Кермит Маккензи - Коминтерн и мировая революция. 1919-1943
Кажется ясным, что проблема, как заставить людей делать одно и не делать другого, не исчезает в связи с ожидаемым сокращением государственных органов управления и сведением функций общественной власти к простому экономическому администрированию.
Кроме того, можно отметить, что другие сферы жизни общества, выходящие за пределы экономики, также требуют принятия решений. Существующие направления деятельности правительств, выходящие за рамки экономики, независимо от того, что ей уделяется большое внимание, тоже весьма разнообразны. Если взглянуть на неэкономические направления деятельности правительства Советской России, можно увидеть, сколь далеко государственная власть расширила свои полномочия. То, что за государством лишь остается функция управления экономикой, по мнению Коминтерна, с легкостью решает проблемы управления во многих областях, хотя на самом деле они остаются.
Кто же тогда должен осуществлять власть при коммунизме? Не пролетариат, потому что: 1) в соответствии с теорией Коминтерна все классы исчезнут; 2) на основании выводов, сделанных ранее, не пролетариат осуществляет власть на этапе социализма.
Останется ли при коммунизме коммунистическая партия и сохранит ли она в своих руках власть?
Если мы на минуту предположим, что до установления коммунистического общества партия на самом деле была авангардом пролетариата и являлась выразителем его воли, тогда будет логично признать, что партия исчезнет при коммунизме вместе с исчезновением пролетариата как отдельного класса.
Интересно, что в материалах Коминтерна почти ничего не говорится о полном исчезновении коммунистической партии. Программа также замалчивает этот вопрос. Но один из теоретиков Коминтерна (и он единственный, насколько я знаю) выразил свое мнение по этому важному вопросу. Это Лозовский, лидер Красного интернационала профсоюзов (Профинтерна). В речи во время обсуждения проекта программы на VI конгрессе Лозовский (довольно смело?) заявил следующее: «Когда исчезнут классы и, следовательно, государство отомрет, также исчезнет политическая партия пролетариата»7. Следовательно, Лозовский заявил о добровольном сложении полномочий политической партией, обладавшей неограниченной властью, которая, используя диктаторско-бюрократические методы, старалась трансформировать все общество: от собственности на средства производства до мировоззрения, желаний и потребностей людей. Исходя из замечаний Лозовского может сложиться впечатление, что коммунистическая партия при коммунизме откажется от особой и уникальной роли, которую она играла уже перед захватом власти и которую она продолжала играть при социализме. И может показаться, что она должна добровольно исчезнуть.
Предположим, что коммунистическая партия в действительности исчезнет, будет ли возможно взять на себя обязанности по управлению обществом какой-либо другой общественной организации? Опять Лозовский высказал интересную мысль. На VI конгрессе Коминтерна он вкратце обрисовал важную роль, которую будут играть профсоюзы в будущем коммунистическом обществе. По его словам, в эпоху социализма профсоюзы должны стать мощным административным органом, который полностью сосредоточит в своих руках управление всей экономикой. Здесь Лозовский основывал свои высказывания на программе Всероссийской коммунистической партии большевиков, принятой в 1919 году. С наступлением коммунизма государство действительно отомрет, говорил Лозовский, и органы управления экономикой займут самое важное место. Эти органы уже до этого сольются с профсоюзами, которые будут существовать при коммунизме в «новой, измененной форме, как органы учета, производства и распределения»8. Лозовский настаивал, что коммунистическое общество не будет менее организованным. Коммунистическое общество – самая высшая форма организации трудящегося человечества. Общество без власти не означает дезорганизацию9.
В свете событий, происшедших в СССР после 1928 года, и учитывая ту посредственную роль, которая отводилась профсоюзам, трудно принять восторженное предсказание Лозовского, особенно когда оно не получило широкого одобрения Коминтерна. В действительности Коминтерн как официальный орган не рассматривал вопрос о существовании профсоюзов при коммунизме. В любом случае ясно, что план Лозовского не решает проблему власти и принятия решений.
