Вадим Кассис - За кулисами диверсий
Получил, что заслужил
Начнем с цитат. В конце ноября и начале декабря 1977 года иностранные журналисты в Москве, а затем в Нью—Йорке сообщали: «Он заявил, что, по его мнению, советские власти выдали ему разрешение на выезд в США из чисто гуманных соображений». «Они сделали гуманный жест, и я проявлю верность своему правительству, в особенности за границей». «Я не намерен заниматься в США политической деятельностью».
Все эти громкие заверения, оказавшиеся на поверку сплошным лицемерием, принадлежат одному и тому же лицу — некоему П. Г. Григоренко.
Остается еще добавить, что, когда Грнгоренко получил в ОВИРе разрешение на выезд в США с женой Зинаидой Михайловной, он совершенно добровольно дал обязательство не вступать в контакты с эмигрантскими антисоветскими группировками и не делать публичных заявлений, враждебных советскому строю. Корреспондент английской Би–би–си сообщал из Москвы со слов Григоренко, что если он нарушит эти условия, то «возможно, будет лишен советского гражданства».
Выезд Григоренко и его семье был разрешен на полугодичный срок. Необходимость такого путешествия Григоренко мотивировал тем, что он нуждается в лечении (надо сказать, что лечиться ему и у нас было можно, мотив был провокационен по сути).
Но вернемся к существу. Григоренко давно сделал своей «профессией» антисоветскую деятельность. Он претендовал на ведущую роль в жалкой группке отщепенцев и всеми способами, включая самые неприглядные, добивался того, чтобы его имя как можно чаще фигурировало на страницах иностранной буржуазной печати. Он зазывал на свою квартиру падких на дешевые сенсации буржуазных журналистов, которым годится любое, в том числе самое низкопробное, антисоветское сочинительство. Свое пребывание в СССР они использовали не для изучения Советской страны и освещения ее жизни, основанного на фактах, а для беспардонных выдумок, охаивания всего советского.
Григоренко не ограничивался такими встречами. Он использовал разного рода контакты с иностранцами с одной целью: чернить и чернить наш советский строй. Особенно усердствовал в последнее время, когда пропагандистская кампания о мнимых нарушениях «прав человека» в Советском Союзе и других социалистических странах была возведена в ранг официальной американской политики.
До самого своего отъезда в США Григоренко преь должал заниматься сочинительством и распространением антисоветских клеветнических фальшивок, отправкой за границу сфабрикованных сообщений, направленных против советского общества. Он дважды привлекался к судебной ответственности. Его враждебные Советскому государству действия полностью доказаны.
Но вот Григоренко сошел с трапа самолета в Нью—Йорке. Читатель помнит, как он обещал себя вести в Америке: никакой политики, только хирургическая операция.
Как же сей господин повел себя в США не на словах, а на деле? Он незамедлительно установил связь с эмигрантскими антисоветскими организациями. Их вожаки старались использовать каждый день пребывания Григоренко в Соединенных Штатах для пополнения его антисоветского багажа в переносном и буквальном смысле этих слов. С этим багажом, включая и точные инструкции о каналах связи с антисоветчиками из США, Григоренко и собирался вернуться, вернее, хозяева намеревались его направить в СССР.
Кто они, эти хозяева, а вернее, их агенты? Назовем лишь три имени — Купчинский, Коротницкий и Потапенко. Сообщают, что эти имена фигурируют в картотеке ЦРУ. По поручению ЦРУ или какого–либо другого американского или эмигрантского (подчас эти вещи неразделимы) заведения эти господа не отходили от Григоренко, даже к врачам его сопровождали. Ими был составлен специальный вопросник -— ведь от него ждали откровенно шпионской информации. Его готовили к более активной и, следовательно, еще более подлой антисоветской деятельности в СССР, когда он вернется в Москву.
Учитывая все вышеизложенное, Указом Президиума Верховного Совета СССР за действия, порочащие звание гражданина СССР, П. Г. Григоренко лишен гражданства СССР. Он не достоин жить среди честных советских людей. Он получил то, что заслужил.
