Иэн Сэлмон - Ливерпуль. Они говорили, что наши дни сочтены!
В какой-то момент мы все в это верили. Брендан явно верил, что он как раз тот человек, который сможет укротить Марио. А мы – о’кей, я – я буду говорить только за себя, больше никого притягивать не стану – поверил в это. «Да-а, знаете, он, пожалуй, справится. Посмотрите, что Брендан сотворил в прошлом сезоне с Луисом, парень был готов уже перейти в «Арсенал», так он вынуждает его отказаться от этого, заставляет тренироваться с ребятней, все улаживает, возвращает его в команду, и парень выдает нам «это». Да-а, он на это способен, это будет здо- рово».
Оказался не способен. Здорово не получилось.
Я же должен был знать. Должен был прислушаться к здравой части моего мозга, нашептывавшей в день подписания контракта с Марио: «Подумай, просто подумай. Когда мы играли против «Сити», ты всегда получал облегчение, когда Марио шел в атаку, потому что он никогда не представлял угрозы. И так будет опять». Я проигнорировал этот внутренний голос, эту ужасную, самодовольную, резонерствующую часть меня самого, которая разумно рассуждает и лишает меня всего удовольствия. «Все будет хорошо, даже еще лучше, будет здорово, блин! Это будет фантастика, да мы везде победим».
Его дебют был неплох. Давайте признаем это за ним, не против? Неплохо смотрелся рядом с Дэнни, затем Ходж сломал Дэнни, и Марио больше не с кем было играть, и он просто топтался вокруг с потерянным видом. Все оставшееся от сезона время.
Я мог бы перечислить все, что было не так с Марио, полное отсутствие какого бы то ни было тактического понимания, способности читать игру, любого рода партнерства с кем бы то ни было из товарищей по команде. Все мы уже видели интереснейшую статью Саймона Хьюза в «Индепендент», все в курсе, что даже накануне Рождества он не знал имен своих товарищей по команде (даже игрока с совсем коротким именем), все в курсе, что он оказывал разрушающее влияние на тренировках. Все мы знаем историю «об автоголе со средней линии во время тренировочного матча». Нет нужды все это повторять.
Вот что я скажу: я не испытываю никакой враждебности к Марио Балотелли как к человеку, он не Эль-Хаджи Диуф. Он мне ничего плохого не сделал. Я просто не думаю, что он очень хороший футболист. Я думаю, что миф о том, что он редкий талант, гений-скиталец, – это как раз не более чем миф. Нет никаких доказательств тому, что он когда-либо станет хорошим, опираясь на тот потенциал, который, быть может, у него есть. И, да, я принимаю во внимание тот факт, что счет забитым им мячам до перехода в «Ливерпуль», как правило, приближался к голу в каждом втором матче, однако я уравниваю это с тем, что я сам видел теперь с близкого расстояния. В течение года. Целого года.
Возможно, дело в отношении, может быть, ему все так легко и рано давалось в его карьере, что он не видит надобности в том, чтобы стараться, и не может увидеть, что что-то не так в том, что он делает. Люди лучше меня пытались проанализировать работу мысли Марио и потерпели фиаско.
Итак, что бы там ни было, год у нас позади, и еще один клуб решил, что именно он сможет, наконец, впрячь своеобразную магию Марио в команду. По странному совпадению, это тот же клуб, у которого мы его приобрели год назад. Футбольный клуб «Милан» готов принять Марио обратно, чтобы попробовать приручить его или, по крайней мере, более умелым способом, чем это вышло у нас, надеть на него сбрую. Они не достаточно уверены, чтобы заплатить компенсацию за такую привилегию, это договор аренды на один год без параграфа об обязательной покупке. Остается вероятность того, что через год он вполне может вернуться на «Энфилд». Будучи вновь отданным в аренду на сторону, очевидно, почти как Аквилани, но все же с возвращением на «Энфилд».
А что сам Марио думает об этом?
«Милан» всегда был в моем сердце, и я всегда надеялся, что однажды вернусь. Закончу ли я здесь свою карьеру? Я просто должен начать работать и хорошо провести год. С нетерпением жду тренировок и возможности доказать свою состоятельность. У меня огромная мотивация, но мне надо просто работать, а не говорить».
Удачи тебе в этом, Марио. Тренировки? Работать, а не говорить? Удачи тебе. Нет, серьезно, удачи. Искренне надеюсь, что твой план сработает, честное слово. Года нам хватило, спасибо.
Один год в истории – это не слишком долго. Аккуратный, опрятный, упорядоченный. И, надеюсь, завершенный.
ВОТ ЧТО Я СКАЖУ:
Я НЕ ИСПЫТЫВАЮ
НИКАКОЙ ВРАЖДЕБНОСТИ
К МАРИО БАЛОТЕЛЛИ
КАК К ЧЕЛОВЕКУ,
ОН НЕ ЭЛЬ-ХАДЖИ ДИУФ.
