Пол Эврич - Восстание в Кронштадте. 1921 год
Председатель Петроградского Совета Г.Е. Зиновьев, опасаясь, что ситуация может полностью выйти из-под контроля, направил отряд вооруженных курсантов военного училища с приказом разогнать демонстрацию. Бастующих рабочих удалось разогнать довольно быстро, без кровопролития – курсанты стреляли только в воздух.
Демонстрация на Васильевском острове была всего лишь предвестником будущих событий. На следующий день, 25 февраля, трудящиеся Трубочного завода опять рассеялись по улицам, призывая рабочих других фабрик и заводов принять участие в забастовке. Их усилия не пропали даром: присоединились рабочие табачной фабрики «Лаферм», обувной фабрики «Скороход», Балтийского и Патронного заводов. Когда же поползли слухи, что накануне красные курсанты убили и ранили некоторых участников демонстрации на Васильевском острове, к забастовке примкнули рабочие некоторых и других крупных предприятий, в том числе Адмиралтейских верфей и Галерных доков. На улицах собирались толпы, чтобы послушать выступления ораторов, подвергавших критике политику правительства; для разгона толпы опять призвали красных курсантов.
После забастовок в Москве петроградские власти под руководством Зиновьева внимательно следили за происходящим в городе, чтобы не допустить волнений в собственной епархии. Стоило им узнать о стихийном митинге, как они молниеносно восстанавливали порядок. В день проведения демонстрации на Васильевском острове, 24 февраля, Петроградский комитет партии создает Чрезвычайный комитет обороны, в который вошли М. Лашевич, член Реввоенсовета, Д. Авров, командующий Петроградским военным округом, и Н. Анцелович, председатель Петроградского губпрофсовета. (Анцелович проработал в комитете только первые несколько дней, затем все приказы и декреты шли за подписями Зиновьева, Лашевича и Аврова.) Наделенный особыми полномочиями, Комитет обороны отдает приказ создать в каждом районе города «для проведения военного положения, водворения революционного порядка революционные тройки под председательством районного организатора соответствующего районного партийного комитета. Все приказания и распоряжения революционной тройки в области военно-административной для всего населения района обязательны... Все воинские силы, расположенные на территории района, подчиняются соответствующей ревтройке и могут быть использованы в каждом отдельном случае с разрешения Военного совета». В тот же день Петроградский Совет под председательством Зиновьева объявил в городе военное положение; воспрещалось хождение по улицам после 11 часов вечера, а также «всякие митинги, сборища и собрания как на открытом воздухе, так и в закрытых помещениях без надлежащего на то разрешения военного совета»[24].
Пока забастовщики с Трубочного завода обходили фабрики и заводы, призывая рабочих присоединиться к их протесту против властей, Зиновьев с товарищами изыскивал способ предотвратить кровопролитие. Петроградский Совет, профсоюзный и партийные комитеты выступили 25 февраля с призывом «К рабочим красного Петрограда» оставаться на рабочих местах. Рабочие вынесли много лишений, говорилось в обращении, но это необходимая цена за защиту революции от посягательств врагов. Даже сейчас белогвардейцы при поддержке меньшевиков и эсеров стремятся использовать продовольственный кризис в собственных интересах. Неужели рабочие «красного Петрограда» уже забыли Юденича и Колчака, Деникина и Врангеля? Что может дать людям реставрация старого режима? Только «плеть помещика и царскую корону». Что последует за уходом с работы? Еще больший холод и голод. Рабочие действительно принесли огромные жертвы, но тем меньше причин отказываться от идеалов революции в тот момент, когда удалось одержать победу.
