Вальтер Гёрлиц - Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945
Ноябрь 1939 года выдался напряженным. 7 ноября приказ о наступлении был отменен. В период между 12 ноября и 20 января не менее шестнадцати раз отдавались и отменялись приказы о наступлении на запад. 9 ноября в Мюнхене праздновалась годовщина «пивного путча». Через полчаса после ухода Гитлера в зале взорвалась бомба. Виновник не был обнаружен. Муссолини считал, что все было спланировано заранее, а пресса с удивительной поспешностью приписала этот акт британским спецслужбам. Более вероятно, что действовал одиночка. Страх оказаться убитым, осознание того, что в любой момент он может погибнуть от руки случайного убийцы, заставили Гитлера с еще большим пылом взяться за планы наступления.
Заслуживают внимания два случая, которые произошли примерно в то же время. Когда группа заговорщиков замышляла свое дело, фон Лееб разработал собственный план. Он собирался вместе с двумя другими командующими группами армий категорически заявить Гитлеру, что они отказываются подчиняться приказу о наступлении.
На следующий день после взрыва в Мюнхене по просьбе Лееба произошла встреча трех командующих вместе с их начальниками штабов в Кобленце в штабе Рундштедта. Хочу подчеркнуть – по инициативе Лееба. Как-то фон Этцдорф заметил фон Хасселю, что из троих командующих группами войск только Лееб по-настоящему знающий и способный человек; Бок глуп, а Рундштедт устал. Но даже если у Лееба были способности к руководству, они оказались невостребованными. Бок и Рундштедт отвергли его предложение. Лееб вернулся в свой штаб, находившийся во Франкфурте, с ощущением, что ничего нельзя сделать. Он только не знал, что уже находится под постоянным надзором гестапо.
Второй случай мог иметь первоклассное пропагандистское значение для военной оппозиции. Гиммлер издал декрет, общий смысл которого заключался в следующем. Война – это своеобразная бойня, и часто попусту растрачивается лучшая кровь. Поэтому долг замужних женщин, пока их мужья воют, не отказывать членам СС. Один из дивизионных командиров Лееба, генерал-лейтенант Гроппе, сразу же после издания декрета публично отказался продолжать службу. Его арестовали и приговорили к смертной казни, но позже выпустили. Лееб сделал все возможное, чтобы защитить своего подчиненного, и благодаря его решительным протестам декрет был аннулирован.
XIV23 ноября Гитлер устроил секретное совещание с высшим военным руководством. Он произнес длинную, весьма сумбурную речь, некоторые положения которой легли в основу секретного меморандума. Уязвимость Рура – вот основная проблема; чем больше территорий будет захвачено к западу от Рура, тем надежнее будет его положение. Гитлер в который уже раз повторял, что необходимо расширить жизненное пространство и сделать это возможно с помощью силы. Момент исключительно благоприятный. С тыла Германия защищена пактом о ненападении с Советской Россией, правда, никто не знает, как долго сохранится это положение. Смерть Сталина, как и Муссолини, может изменить ситуацию, и тогда Германия будет способна противостоять СССР только в том случае, если у нее не будет проблем за спиной.
Но пока основным для Германии оставался вопрос, связанный с западным направлением. На данный момент серьезно обсуждался только замысел Гальдера, хотя Манштейн не терял надежды, что получит одобрение его план прорыва через Арденны. Он справедливо предполагал, что враг ожидает нападения через Бельгию, и в лучшем случае этот план приведет, как говорил Шлифен, к «обычной победе», а не к полному уничтожению вражеской армии.
У плана Манштейна было два существенных преимущества: не нарушался нейтралитет Бельгии, и враг окружался в том случае, если он нарушал бельгийские границы. Но Браухич и Гальдер решительно противились этой разработке, надеясь, что им удастся отложить наступление на неопределенный срок. Когда настойчивость Манштейна стала причинять Гальдеру и Браухичу излишнее беспокойство, они сняли его с занимаемой должности и перевели во вновь сформированный армейский корпус, расквартированный в Германии. Но за Манштейном стоял Рундштедт. Шмундт, во время приезда в штаб Рундштедта, случайно увидел меморандум Манштейна и передал его Гитлеру. Фюрер мгновенно проникся смелой идеей, и на специальном совещании, которое Шмундт организовал в рейхсканцелярии, Гитлер удивил Браухича и Гальдера, неожиданно проявив интерес к плану Манштейна.
