Дональд Маклахлан - Тайны английской разведки (1939–1945)
В то время Годфри был заместителем начальника планового управления адмиралтейства капитана 1 ранга Кинга. В адмиралтействе тогда полагали, что оценка действий противника, в том числе и по перечисленным выше вопросам, является обязанностью плановых органов. Считалось недопустимым, чтобы один документ составлялся двумя органами. Поэтому начальник разведки только передавал начальнику планового управления всю добытую информацию, а выводы делали сами плановики. Последние не учитывали, что во время войны начальник разведки мог располагать такой подробной и полной, полученной из самых различных источников информацией о намерениях противника, что было бы абсурдно отстранять разведчиков от окончательной оценки этой информации. Тем не менее, Годфри вернулся к этому вопросу только пять лет спустя, когда сам стал начальником разведывательного управления.
В ноябре 1939 года, по истечении двух месяцев «странной войны», Годфри разослал по управлениям адмиралтейства документ, в котором указывались наиболее вероятные места нанесения ударов немцами. Нацистская пропаганда твердила о «необходимости быть настороже против внезапных действий в неожиданном месте». Совершенно очевидно, что английская разведка была обязана по возможности исключить стратегическую внезапность. В плановом управлении документ был встречен доброжелательно, но вспыльчивый коротышка заместитель начальника штаба ВМС адмирал Том Филлипс сказал, что ему документ напомнил статью из «Дейли скетч». В течение нескольких месяцев Годфри находился под впечатлением этого скептического подхода, но в апреле 1940 года ему представился случай для второй попытки. Начальник штаба ВМС Паунд попросил контр-адмирала Белэрса (хорошего друга Годфри) заняться «оценкой взглядов немецкого командования». Годфри предложил, чтобы Белэрс поработал вместе с разведывательным управлением и был заместителем Годфри в объединенном разведывательном комитете, когда последний изучал намерения противника.
Случилось так, что только по прошествии шести месяцев войны объединенный разведывательный комитет также пришел к выводу о том, что оценка намерений противника является функцией разведки. При этом считалось, что такая работа должна выполняться органом, подобным объединенному комитету по планированию, и в рамках комитета начальников штабов. Годфри предложил, чтобы временно «один-два офицера были прикомандированы к объединенному комитету по планированию, размещенному в оперативной комнате правительства, для решения текущих задач и согласования разведывательных оценок и оценок плановых органов». Благодаря этому открывалась возможность организовать более тесное взаимодействие, чем раньше. Предложение Годфри было одобрено Паундом 13 мая 1940 года, и были приняты необходимые меры. Так Белэрс с помощью нескольких офицеров-слушателей имперского колледжа обороны составил ядро будущего объединенного разведывательного штаба. С первых же дней Годфри постарался, чтобы Белэрс и его коллеги имели доступ к самым лучшим источникам информации, и чтобы ничего не высасывалось из пальца и не подгонялось под догадки старших по званию или должности лиц.
Нет ничего удивительного в том, что следующий шаг был сделан старым другом Белэрса — Диллом. В тревожное лето 1940 года он стал начальником имперского генерального штаба и потребовал создать секцию ближайших планов противника. Годфри попросил назначить своим представителем капитана 1 ранга Траубриджа, незадолго до этого являвшегося военно-морским атташе в Берлине, а в тот момент проходившего службу на корабле. Годфри мотивировал это предложение тем, что Траубридж «знал Германию и ее военных руководителей, а также был вдумчивым офицером и обладал опытом штабной работы». После того как министр ВМС предложил еще несколько кандидатур, в том числе капитана 1 ранга Маунтбэттена, первый морской лорд согласился, что разумно использовать опыт недавнего пребывания Траубриджа в Германии для ведения работы в составе секции ближайших планов противника. Так Траубридж стал начальником секции, а его коллегами являлись генерал-майор Маккеси, командовавший войсками в Норвежской операции, коммодор авиации Вахелл, а также представитель министерства иностранных дел Айвон Киркпатрик.
Первая задача секции состояла в том, чтобы дать прогноз (с точки зрения немцев, и прежде всего Гитлера) в отношении немецкой стратегии на весну 1941 года. В составлении этого документа скоро стала очевидной ценность «пяти мнений» в оценке проблемы.
