Эварт Окшотт - Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса
Подобное же навершие из литой бронзы есть в университетском Археологическом музее в Кембридже, на мече приблизительно 1420 г., найденном в р. Кем. На множестве английских мемориальных досок 1410–1430-х гг. изображены аналогичные навершия, кроме того, такие вещи встречались во Франции и Италии в первой половине XV в.
Рис. 165. Фрагмент поминальной таблички Ричарда Фокса. 1430 г. Эссекс. Навершие типа J1, крестовина в стиле 9
Если навершия XIV в. по большей части были не более чем усложненными вариантами более ранних образцов, то в еще большей мере это утверждение относится к стилям изготовления крестовин. Приблизительно после 1440 г. появляется такое потрясающее количество вариаций на старые темы, что даже основные из новых типов практически невозможно рассортировать по группам. Есть три варианта, которые представлены на рис. 166; однако между ними и их предшественниками по большому счету очень мало различий.
Рис. 166. Стили изготовления крестовин. 1350–1500 гг.
Стиль 8. Это модификация стиля 4, хороший экземпляр которого представлен мечом Гигелина. В середине XIV в. ее сечение стало сложнее, а центральная часть (в XVI и последующих веках известная как «écusson») увеличилась и над клинком стала сходиться к небольшому вытянутому кончику. Концы этой крестовины загибаются вниз сильнее, чем у более ранних вариантов, и сечение у них, как правило, ромбовидное, хотя иногда встречаются и круглые образцы. Мечи типа XV, о которых я уже говорил, – это группа, снабженная крестовинами этого же стиля, в других случаях встречается редко, несмотря на то что такие изделия были очень популярны в течение всего XV в.
Стиль 9. Модификация стиля 7, которая, несмотря на существование изображений XIII в., по-видимому, более типична для XV в. Плоское, походящее на ленту сечение, длинные концы, опущенные под углом к плоскости клинка, иногда срезаны снизу так, что образуются наклонные грани. Завершения крестовин всегда свернуты в небольшие валики, выступ заострен. Хорошим примером для иллюстрации этого стиля может служить меч Генриха V. Диаграмма с изображением рукояти этого меча, данная на рис. 164, ярко иллюстрирует форму и сечение крестовины. На рисунке из Рутландского псалтыря, сделанном приблизительно в 1250 г. (см. рис. 115), изображен еще один меч, похожий на этот ар всех деталях, вплоть до «écusson» с выступом, который редко использовали в это время, но неизвестно ни одного реального экземпляра, который датировался бы временем до начала XV в., – но тем не менее до 1958 г. не было ни одного экземпляра крестовины с меча Гигелина из Шафтсбери, сделанного до начала XIV в., поэтому не стоит чересчур жестко подходить к установке места стиля крестовины меча Генриха V в археологии.
Стиль 10 отличается длинными и тонкими ручками и очень заметным «écusson» с выступающим острием. У него ромбовидное, восьмиугольное или круглое сечение; иногда концы снабжены выпуклостями, к тому же крестовина может быть как прямой, так и изогнутой. У меча из р. Кем похожая, но более толстая крестовина.
Большие остроугольные выступы над клинком должны были входить в симметрично расположенные углубления, когда меч вкладывали в ножны, для того чтобы туда не попадали дождь и пыль. Старый метод, при котором в устье ножен делали выступы для того, чтобы закрыть середину клинка, все еще был в употреблении приблизительно до 1440 г., хотя после 1400 г. появлялся все реже и реже.
Что касается остальных крестовин, которые изготовляли до 1520 г., то здесь мы можем только сослаться на более ранние стили XII–XIV вв. Большую часть их продолжали использовать, иногда с добавлениями в виде центрального выступа и декоративных кончиков. К примеру, у прекрасного итальянского меча мистера Клейнбуша крестовина-«бабочка» стиля 5, но концы сделаны так, чтобы соответствовать верху навершия, а в середине находится очень глубокий выступ; у моего собственного фламандского меча с навершием типа V более тяжелая крестовина в том же стиле и с такими же концами. Мечи на статуях по обеим сторонам от гробницы Маргарет Холланд снабжены такими же крестовинами, но концы спрятаны: верхний – кромкой табарда, спущенной вниз, а нижний просто сливается с крышкой гробницы. Привычка украшать концы крестовины в том же стиле, что и навершие, стала популярной только в XV в. и сохранилась до середины XVII в.
Другой декоративной деталью, которую в XV в. иногда добавляли к крестовинам в стиле 5 и 6, было толстое ребро, идущее от края до края, прерываясь в том месте, где крепился выступ; ее либо оставляли как есть, либо украшали каким-нибудь простым узором. Такое ребро было на мече св. Кнута с диптиха ван дер Гоеса (см. рис. 158). Декоративным мотивом, очень популярным в первой половине столетия, была серия из трех и более расходящихся линий над выступом, иногда дополненная еще несколькими аналогичными линиями, вырезанными на ручках крестовины.
