Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи
Две следующие песни Лещенко исполнил на должном уровне, поскольку тексты обеих знал хорошо. Затем, откланявшись, он на деревянных ногах ушел за кулисы. И там произошел срыв. Сначала у певца отнялась правая рука, следом онемела правая половина лица. Понимая, что дело швах и что в таком состоянии он до своего дома в Чертанове один не доберется, Лещенко тут же позвонил своему родственнику, который был женат на сестре его жены, и попросил срочно приехать на своей «Волге» к Дому Союзов. Тот примчался буквально спустя несколько минут. Однако добирались они до места назначения больше часа, поскольку Лещенко всю дорогу буквально выворачивало наизнанку, и он то и дело выбегал из машины на воздух. Видимо, у него из-за пережитого на сцене случился микроинсульт или что-то в этом роде. К счастью, недоброжелатели певца не стали раздувать из этого инцидента вселенский скандал, и карьера молодого певца не завершилась, едва начавшись. Сам же Лещенко с тех пор дал себе зарок: никогда не выходить на сцену с «сырым» материалом, не подготовившись к концерту досконально.
Бриллианты великого сатирика
(Аркадий Райкин)
Весьма нервозным выдался 1971 год для выдающегося советского сатирика Аркадия Райкина. Как мы помним, в прошлом году на его голову свалился скандал, вызванный его новым спектаклем «Плюс-минус», который он подготовил к 100-летнему юбилею В. И. Ленина. Высшие инстанции нашли в этом представлении несправедливую (или наоборот) критику советской власти и наказали сатирика: запретили ему давать гастроли в Москве и Ленинграде. После этого местом выступлений театра на какое-то время стал Петрозаводск.
Между тем этот скандал тут же оброс всевозможными слухами, которые стали гулять по стране, будоража людей. Например, говорили, что опала Райкина была вызвана не его спектаклем, а желанием артиста… сбежать в Израиль. При этом была запущена в оборот сплетня о том, что сатирик отправил в Израиль свои фамильные бриллианты, спрятав их… в гроб собственной матери (отметим, что мать Райкина умерла еще в 1967 году, однако авторы сплетни прекрасно знали, что подавляющая часть людей этого факта не знает). О том, какие чувства в те дни переполняли душу Райкина, вспоминает его коллега Л. Сидоровский:
«Помню, пришел я в знакомую квартиру на Кировском проспекте и сразу почувствовал – беда! В глазах Аркадия Исааковича была какая-то беспредельная тоска, даже – слезы… И поведал он мне о том, что в последнее время вдруг стал получать из зрительного зала разные мерзкие записки – про какие-то бриллианты, которые он якобы переправляет в Израиль. И про всякое другое, подобное же. И показал мне некоторые из этих грязных посланий (ну, например, „Жид Райкин, убирайся из русского Питера!“), словно бы составленные одной рукой. Да, складывалось ощущение, что кто-то, невидимый и могущественный (не знаю уж, в Смольном или в местном отделении КГБ?), командует этими авторами, водит их перьями… В общем, 60-летие Аркадия Исааковича (оно выпало на октябрь 1971 года. – Ф. Р.) отметили скромно…»
Об этом же слова еще одного рассказчика – администратора райкинского театра Р. Ткачева: «В Тамбове в номер гостиницы мне позвонил незнакомец и отрекомендовался главным врачом местной областной больницы. Из дальнейшего разговора выяснилось, что дочь главврача работала учительницей в школе и на очередном семинаре для преподавателей, посвященном „бдительности в борьбе с происками империалистов“, лектор тамбовского обкома партии в качестве примера идеологической диверсии рассказал, что известный артист Аркадий Райкин нафаршировал драгоценностями тело своей скончавшейся матери и пытался отправить его в Израиль якобы для захоронения, но был схвачен за руку нашими бдительными органами, что жена Райкина Рома финансирует и возглавляет крупную сионистскую организацию на Украине, а дети давно эмигрировали в Израиль. Выложив всю эту информацию, главврач спросил меня, насколько все вышеизложенное соответствует действительности. В ответ на мой вопрос, могу ли я при выяснении всей этой весьма дурно пахнущей галиматьи ссылаться на фамилию главврача, он дал полное согласие. Сразу же после этого разговора мне удалось дозвониться до второго секретаря обкома. Слово в слово я пересказал услышанную мной историю и попросил меня принять, добавив, что Аркадий Исаакович намерен обратиться с жалобой в ЦК. На том конце провода возникла продолжительная пауза, потом я услышал, что результат будет сообщен после соответствующих уточнений. Принять меня отказались. Второй раз мне удалось дозвониться только дня через два.