До этого момента мы говорили об отмирании государства, но при том условии, что останется международная диктатура пролетариата. Но Сталин поднял вопрос о создании коммунизма в одной стране и о существовании государства в этих условиях. В марте 1939 года в своем докладе на XVIII съезде ВКП(б) он заявил, что Советское государство будет существовать в эпоху коммунизма, если «капиталистическое окружение» вокруг него не будет ликвидировано10. Следовательно, он предложил своего рода оправдание существованию государства при коммунизме в «изолированном» от других государств СССР. Вероятно, до того времени, как коммунизм будет установлен по крайней мере во всех важных капиталистических государствах, замечания Сталина оставались приемлемыми11.
В противовес этому взгляду можно ли найти подтверждение того факта, что Коминтерн дал накануне наступления коммунизма убедительное объяснение добровольного отказа от власти коммунистической партии, которая сохраняла монополию на власть на этапе социализма? Ответ должен быть отрицательным. Несомненно, большинство коммунистов смутно представляли общество будущего, в котором не будет государства. Но нигде ни приводится разумного объяснения таким взглядам. Из общества, которое находилось под управлением партии, в высшей степени централизованной и дисциплинированной к обществу, без правительства и аппарата подавления – вот эволюция, которую предсказала, но не объяснила программа Коминтерна. Слово «государство» должно исчезнуть из коммунистического словаря, но проблема власти остается. Кто-либо даже захочет изучить материалы Коминтерна, чтобы найти упоминание еще об одной, «недостающей» революции, которая должна произойти накануне прихода коммунизма, которая завершила бы тоталитарное правление коммунистической партии.
В программе провозглашалось, что при коммунизме будет получена еще одна свобода. Это свобода человечества решать свою судьбу. «Первый раз в истории человечество берет свою судьбу в свои руки»12. Мануильский высказывался примерно в том же ключе на VII конгрессе: «Человек – творец социализма, создатель нового общественного строя. Впервые в истории человек поставлен на свое место. Он – кузнец своей судьбы и своей истории, он – властелин социалистической машины. Социализм – для него, он сам – великая цель социализма»13.
Эта новая свобода означала бы, что человечество, вместо уничтожения человеческих жизней и ресурсов в войне, «обращает всю свою энергию на борьбу с силами природы, на развитие и поднятие своей коллективной мощи»14. Использование слова «коллективный» стоит отметить, так как именно свободный человек, ставящий общественные интересы выше личных, а не свободный человек, который, как индивидуалист, заботится сначала о своих личных интересах, должен жить в высшем обществе – коммунизме. В других замечаниях Мануильского в отношении СССР эта тема развивается более подробно: «В социалистической стране зажиточная, культурная и счастливая жизнь – это не дело рук отдельного человека. Счастье у нас построено не на зыбком песке случая или удачи, оно – не удел наиболее пронырливых, наглых и расталкивающих локтями других, беззастенчивых людей. Мы, навалившись всем миром, решаем задачу счастья социалистического человека. У нас десятки миллионов людей связали свою личную судьбу с успехами социализма. И только этому огромному коллективу под силу разрешить такую задачу»15.
Проблемы человека должны были быть решены только коллективными усилиями цивилизованных и общественно сознательных мужчин и женщин, а не отдельным индивидуумом, в одиночку решающим свои проблемы. Самая полная реализация личных способностей и счастья, да, но только посредством наивысшей степени коллективной активности – вот формула Коминтерна. (Очевидное противоречие, как бы заметил Сталин.)
Снова появляется проблема власти и свободы. Больший акцент на коллективные действия предполагает: 1) необходимость в организации, власти и лидерах, способных мобилизовать на коллективные действия общество, массы, группы, но никогда одного индивидуума; и 2) необходимость подчинения индивидуума группе. Свобода человека, очевидно, ограничена.
Экономика
В программе, намеченной Коминтерном, предусмотрено существование при коммунизме процветающей экономики, плановой и регулируемой, способной удовлетворить нужды нового человека коммунистического общества. Коминтерн полагал, что при коммунизме будет действовать следующий лозунг: «От каждого по способностям, каждому по потребностям!» Это, конечно, формула, использованная Марксом в работе «Критика готской программы», как главная характерная особенность будущего утопического общества.