Мода на сложные надписи, выложенные на клинке, исчезла в конце XIII в. или в начале XIV в. Эти надписи еще существовали в первой половине XIV в., но они стали проще и чаще всего состояли из нескольких, расположенных далеко друг от друга букв. Примером можно считать меч типа XVI, находящийся в Копенгагене; на каждой стороне лезвия у него выложено по пять букв. Когда надписи перестали делать, снова вернулись в обиход клейма кузнецов наподобие тех, которые существовали во времена римского железного века. Они оставались основным украшением клинков, если только можно так выразиться, до конца XV в., когда был изобретен способ вытравливать на мече сложные узоры.
Многие из этих клейм напоминают изделия IV и V вв. и даже латенский период II и III. В большинстве случаев их вытисняли на клинке, а затем заливали в отверстие медь или латунь, но в некоторых случаях явно использовалось долото. В начале XIV в. эти клейма стали делать непосредственно на хвостовике, внутри рукояти, на древнеримский манер. Выкопанный из земли меч 1340-х гг., который несколько лет назад попал ко мне, снабжен очень красивым клеймом, глубоко отштампованным на основании хвостовика прямо под крестовиной. Особый интерес представляет надпись «Wodewose» (Дикий человек в фольклоре), которая стала вполне обычной двумя или тремя столетиями позже. Нельзя сказать, что в этом было что-то вовсе уж необычное: многие из клейм железного века Ла-Тене и римского периода такие же, как и те, что были в употреблении в XVI в.
Клинки, которые создавались в конце XIV в., кузнецы либо не маркировали вовсе, либо ставили несколько знаков и на видимой части клинка, и на хвостовике; к примеру, у меча типа XVII в Музее Фицуильяма в Кембридже одно клеймо (меч или кинжал) выложено латунью несколькими дюймами ниже рукояти, а другое – большое готическое «В» – выдавлено на хвостовике.
Иногда кузнецы ставили свои знаки на навершиях мечей, и это говорит о том, что в Средние века, в отличие от периода с 1500 г., оружейники полностью выполняли всю работу. Правда, как мы знаем, это бывало не всегда; клинки экспортировали, упаковав их в бочки или ящики, как это делалось и позднее, однако иногда мы все же встречаем на навершиях клеймо мастера. Доказательством тому может служить меч, найденный в Темзе во время постройки Вестминстерского моста (см. рис. 149). Здесь на клинке, примерно в семи дюймах от рукояти, стоит один знак, а другой, такой же, находится на плоской центральной части навершия. Есть еще несколько мечей XIII и XIV вв., у которых клейма с навершия дублируются на клинках, а затем вошло в обычай начиная со второй четверти XV в. (особенно в Италии) ставить несколько различных значков на навершии. Некоторые из них представляют собой глубоко вдавленные оттиски в виде гербового щита без изображений или надписей; кузнецы делали их такими, чтобы владелец затем мог нанести в подготовленном месте свой собственный герб, выложенный эмалью или на цветном стекле[47]. В середине XIV в. появился экземпляр с таким же маленьким гербовым щитом на навершии – это меч, найденный в р. Гуэ, во Франции.
Большинство наверший, промаркированных таким образом в XV в. (либо только со щитами, либо с комбинацией из клейм), принадлежали к типу «scent-stopper», который больше всего любили в Италии. Хороший экземпляр с пустым щитом представляет собой исключение из этого правила – это меч из лондонской коллекции Уоллеса, о котором я уже упоминал. У него навершие грушевидного типа Т5, которое, по-видимому, было наиболее популярно в Германии.
Все это дело с маркированными навершиями очень усложняется тем фактом, что существует множество экземпляров (в основном XVI–XVII вв., но некоторые относятся и к XV в.), которые сплошь проштампованы клеймами, не имеющими никакого отношения к оружейнику. Между серединой XVI в. и концом XVIII в. их использовали как гири для магазинных весов, и значки принадлежат мясникам, булочникам и свечных дел мастерам, которые приспособили оружие для собственных целей. Что еще хуже, многие из таких наверший снова приспосабливали к крестовинам и клинкам, а в результате появились мечи, все детали которых являются подлинниками, но возникают трудности. Те немногие из существующих мечей XIV в. с маркированными навершиями, которые никогда не разбирали и которые с полной уверенностью можно назвать подлинниками, приходится подвергать необычно строгим проверкам, прежде чем признать оригиналами. Один из таких клинков из своей коллекции я опишу, поскольку с ним связан параллельный рассказ о клейме кузнеца и надписях на лезвии.