Это обращение большевиков Петрограда открыло пропагандистскую кампанию по удержанию беспорядков в пределах города. Все официальные источники призывали забастовщиков не играть на руку контрреволюции. Лишения, голод, холод являются неизбежными следствиями «семилетней войны», из которой совсем недавно вышла страна, убеждало правительство. Так есть ли смысл терять так дорого доставшуюся победу в угоду белогвардейцам и их сторонникам? В выигрыше от забастовок и манифестаций, объяснял Петроградский Совет, окажутся только польские помещики в Риге и английские капиталисты в Лондоне, то есть те, кто надеется потребовать большие уступки за столом переговоров. В том же духе было написано обращение красных курсантов к работникам и работницам Петрограда, опубликованное 25 февраля 1921 года. Оно начиналось с горького упрека в адрес той части пролетариев Трубочного завода, которые дали увлечь себя на демонстрацию и оказались вместе «с самыми злостными врагами рабочих и крестьян»[25]. Курсанты подчеркивали свою кровную классовую связь с трудящимися. Они горячо опровергали провокационную клевету, будто им созданы какие-то особо благоприятные материальные условия. «Мы живем так же, как и вы. Мы питаемся так же, как и вы... Мы не выпустили вчера ни одного боевого патрона. Но мы говорим вам: отгоните от себя мерзавцев, подбивающих вас на выступление... Опомнитесь! Возьмите себя в руки, товарищи!»[26]
В обращении Комитета обороны Петрограда – «Остерегайтесь шпионов! Смерть шпионам!», опубликованном в городских газетах 26 февраля, говорилось, что по улицам Петрограда расхаживают подозрительные личности и распространяют всяческие слухи. Среди этих личностей есть просто болтуны, досужие сплетники, но есть также и «определенные шпионы». Доподлинно известно, что Англия, Франция, Польша и др. имеют своих шпионов в Петрограде... Военный совет предлагает через комиссии по борьбе с контрреволюцией «немедленно принять меры к раскрытию всех шпионских организаций и аресту тех, кто распространяет злостные слухи, сеющие панику и смуту»[27].
Самыми популярными эпитетами, которыми награждали предполагаемых нарушителей спокойствия, были «шкурники» и «корыстолюбцы». Вместо привычных слов «стачка», «забастовка», «бойкот» использовалось слово «волынка». Под это определение попали не только обычные забастовки, но и сидячие, и так называемые итальянские забастовки – снижение темпа работы. По мнению Федора Дана, власти предпочли использовать слово «волынка», только чтобы не признаться, что в знак протеста против политики «правительства рабочих и крестьян» забастовщики перешли к стачечной борьбе[28].
В связи с усилением беспорядков Петроградский Совет принял решение обсудить сложившееся положение и выработать дальнейшую тактику; 26 февраля открылось расширенное заседание пленума Петроградского Совета. Зловещим предупреждением прозвучало выступление Н.Н. Кузьмина, начальника политотдела Балтийского флота, обратившего внимание на бунтарские настроения в матросской среде и предупредившего, что если не положить конец забастовкам в Петрограде, то может произойти взрыв. Член Петроградского комитета обороны М. Лашевич заявил, что в отношении забастовщиков следует принять самые строгие меры, только таким способом можно подавить растущие беспорядки. Он потребовал закрыть Трубочный завод и тем самым лишить главных подстрекателей, рабочих этого завода, продовольственного пайка. Предложение поддержали, выпустив соответствующий приказ. Закрыли и второй рассадник недовольства пролетариата, фабрику «Лаферм». Рабочим остальных предприятий Петербурга было приказано вернуться на рабочие места, в противном случае их ждала участь рабочих Трубочного завода и табачной фабрики.
Эта кое-как замаскированная попытка уморить голодом забастовщиков только усилила и без того напряженную ситуацию. В оставшиеся дни февраля забастовочное движение набирало темп; все больше фабрик и заводов останавливали работу; 28 февраля к забастовщикам примкнули рабочие Путиловского завода.
Приближалась четвертая годовщина Февральской революции. Тревожная атмосфера в Петрограде, как заметил Ф. Дан, очень напоминала атмосферу 1917 года перед свержением самодержавия.
В эти последние февральские дни серьезное беспокойство властей было связано с изменением характера требований, выдвигаемых рабочими. Поначалу на митингах, проходивших на фабриках и заводах, поднимались хорошо знакомые экономические проблемы: регулярность выдачи продовольственных пайков, выдача теплой одежды и обуви, прекращение деятельности заградотрядов, разрешение поездок в деревни за продовольствием и свобода торговли с крестьянами, отмена привилегий для определенных категорий работников и т. п. Теперь резко изменился тон выдвигаемых рабочими требований; в листовках приводились примеры умерших от холода или голода рабочих.
Но еще более тревожным с точки зрения властей был тот факт, что видное место в забастовочном движении стали занимать политические требования. Рабочие, среди прочего, хотели, чтобы с фабрик убрали не только специальные вооруженные отряды, выполнявшие полицейские функции, но и рабочие армии, которые недавно появились на крупных предприятиях Петрограда; рабочие требовали восстановить политические и гражданские свободы; причем если поначалу эти требования носили случайный характер, то постепенно они становились все настойчивее.
