Владимир Шигин - Герои забытых побед
В Севастополе о приезде офицеров было уже известно. Командующий флотом адмирал Аркас встретил Баранова с Макаровым приветливо. Пожал руку.
— Здравствуйте, Николай Михайлович и Степан Осипович! Много о вас слышал и теперь раз познакомиться! У нас, черноморцев, без церемоний и парадизов, так ещё покойным Павлом Степановичем завещано! Отныне вы, Николай Михайлович, — командир парохода «Веста», а вы, Степан Осипович, — командир парохода «Великий князь Константин». Суда уже почти вооружены. Принимайте дела, знакомьтесь со своими пароходами и командами. На всё про всё — три дня. Потом сразу в море, а то турки нас тут немного поприжали. Надобно и им показать, на что способен русский флот!
Далее Аркас рассказал балтийцам, что для нарушения морских коммуникаций противника на Чёрном море принято решение использовать так называемые суда «активной обороны» — вооружённые быстроходные коммерческие суда.
— Мы знаем, что это, в общем-то, была ваша идея — послать на коммуникации пароходы РОПиТа, — повернулся к Баранову адмирал. — Поэтому, по распоряжению великого князя Константина Николаевича, вам даден под начало именно такой пароход.
Затем Аркас обратился к Макарову:
— Вы, насколько я знаю, разработали «программу минных вылазок», как план нападения на турецкие броненосцы минными катерами, доставляемыми к месту стоянки противника на специально оборудованном судне. Именно этим и будет заниматься ваш «Константин». Надеюсь, господа, что вы на практике докажете то, что уже обосновали теоретически. Желаю удачи!
— Честь имеем! — вскинули головы капитан-лейтенанты.
— Ну что ж, принимаемся за дело! — подмигнул товарищу Баранов, когда они покинули кабинет командующего.
— Врежем так, что чертям в аду тошно станет! — поддержал Макаров.
«Веста» являлась пароходом достаточно почтенного возраста. Была она построена в Англии ещё в 1858 году. Несмотря на это она вполне соответствовала требованиям к крейсерам «активной обороны». При водоизмещении около 1800 тонн «Веста» развивала скорость до 12 узлов. Пароход был вооружён тремя нарезными орудиями образца 1867 года, двумя 107-мм (9-фунтовыми) и одним 87-мм (4-фунтовым) на элевационном станке, двумя малокалиберными (42-мм) скорострелками Энгстрема, а также шестовыми минами. Наряду с орудиями образца 1867 года и недавно появившимися заграничными скорострельными пушками на «Весту» в самый последний момент установили пять 6-дюймовых (152-мм) мортир. Навесной огонь мортир представлял серьёзную угрозу даже для турецких броненосцев, не имевших бронированных палуб. На борту «Весты» имелись также два паровых катера. Кроме этого, на «Весте» впервые был установлен аппарат инженера Давыдова для производства автоматической залповой стрельбы, действие которого в боевой обстановке особенно интересовало Баранова.
Экипаж «Весты» насчитывал 16 офицеров, чиновников и волонтёров и 118 нижних чинов. При этом все они были «охотниками», то есть добровольцами. Многие остались ещё из состава её прежней «ропитовской» команды. Старшим офицером корабля был назначен капитан-лейтенант Владимир Перелешин, а его младший брат Михаил минным офицером. Оба брата из знаменитого рода Перелешиных, верой и правдой служивших России на морях уже не одно поколение, кроме того, костромичи — земляки командира. Остальными офицерами были лейтенанты Жеребко-Ротмистренко, Кротков, князь Голицын-Головкин, мичманы Петров, Рогуля. Их дополняли опытные специалисты: корпуса флотских штурманов штабс-капитан Корольков, корпуса инженер-механиков поручик Плигинский, корпуса морской артиллерии прапорщик Яковлев и его младший брат юнкер.
Едва Баранов ступил на палубу парохода, ему представился лейтенант Рожественский. Лейтенант был настойчив, если не сказать назойлив. Он просил зачислить его в штат команды, сетуя на то, что прозябает у Николаева командиром деревянного плота с пушкой.
— Есть ли у вас какие-то основания к назначению на «Весту»?
— Я отвечал за установку орудий на пароход и полностью изучил аппарат Давыдова!
— Что ж, основания у вас веские! — согласился Баранов. — Я буду ходатайствовать за вас!
В тот же день Баранов попросил Аркаса назначить к нему лейтенанта-артиллериста.
— Рожественский интересуется аппаратом Давыдова и разбирался в нём! — убеждал командующего Баранов. — Именно поэтому он будет полезен на «Весте».
— Хорошо! — кивнул Аркас. — Забирайте к себе!
