. Но однажды она спрашивает из любопытства, и Лоэнгрин вынужден исчезнуть.
197
Некоторые бывшие сотрудники ЦРУ полагают, что Голицын не предупреждал о «кротах» в ЦРУ, когда перешел на сторону Запада; сделал он это примерно два года спустя. Дональд Джеймсон, который был сотрудником советского отдела, вспоминал, например, что когда в августе 1962 года он взял Голицына на обед в дом бывшего директора ЦРУ Аллена Даллеса в Джорджтауне, Даллес спросил: «Больше всего меня интересует, что вам известно о каком-либо проникновении в ЦРУ?» Голицын сказал, что ему ничего неизвестно. Даллес постучал по дереву стола, Голицын сделал то же самое. Но опрашивавшим его в ЦРУ Голицын рассказал другую историю. Факты говорят о том, что Голицын говорил о «кротах» с самого начала. Даже до своего прибытия в Вашингтон он сообщил Фрэнку Фрайбергу, что видел информацию, которая просочилась из «высших сфер ЦРУ». На начальном этапе он предупреждал о внедрений в ЦРУ человека по имени «Саша». Он также сообщил, что КГБ знал о попытках ЦРУ скопировать подслушивающее устройство, вмонтированое в государственный герб. К 15 января 1962 года в течение четырех недель после «ухода» Голицына, а также по его указаниям было проведено прослушивание телефонных переговоров Питера Карлоу, и началось завершившее эту подготовку расследование ФБР и ЦРУ по делу Карлоу. Охота на «кротов» стала еще более интенсивной в 1963 году и позже, когда она распространилась помимо Орлова и Карлоу на других штатных сотрудников.
198
Существовало одно важное исключение. На территории Советского Союза вербовать русских могли только сотрудники советского отдела ЦРУ. Любая вербовка советского гражданина на территории других стран требовала разрешения штаб-квартиры в Лэнгли.
199
Кроткое рассказывал западной разведке, что одним из его успешных заданий, порученных ему Вторым главным управлением, была компрометация посла Франции в СССР Мориса Дежана. Кротков познакомил его с красивой молодой актрисой, «ласточкой» из КГБ, с которой Дежан завел роман. Эта история изложена в книге Джона Бэррона, см. Barron J. KGB: The Secret World of Soviet Secret Agents. — N. Y., 1974.— P. 170–192. Позднее Кротков написал книгу о своей жизни «Я из Москвы» (Нью-Йорк, 1967).
200
Мэрфи вышел в отставку больше десяти лет назад. В 1991 году жил в Маклине (штат Вирджиния) в тени ЦРУ. Он отказался дать интервью, хотя по телефону мы разговаривали, и он сначала согласился ответить на письменные вопросы, которые будут просмотрены и пересланы ему Управлением. Прочтя вопросы, он отказался отвечать вообще. «Большая часть информации о моем прошлом, — сказал он, — фальсифицирована, либо не соответствует действительности… Прекрасный тому пример — «белоэмигрантский синдром Мэрфи». И я не могу ответить на подобные фальсификации относительно моего прошлого таким образом, чтобы удовлетворить тех, кто распространяет все эти небылицы. Только так, как в польской шутке о зайце. Дело было на польско-советской границе во времена великих чисток 30-х годов. Уединение польского зайца было нарушено появлением зайца советского, всего в слезах и сильно обеспокоенного. «Что за спешка», — спросил польский заяц. «Они там убивают верблюдов», — советский заяц судорожно сглотнул. «Но ты же не верблюд», — ответил польский заяц. «Попробуй, докажи им это!» — грустно сказал советский заяц. (Письмо Дэвида Мэрфи автору 7 января 1991 г.)
201
В ряде интервью Эванс говорил, что не может ответить на некоторые вопросы, поскольку потребовалось бы раскрыть секретную информацию. Эти вопросы я представил в письменной форме, и Эванс подал в ЦРУ ответы на четырех страницах; Управление изъяло почти две страницы — весь его ответ на просьбу перечислить в подробностях причины, почему Логинову не доверяли. В первоначальном варианте цензоры из ЦРУ оставили лишь один ответ, представляющий интерес. Я спросил Эванса, заняло ли ЦРУ официальную позицию относительна того, что Логинов являлся подставой. Управление оставило его ответ: «Официальная позиция ЦРУ состояла в том, что Логинов не доказал свою честность». Эванс подал апелляцию, и в июне 1991 года ЦРУ разрешило ему дать письменный ответ (но только в общих чертах) на основной вопрос, почему подозревали Логинова.
202
В этих целях КГБ, как обычно в подобных случаях, использовал документы реально существовавшего канадца, который вернулся в Литву и там умер. Настоящий Эдмунд Тринка родился 16 января 1931 года в Форт-Уайте (провинция Манитоба).
203
Десмонд Фитцджеральд являлся заместителем директора по планированию с середины 1965 по 23 июля 1967 года; в этот день на теннисном корте у себя дома в Плейнз, штат Вирджиния, с ним случился удар, и он скончался. Южноафриканцы арестовали Логинова в том же месяце.
204
Когда Мэрфи попросили прокомментировать то обстоятельство, что группа специальных расследований занималась проверкой в связи с подозрением, что он является советским «кротом», он усмехнулся и ответил: «Я знаю, кто я». Мэрфи дал ясно понять, что не желает никаких расспросов о своей якобы шпионской деятельности или о каком-либо другом аспекте своей продолжительной и несколько бурной карьеры.
