Андрей Кокорев - Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны
– Вот рота прапорщика Ушакова!
– Вот рота, в которой убит командир!»
Стоит добавить, что по свидетельствам других очевидцев парада дисциплина среди солдат разительно отличалась от «старорежимной». Находясь в строю, они спокойно болтали и даже курили. Т. А. Аксакова-Сиверс, которая вместе с мужем-офицером наблюдала за торжествами с кремлевской стены, вспоминала реакцию супруга: «Поглядев на этот парад, Борис махнул рукой и решил ехать немедленно в армию».
Без особого восторга отозвался об увиденном на Красной площади Н. П. Окунев:
«Порядок был, как и все эти “революционные” дни, – образцовый, настроение, при сборе людей, праздничное, но затем, кажется, оно испортилось. Ни молебна, ни парада – высокоторжественными не сделали. Было 2–3 хоругви, мало духовенства, мало звона, и в строю не было “стройности” и известного церемониала. А главное, на что все роптали – вместо одного часа дня молебствие началось в 2 ч. 30 м. дня, и совершенно оно было неблагоговейно, так как все время слышались разговоры, шум пропеллеров летавших над Красной площадью трех аэропланов и треск кинематографических аппаратов. Впрочем, теперь все еще “временное”. Будет время, и помолимся, и побравурничаем по-настоящему».
Совсем другое настроение чувствуется в стихотворении Марины Цветаевой, написанном в те дни. Печальным прощанием с Москвой, которой уже не будет никогда, прозвучали поэтические строки:
Над церкóвкой – голубые облака,
Крик вороний…
И проходят – цвета пепла и песка —
Революционные войска.
Ох ты барская, ты царская моя тоска!
Нету лиц у них и нет имен, —
Песен нету!
Заблудился ты, кремлевский звон,
В этом ветреном лесу знамен.
Помолись, Москва, ложись, Москва, на вечный сон!
Москва демократическая
Шальная голова, беспутный год,
Так вам и надо за тройную ложь
Свободы, Равенства и Братства!
Век до рассвета!
В стуже, без света —
Радости мало
В этом курятнике!
М. И. Цветаева
Днем завершения Февральской революции в Москве, по всей видимости, следует считать 6 марта 1917 года, когда по призыву Совета рабочих депутатов возобновили работу фабрики и заводы, а главное – после недельного перерыва был пущен трамвай.
Правда, вагоны вышли на линии только в три часа дня, поскольку не обошлось без таинственного происшествия в духе того времени. Газеты сообщали о том, как трое мужчин объезжали на автомобиле трамвайные парки и предупреждали служащих об отсутствии тока в сетях. Телефонного звонка в Городскую управу оказалось достаточно, чтобы выяснить: центральная станция давно дала ток и Управа специально послала курьеров – сообщить трамвайщикам, что можно выводить вагоны на линии. Найти «провокаторов» не удалось.
Однако опьянение внезапно наступившей свободой не позволило москвичам, в первую очередь пролетарским массам, просто вернуться на свои рабочие места. Эйфория от победы над самодержавием еще не прошла. Всем хотелось праздника, и он был устроен.
В воскресенье, 12 марта, Москва превратилась в арену грандиозной демонстрации в знак солидарности с петроградскими рабочими и солдатами, свергнувшими царизм. Со всех концов города сходились колонны демонстрантов к Театральной площади, чтобы, пройдя по ней перед лицом представителей демократической власти, разойтись по своим районам. Очевидец, корреспондент «Утра России», описал увиденное на страницах газеты:
«Первый теплый весенний день. На улицах весенние ручьи…
Первый большой народный праздник. С утра толпы народа с фабрик, заводов, трамвайных парков, из всех районов непрерывной вереницей двигаются к центру – к Воскресенской, Театральной и Красной площадям… Красные знамена реют над черными толпами рабочих, над серыми рядами солдат.
К 11 часам утра – сборному часу – все центральные площади покрыты сотнями тысяч народа.
Шествие открывает отряд солдат с винтовками на плечах. Впереди идут офицеры-командиры отряда и с ними два солдата несут большое красное знамя.
Рабочие, служащие, учащиеся идут отдельными группами. У каждой группы свое особенное знамя. Вот огромное, в две сажени знамя, на трех древках, украшенное зелеными венками. На знамени нарисовано восходящее солнце и надпись:
“Всехсвятский район. Да здравствует демократическая республика!”…
Вот большое шелковое знамя, украшенное золотыми кистями. “Да здравствует союз железнодорожников!” Служащие Александровской ж. д. Рабочие завода Закс. Рабочие всех типографий. Вот идут синей, одноцветной массой кондукторши трамвая. “Братство, равенство, свобода!..” “Равноправие женщин!” Эти лозунги – на их знамени.