На этот раз со мной были гораздо вежливее. Версия была такова: «Лектор еще очень молод и, чтобы как-то „украсить“ и „оживить“ свою лекцию, рассказал эту, им самим где-то слышанную, историю». Я ответил, что нам очень хотелось бы знать источники этой истории. Слухи бродят уже несколько месяцев, но нам впервые удалось услышать их от официального лица в официальном месте. В ответ мне сказали, что лектор наказан, снят с работы и куда-то уехал. Больше никаких сведений мне сообщить не могут…»
А вот как вспоминал о своих неприятностях тех лет сам А. Райкин:
«Была запущена такая сплетня: будто я отправил в Израиль гроб с останками матери и вложил туда золотые вещи!
Впервые я узнал это от своего родственника. Он позвонил мне в Ленинград и с возмущением рассказал, что был на лекции о международном положении на одном из крупных московских предприятий. Докладчика – лектора из райкома партии – кто-то спросил: «А правда ли, что Райкин переправил в Израиль драгоценности, вложенные в гроб с трупом матери?» И лектор, многозначительно помолчав, ответил: «К сожалению, правда».
Жена тут же позвонила в райком партии, узнала фамилию лектора и потребовала, чтобы тот публично извинился перед аудиторией за злостную дезинформацию, в противном случае она от моего имени будет жаловаться в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС – председателем его тогда был А. Я. Пельше. Ее требование обещали выполнить и через несколько дней сообщили по телефону, что лектор был снова на этом предприятии и извинился по радиотрансляции. Якобы этот лектор отстранен от работы.
Хочется верить, что так оно и было на самом деле. Но на этом, к сожалению, не кончилось. Я в очередной раз слег в больницу. Театр уехал без меня на гастроли. И вот удивительно, всюду, куда бы наши артисты ни приезжали, к ним обращались с одним и тем же вопросом:
– Ну, что же шеф-то ваш так оплошал? Отправил в Израиль…
Словом, всюду – в Москве, Ворошиловграде – одна и та же версия. Считали, что я не участвую в гастролях отнюдь не из-за болезни. Что чуть ли не в тюрьме…
Выйдя из больницы, я пошел в ЦК, к В. Ф. Шауро.
– Давайте сыграем в открытую, – предложил я. – Вы будете говорить все, что знаете обо мне, а я о вас. Мы оба занимаемся пропагандой, но не знаю, у кого это лучше получается. Вы упорно не замечаете и не хотите замечать то, что видят все. Как растет бюрократический аппарат, как берут взятки, расцветает коррупция… Я взял на себя смелость говорить об этом. В ответ звучат выстрелы. Откуда пошла сплетня? Почему она получила такое распространение, что звучит даже на партийных собраниях?
Он сделал вид, что не понимает, о чем речь, и перевел разговор на другую тему.
Но самое смешное – это помогло. Как возникла легенда, так она и умерла…»
«Таганка» – вне юбилея
(Театр имени Вахтангова)
В середине ноября в центре скандала оказались актеры Театра на Таганке. Еще в начале месяца стало известно, что они будут участвовать в торжествах по случаю 50-летия Театра имени Вахтангова, которые были намечены на 13 ноября. В течение двух недель «таганковцы» репетировали приветствие, как вдруг министр культуры РСФСР Кузнецов наложил свой запрет на это дело. Причем запрет не сопровождался даже каким-нибудь вежливым объяснением – отменили, и все. Но в кулуарах ходили слухи, что к этому делу приложили руки столичные власти, давно имевшие зуб на «Таганку». Ведь этот театр практически с первых же дней своего существования (с весны 1964 года) приобрел в интеллигентских кругах звание оплота либеральной фронды. Актер «Таганки» В. Золотухин так прокомментировал вахтанговский скандал:
«Нам запретили приветствовать вахтанговцев… Не укладывается. Единственно, чем может гордиться Вахтанговский театр, что он фактически родил Таганку, ведь оттуда „Добрый человек из Сезуана“, оттуда Любимов, 90 % Таганки – щукинцы. Позор на всю Европу. Наша опала продолжается. А мы готовились, сочиняли, репетировали. Даже были 9-го в Вахтанговском на репетиции. Слышали этот великий полив. Хором в 200 человек под оркестр они пели что-то про партию, а Лановой давал под Маяковского, и Миша Ульянов стоял шибко веселый в общем ряду.
Будто бы сказал министр, что «там (на Таганке) есть артисты и не вахтанговцы, так что не обязательно им…». Неужели это так пройдет для нашего министра? Ну, то, что Симонов (Евгений Симонов – главреж Театра имени Вахтангова. – Ф. Р.) и компания покрыли себя позором и бесславием, так это ясно, и потомки наши им воздадут за это. От них и ждать нужно было этого. Удивительно, как они вообще нас пригласили. Петрович (Любимов. – Ф. Р.) говорит: «Изнутри вахтанговцев надавили на Женьку…»