Так судьба свела Баранова с Зиновием Рожественским. Увы, пройдёт совсем немного времени, и последний во многом испортит жизнь своему командиру и благодетелю.
В последний момент для управления аппаратом Давыдова на пароход специально прибыл офицер артиллерийского отдела МТК подполковник Чернов.
Из биографии Чернова: «Константин Давыдович Чернов принадлежал к числу самых образованных офицеров флота. Он участвовал в опытах при введении нарезных орудий больших калибров. Во время службы в Морском ведомстве занимался испытаниями и усовершенствованиями морской артиллерии. Под его руководством проводились опыты автоматической стрельбы по системе Давыдова. Узнав, что пароход „Веста“ отправляется в экспедицию, он вызвался добровольцем участвовать в походе. Желание его исполнилось…»
С прибытием такого специалиста, как Чернов, всякая надобность в Рожественском отпала, но Баранов всё же оставил его на пароходе на всякий случай.
Вообще на «Весте» подобрались весьма интересные люди. Лейтенант А. Кротков, к примеру, впоследствии станет выдающимся историком флота, мичман Рогуля известным адмиралом. В числе волонтёров был известный в будущем изобретатель и конструктор подводных лодок С. Джевецкий. Наконец на пароход прибыл и сам изобретатель артиллерийского аппарата инженер Давыдов. Можно только себе представить, какие интересные и увлекательные беседы велись в кают-компании «Весты»!
Через три дня «Веста» совместно с пароходами «Константин», «Владимир» и «Ливадия» успешно провела рекогносцировку у берегов Босфора. Вызвав огонь на себя, наши моряки вскрыли систему береговой обороны противника, заставили торговый флот турок спрятаться по портам и продемонстрировали у самого Константинополя Андреевский флаг. Появление пароходов у Босфора было знаком того, что наши принимают вызов турок и готовы к битве за Чёрное море. Приближался час решающей схватки.
Для окончания работ по вооружению импровизированный крейсер 28 июня 1877 года вышел из Николаева в Севастополь. Оттуда вечером 3 июля «Веста» отправилась в свой первый боевой поход, получив задание совместно с пароходами «Великий Князь Константин», «Владимир» и яхтой «Ливадия» уничтожить склад угля в турецком порту Пендеракли (Эрегли), а также суда, которые окажутся в гавани. Однако эта экспедиция оказалась неудачной, и спустя трое суток «Веста» бросила якорь в Одесском порту, где простояла ещё четыре дня. Не теряя времени, Баранов, пополнив запасы угля и воды, опробовал приборы А.П. Давыдова при стрельбе из мортир. Результатами он остался доволен.
При отправлении в очередной поход капитан-лейтенант Баранов был снабжён инструкцией, в которой значилось, что ему «вменяется в обязанность погоня за турецкими военными и коммерческими судами, уничтожение их, осмотр подозрительных судов, взятие и потопление транспортов с военным грузом и вообще нанесение возможно большего вреда неприятелю». При этом он должен испытать в реальной боевой обстановке аппараты Давыдова. «…Но не должен, однако, решаться на открытую встречу с неприятельскими броненосцами и вообще с судами, хорошо вооружёнными артиллерией, и помнить, что доверенная ему часть флота и необходимость сохранять по возможности судно и жизнь вверенных ему людей обязывают его быть как можно осторожнее и атаковать неприятельские суда только в том случае, когда они под силу его судну или когда представляется вероятие на успех атаки».
ЗВЁЗДНЫЙ ЧАС
Вечером 10 июля 1877 года «Веста» миновала линию минных заграждений Одесского рейда и, чадно дымя, взяла курс на Кюстенджи (Констанцу). Инструкция адмирала Аркаса предписывала Баранову уничтожение военных и коммерческих судов противника, осмотр других подозрительных судов и испытания приборов Давыдова. При этом открытых встреч с броненосцами Баранову следовало избегать и вообще вступать в бой с военными кораблями только в случае уверенности в успехе.
На рассвете следующего дня, когда «Веста» находилась примерно в 35 милях от Кюстенджи, сигнальщик с фор-салинга прокричал:
— На левом крамболе чёрный дым!
Из-за горизонта поднимались клубы чёрного дыма. Кто-то шёл, выжимая из своих машин всё, что возможно. Как знать, может быть, это удирает наутёк какой-нибудь насмерть перепуганный купец. Впрочем, крейсерство — есть крейсерство, и Баранов немедленно приказал изменить курс навстречу неизвестному судну. Из-за плохой видимости долго не удавалось установить, какой именно пароход обнаружен, и лишь когда оба корабля сблизились на три мили, туманная дымка спала, и сразу стало ясно, что перед «Вестой» далеко не «купец». Даже без бинокля было видно, что это турецкий броненосец с хорошо различимым центральным казематом.