10 января немецкий самолет сбился с курса и приземлился на территории Бельгии. Среди пассажиров были офицеры Генерального штаба, у которых при себе имелись копии плана Гальдера. Планы оказались в руках бельгийцев. В результате Бельгия усилила воинские группировки на границе с Германией. Леопольд решил сохранять нейтралитет, и планы не попали к французам. Гитлер рвал и метал. Германии было бы намного выгоднее, если бы Леопольд не был столь осторожен. Когда в конечном итоге был принят план Манштейна, то через разведывательные каналы делались завуалированные намеки на то, что будет выполняться новый план Шлифена.
XVВ начале февраля Гитлер отказался от идеи зимнего наступления на запад и вплотную занялся норвежским проектом. Однако подготовка к операции «Гельб» продолжалась. Штаб Гитлера располагался в Шварцвальде в районе возвышенности Эйфель. Гитлер, как обычно, вникал во все подробности, его интересовала каждая мелочь.
17 февраля фюрер пригласил генералов на завтрак. Среди присутствующих был военный атташе в Лондоне фон Швеппенбург. Кстати, Манштейн тоже был среди приглашенных. Появилась возможность поговорить о плане. Манштейну удалось убедить Гитлера принять его план, но фюрер объединил план Манштейна с генеральным планом нападения на Францию, Бельгию и Голландию, тем самым лишив план Манштейна заложенного в нем политического смысла.
Тут же было принято решение, что реализация плана начнется с левофланговой массированной танковой атаки. Принятое Гитлером решение нанесло очередной удар по авторитету Гальдера. Позже Варлимонт говорил, что Гитлер принял всего лишь два важных стратегических решения: мощный прорыв из Восточной Пруссии к Нареву и утверждение плана Манштейна.
Все это время основной план оставался в тени. Гражданская оппозиция в Швейцарии и Ватикане делала все возможное, чтобы положить конец войне. Папен убеждал голландского посла в Анкаре и короля Швеции, что необходимо предпринять определенные шаги, которые могли бы привести к примирению. Увы, надежды на примирение таяли день ото дня, а Генеральный штаб все больше склонялся к мнению, высказанному Фроммом, что солдаты скорее пойдут за Гитлером, чем за генералами, тем более что среди офицеров запаса, вернувшихся в строй, было много национал-социалистов.
На Нюрнбергском процессе Йодль высказал свою точку зрения по этой проблеме. Он заявил, что переворот, совершенный группой генералов, никогда не будет успешным. Теоретически армия, действуя вместе с трудящимися массами, может совершить революцию, но только не в разгар войны. На войне солдат выполняет долг, который поклялся выполнять, и ничего более. Высказывая свое мнение, Йодль, вероятно, и не подозревал о существовании такого понятия, как угрызение совести. А может, просто не хотел об этом думать.
Ни Гальдер, ни Браухич не разделяли точку зрения Йодля и считали, что государственный переворот вполне возможен и во время войны. Но Браухич был из разряда непостоянных и крайне осмотрительных людей. Он старался по возможности скрыть свои взгляды и в сомнительных ситуациях прятался за спину фюрера. Время от времени командующие армиями уговаривали Браухича уйти в отставку и освободить место человеку, готовому на решительные действия. Таким человеком многие считали Манштейна. Они видели в нем не просто человека, обладающего сильным характером, а того, кто мог бы аргументированно убеждать Гитлера даже в том случае, если бы мнения Гитлера и его собственные не совпадали.
Гальдер продолжал поддерживать связь с оппозицией. В Берлине он встретился с кронпринцем Георгом Саксонским, считавшимся одним из самых блестящих умов католического сопротивления. В марте Гальдер имел встречу с Герделером, который настаивал на необходимости сделать все возможное, чтобы провести мирные переговоры до начала наступления. После разговора с Герделером у фон Хасселя сложилось впечатление, что Гальдер не пойдет на компромисс и будет бороться до тех пор, пока поражение в войне не нанесет решающего удара по авторитету Гитлера. Гальдер сказал Герделеру, что армия будет выполнять свой долг, даже если это будет идти вразрез с желанием правительства. Приблизительно в это время Германию посетил заместитель госсекретаря США С. Уэллес с тем, чтобы понять, стоит ли Америке брать на себя посредническую миссию и каковы в этом случае будут шансы на успех. Уэллес отчетливо понял, по крайней мере, генералы оценили это именно так, что в Гитлере можно видеть человека, наделенного полномочиями для ведения переговоров. Если во время визита Уэллеса генералы произвели на него довольно слабое впечатление, то после наступления на Францию их авторитет полностью пал в глазах Запада. Те, кто входил с генералами в контакт в Англии, почувствовали, что их предали. Армия, которая собиралась свергнуть Гитлера, пошла в атаку на Запад.