Повседневная жизнь Москвы Демонстрация на Страстной площади. Март 1917 г.
Вот стройными рядами, взявшись под руки, идут офицеры. Республиканский клуб офицеров. На его знамени: “Война до победного конца!”, “Да здравствует наша армия!”… Толпа, густыми шпалерами стоящая на тротуарах, приветствует офицеров-республиканцев восторженными криками “ура”.
За ними идут ряды солдат с красными знаменами.
Красные ленты, словно капли крови, всюду мелькают в толпе. Толпа поет то бравурную “Марсельезу”, то минорный и грустный “Похоронный марш”…
Вот над толпою плывет оригинальное желто-синее знамя и слышится чудесная стройная песнь.
“Нехай живе Интернационал!” Украинцы социалисты-революционеры!..
Впереди девушки и молодые люди в национальных костюмах.
И опять рабочие, солдаты, женщины… Вот идут в своих разноцветных халатах сарты[58]. Гордые закоренелые лица, гортанные звуки их национальной песни. Два старых сарта несут огромное знамя на высоких древках.
“Равенство народов”!..
Вместе с русской надписью на их знамени фантастические изгибы арабских письмен…
Темной однообразной тысячной массой идут евреи. Вместе с красным знаменем они несут и черные знамена.
Вот вьется и трепещет красивое знамя с золотой бахромой.
“Да здравствует автономия!” “Да здравствует Польша!” Польская партия социалистов!..
Эсты, латыши, грузины, татары, армяне… Почти несколько десятков народностей России участвовали в этом величественном шествии освободившегося народа.
Вот красные знамена с надписями:
“Автономная школа”. “Да здравствует свободная наука!” Это идут студенты и курсистки московских учебных заведений. За ними – железнодорожные кондуктора. Высокий красивый обер[59] идет впереди и регентует. Кондуктора стройно поют рабочий марш.
С красными знаменами скачут конные солдаты.
“Война до победы!” – вот девиз на знаменах».
Совсем другие впечатления от демонстрации остались у В. А. Амфитеатрова-Кадашева:
«День величайшего променада – единения Армии с Народом. Для символического выявления сего Monsieurs de Soviet[60] решили: солдаты пойдут на демонстрацию не в строю, но под ручку с рабочими, шеренгами: рабочий – солдат, рабочий– солдат. По штатскому моему незнанию я на эту затею было не обратил внимания, но Жорж Якулов разъяснил мне, что здесь – большое ехидство, огромный расчет – разбить строй, растворить воинский элемент в массе. Несомненно, Monsieurs de Soviet это устраивают не зря: за последнее время они очень озабочены рознью между солдатами и рабочими. Брошен лозунг: “Не натравляйте солдат на рабочих!” Конечно, поведение Monsieurs de Soviet понятно: им не могут быть приятными такие факты, как, например, явление Преображенского полка на Путиловский завод с приказом прекратить забастовку.
На Театральной площади. Март 1917 г
Шествия меня совсем не захватили: что, собственно, хорошего в том, что двигается масса “черного народу”, затаптывая грязью трамвайные пути так, что завтра, наверное, движения не будет? Единственное утешение: отсутствие антивоенных лозунгов и наличие знамен с надписью “Война до победы”. Такую надпись я видел на знамени одного завода, и такой плакат (колоссальный, от тротуара до тротуара) несли офицеры-республиканцы (среди них я заметил Халтурина – из Алексеевского училища – и Е. В., она, правда, не офицер, а только жена офицера, и к тому же очень слабая республиканка, но почему-то шла в процессии). Знамена уже не просто куски красной материи, а со всячинкой: разрисованные, с эмблемами, вышитые золотом, но все это очень грубо, аляповато, по-базарному, по-пролетарски. Но как они поют “Марсельезу”! Обратили Руже де Лиля в частушку; сначала запевала затянет: а затем толпа подхватит: “Вперед! Вперед! Вперед!”»
Э-э-х, да э-эх, да отречемся
От старого мира!
Что же касается отсутствия лозунга «Долой войну!», то его решили не выставлять по настоянию Совета солдатских депутатов. Вместо этого над толпой реяли транспаранты с надписями «Да здравствует социализм», «Без победы не может быть свободы», «Мир всего мира» и даже – «Долой Вильгельма, да здравствует революция в Германии».