Плоды самовыражения
Несколько лет назад в зарубежную поездку выехал виолончелист М. Ростропович вместе со своей женой Г. Вишневской. В самом этом факте нет ничего особенного. Ведь Ростропович, как и другие деятели искусства, не впервой выезжал за границу в соответствии с широким культурным обменом, который осуществляет наша страна. Ио на этот раз Ростропович повел себя иначе. С первых же дней пребывания за границей Ростропович и Вишневская стали выступать с антисоветскими заявлениями на страницах западногерманского журнала «Штерн», французской газеты «Монд», в американской печати. Их высказывания неоднократно использовались радиостанциями «Голос Америки», «Немецкая волна» и другими.
Что же заинтересовало зарубежных журналистов в заявлениях Ростроповича? Может, размышления маститого музыканта о путях развития современного искусства, его рассказ о том, как с помощью советских педагогов он прошел путь от ученика детской музыкальной школы Москвы до маэстро?
Увы! Возвышенные слова «музыка», «искусство», «творчество» понадобились Ростроповичу и его супруге Вишневской для иных целей. Из его слов на проведенной пресс–конференции в Париже, как и из предыдущих высказываний, следует, что он и его жена будто бы не могли «свободно работать» в Советском Союзе. Такое откровение, судя по всему, настолько ошеломило корреспондента «Штерна», что он парировал напрямую жалобы Ростроповича (далее мы цитируем вопросы и ответы непосредственно по вышеупомянутому еженедельнику):
«Штерн»: Но вы же выступали в западных странах, когда хотели, вы часто бывали здесь.
Ростропович: Этого я как раз и не мог.
«Штерн»: Значит, правда то, что постоянно опровергается в СССР: вам не разрешали покидать страну с 1971 по 1973 годы?
Ростропович: Это правда.
Читателям, видимо, будет небезынтересна такая статистика. Согласно данным Госконцерта СССР, в 1971 и 1972 годах Ростропович концертировал в Австрии и Канаде, Соединенных Штатах и Франции, Венгрии и Японии. В общей сложности он находился за границей на гастролях 155 дней! Эти данные прекрасно известны и тем импресарио, которые выплачивали гонорары как за сольные концерты, так и за записи для телевидения.
Продолжим статистику. Солист Московской государственной филармонии, естественно, имел все возможности и условия для исполнительской деятельности в Советской стране. Директор–распорядитель фи–лармрнии А. И. Каргин сообщил, что в 1973 году Ростропович дал 18 концертов. Выступал он и в следующем году.
«Среди музыкантов, живущих в СССР, — заявлял Ростропович на страницах парижской «Монд», — моя семья была в особом цоложении, совершенно непохожем на положение других артистов и музыкантов… Я был лишен возможности самовыражения».
Что касается «особого положения», то Ростропович и Вишневская таковое действительно имели. Лауреат ряда конкурсов и премий, профессор, заведующий кафедрой Московской государственной консерватории и т. п, — разве все это не свидетельства особого признания? Званий и наград была удостоена и Вишневская.
Певица Вишневская, о которой супруг заявляет, будто «на родине ее окружало полное молчание», на сцене Большого театра пела по существу все ведущие партии репертуара — в «Пиковой даме», «Евгении Онегине», «Чио—Чио–сан», «Травиате», «Семене Котко» и т, д. Занята она была и в новых постановках — «Тоске», «Царской невесте», «Игроке». Все годы количество ее выступлений было таким же, как и у других ведущих солисток Большого театра. Такого положения у нее нет и не может быть где бы то ни было.
Вот как на поверку обстоит дело с пресловутым «самовыражением» и с «ограничением свободы творчества», о котором говорят супруги Ростропович.
Теперь еще об одном. В одном из интервью Ростропович и Вишневская утверждали, что для них явилось полной неожиданностью решение о лишении их советского гражданства. Лицемерность подобных заявлений легко доказать. Неоднократно на протяжении долгого времени в посольствах СССР в США, Франции, Австрии, Дании, Люксембурге с Ростроповичем и Вишневской велись беседы о возвращении их в СССР в связи с истечением срока виз. Их неоднократно предупреждали, что необходимо в течение двух–трех месяцев завершить свои дела за границей и вернуться на Родину. В противном случае они сами ставят себя в положение, при котором советским компетентным органам ничего не остается, как рассмотреть вопрос об их гражданской принадлежности. Однако Ростропович и Вишневская не сделали для себя выводов. Более того, в интервью газете «Франс суар» Ростропович заявил:
«Советский Союз — страна мертвых душ, там умерщвляется все живое и прогрессивное».