Например, в то время как представители министерства иностранных дел, ВВС и армии считали весьма вероятным вторжение немцев в Англию весной 1941 года, ни представитель ВМС, ни представитель министерства экономической войны не были склонны к такому прогнозу. Первый потому, что комната 39 и оперативно-информационный центр весьма сомневались в способности немцев предпринять такую огромную по масштабам операцию, а второй — потому, что министерство экономической войны предвидело большие трудности для немцев в накоплении сил, достаточных для успешного осуществления вторжения. В конце концов был достигнут компромисс.
Членов секции пригласили на заседание комитета начальников штабов и долго расспрашивали об их выводах, среди которых, между прочим, был исключительно точный прогноз относительно возможности нападения немцев на Грецию. То, что возможность вторжения в Англию была отодвинута на второй план, оказалось не по вкусу высшим сферам, поскольку премьер-министр все еще использовал предполагаемую угрозу в качестве стимула для подъема производства. Быстрота подготовки и оснащения войск метрополии в значительной степени зависела от успеха пропаганды в массах, проходившей под лозунгом «Поторапливайтесь, ребята! Немцы могут высадиться в любой момент».
Первые заседания секции проходили вяло и безрезультатно.
Трудно было представить, что выводы секции могли иметь практическое значение. В министерствах, где члены секции должны были получать информацию, многие посмеивались над попытками мыслить подобно Гитлеру. Средний офицер разведки не мог понять (и трудно было помочь ему в этом), как может собираемая им информация сложиться в общую картину немецкого или японского образа мыслей. Трудный процесс овладения вражеским образом мышления был новинкой, и все, что появлялось на бумаге, казалось претенциозным и смешным. Однако Траубридж был полон энтузиазма, и неделю или две спустя появились первые результаты.
В письме, написанном в адрес Годфри после войны, Траубридж вспоминал, как секция ближайших планов противника получила указание оценить, с точки зрения немцев, значение подкреплений, полученных войсками Роммеля в Северной Африке, и как генерал Маккеси тогда выразил мнение, что Сиртская пустыня будет «непроходима» для крупной группировки до осени 1941 года. Насколько прав он оказался! Однако несогласие Маккеси с «экспертами» сыграло губительную роль в судьбе секции ближайших планов противника.
Спустя короткое время был отдан приказ о ликвидации этой секции и создании другой. Так появилась секция перспективных планов противника. В ее задачи входила оценка событий по указанию комитета начальников штабов. Однако выводы секции визировались несколькими разведывательными управлениями перед представлением объединенному разведывательному комитету, который докладывал материал комитету начальников штабов. Другими словами, был нанесен сокрушительный удар любителям «высасывать выводы из пальца».
Хотя новая секция выполняла некоторую полезную работу, действительная эффективность ее деятельности в значительной степени снижалась из-за того, что проходило слишком много времени с момента завершения работы в низах до представления ее комитету начальников штабов, «Эксперты», работавшие в отделах разведывательных управлений, всегда находили предмет для возражений, не понимая, что оценка, составляемая «пятью сторонами», должна быть компромиссом и что вывод, кажущийся ошибочным с точки зрения сухопутных войск, мог по специфическим мотивам отстаиваться представителями ВМС или министерства экономической войны.
Траубридж быстро понял, что составляемые секцией оценки могут быть полезны только в том случае, если они будут быстро поступать в комитет начальников штабов. Визирование оценок различными управлениями было бесполезным и безнадежным делом. Поэтому Траубридж, поддерживаемый начальником разведывательного управления ВМС, написал докладную записку, в которой предлагал создать объединенный разведывательный штаб, аналогичный существовавшим тогда объединенным планирующим и оперативным штабам. Объединенный разведывательный штаб должен был подчиняться объединенному разведывательному комитету. В случае необходимости иметь оценку того или иного события комитет начальников штабов мог бы поставить соответствующую задачу объединенному разведывательному комитету, а тот в свою очередь поручил бы это своему штабу. Выводы штаба рассматривались бы на заседании объединенного разведывательного комитета и с необходимыми поправками докладывались бы комитету начальников штабов за подписью членов объединенного разведывательного комитета.