Я ПРОСТО НЕ ДУМАЮ,
ЧТО ОН ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ
ФУТБОЛИСТ.
Интерлюдия Поле в Южном Ливерпуле
31 августа 2015 года
Я сошел с поезда на станции «Эйнтри», вывески на которой с гордостью провозглашали, что я прибыл на – «Родину Большого национального скакового фестиваля». Я сошел по ступенькам к главной дороге, и в этот момент начался дождь. Не маленькими каплями с намеком, что вскоре начнется ливень, не моросящий дождь, в результате которого вы промокаете насквозь и который помог Питеру Кэю [14] приобрести свою идентичность в глазах публики, а настоящий дождь, такой дождь, который, как обещал де Ниро [15], «прольется и смоет всю грязь с этих улиц», такой ливень, который обрушивается внезапно, неожиданно, из ниоткуда, проливной дождь, который хлещет потоками. А нам ходу всего минут двадцать.
Надо довольствоваться малым. Не считая того, что дождь слегка нас окропил где-то около трех часов дня, весь остальной день он обходил нас стороной. Что сделало последний день Третьего ливерпульского музыкального фестиваля (ЛММФ) в Сефтон-парке куда более приятным, чем он мог бы стать.
Я ознакомился с субботним списком заявленных выступающих – лайн-апом, объявлявшим «Basement Jaxx» [16] хедлайнерами – ведущими исполнителями, и отклонил его на том основании, что… ну, в основном из-за «Basement Jaxx». Хороший фестивальный дуэт, ребята знают, как устроить шоу, но пишут такие ужасные песни. Я не был готов к тому, чтобы проехать весь город, чтобы увидеть их. На бесплатном представлении. С северного Ливерпуля в южный?
Редкое путешествие в чужие края. В воскресном дне мне было отказано из-за желания моего четырнадцатилетнего сына посмотреть со своими приятелями на Лабринта[17] и Кэти Би [18]. Идея нарваться на своего отца на фестивале? Не будет этого.
И, справедливости ради, как насчет Лабринта и Кэти Би? Мне все равно, если честно. «Сайлент Слип» возбудили во мне интерес, но мне уже приходилось совершать двухчасовую поездку ради двадцатиминутных выступлений. Теперь я для такого слишком стар.
«Ну, каков был Лабринт, Мэт?» – спросил я его, когда он вернулся. «Не очень, – резюмировал он, – немного скучноват, исполнил слишком много новых песен, которые полный отстой».
«Так тебя не цепляет его фотка с моим приятелем?»
«Нет».
Никогда не пытайтесь произвести впечатление на своего четырнадцатилетнего сына шапочным знакомством со знаменитостями.
Ну, а «Баннимен» [19]? «Баннимен» с Королевским ливерпульским филармоническим оркестром? Это уже задумано для моего возраста. Это – моя коллекция пластинок (и компакт-дисков, и контрабандных кассет, и mp3-файлов, и всего прочего) вживую на сцене, перед моими глазами. Не то чтобы это было новинкой, не то, будто я не видел их с середины 1980-х, когда они в последний раз играли в Сефтон-парке в августе 1982 года, как и для многих, сидевших вокруг меня. Раз в год, в большинстве случаев – дважды в год, и так всю дорогу. Не пропускал ни одного лайн-апа, Королевский Альберт-Холл, паб «Герцогиня Йоркская» в Лидсе, культурно-общественный центр на Марш Лейн в Бутл, я столько миль проехал, следуя за этой группой. В начале 1980-х был двух-трехлетний период, когда они были не просто лучшей, исполнявшей живую музыку рок-группой на планете, они были лучшей рок-группой из всех, когда-либо существовавших на ней. Их выступления несли религиозный опыт, Мак, благословлявший толпу раскачивающимся из стороны в сторону прожектором, в то время как Уилл выдавал на своей Фендер джаг звуки, похожие на то, будто металлические листы срываются со стен и швыряются, летя через сцену. Ощущаемый нутром, уникальный, торжествующе дикий опыт и ритм-секция ваших мечтаний.
Они могли бы стать значительнее, чем U2. Эдж об этом знает как о факте, а в глубине души, возможно, знает об этом и Боно. Они могли бы оседлать весь мир (хотя мир от этого стал бы намного мрачнее, разумнее и согласился бы заполнять энормодомы песней «За стеной» («Over the Wall») в исполнении «Баннимен», а не синглом U2 «Новый год» («New Year’s Day»). Им задницу просто так не надрать. Ни больше, ни меньше. Не хотели тратить время на то, чтобы колесить по захолустью в Америке. Делать все по-своему или не делать ничего. В этом был девиз всей жизни.
