Руслан Хасбулатов - Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина
...Передали письмо Валерия Зорькина, направленное им Ельцину и мне. Председатель Конституционного суда в нем еще раз пытался призвать к благоразумию агрессора, «сглаживая» его действия и как бы «приравнивая» «обе стороны» конфликта. Это меня глубоко «задело» — как возможно сравнение бандита и его жертвы! Я немедленно написал ответное письмо следующего содержания.
Уважаемый Валерий Дмитриевич!
Внимательно прочитал ваше письмо, в котором содержатся требования к Ельцину Б.Н. и X Съезду народных депутатов.
Согласен с Вами в том, что сложилась крайне напряженная обстановка, способная повлечь массовые жертвы. Такие трагические результаты могут быть следствием одного только решения — насильственного захвата здания Верховного Совета, в котором сейчас находятся несколько тысяч людей, работает X Чрезвычайный Съезд народных депутатов.
В здании выключен свет, не подается тепло, прервана связь с городом, не завозят питание. Введены в пропагандистский «оборот» инсинуации, способные породить недоверие и подозрительность наших граждан к Власти.
Вы прекрасно знаете, что стабилизации обстановки можно достигнуть легко — выполнив решения Верховного Совета, Конституционного суда и X Чрезвычайного Съезда народных депутатов, поддержанных большинством субъектов Российской Федерации. И главное — немедленно отменив преступный Указ № 1400.
Мы готовы к честным и открытым переговорам по всем вопросам у связанным с достижением стабилизации, прекращением состояния чрезвычайного положения, введением осадного положения вокруг здания российского парламента.
Но Вы абсолютно не правы, Валерий Дмитриевичу ставя «на одну доску» агрессора и его жертву: Вы утверждаете, что «обе стороны в конфликте отказываются искать компромиссы, действуя в одностороннем порядке, не исключая возможности применения насилия
К X Съезду народных депутатов, Верховному Совету и его руководству эти обвинения не относятся. Разве законодатели окутали колючей проволокой резиденцию Ельцина? Разве Кремль в осаде, туда не доставляется пища, у Ельцина прервана связь? Разве законодатель изливает с телеэкранов ежесекундно потоки оскорблений в адрес исполнительной власти, кремлевских правителей?
Я хочу заверить Вас в том, что Департамент охраны Верховного Совета ни в коем случае не применит оружия в целях провоцирования кровавых столкновений — дай Бог, чтобы этого не сделала нападающая сторона. Самым разумным было бы снятие блокады, отвод войск МВД и мирный разговор относительно выхода из создавшегося бедственного положения. Мы к этому готовы. Так почему же теперь Вы, председатель Конституционного суда, обвиняете нас в обратном?
Наступает ночь, я тороплюсь дописать последние слова, чтобы переправить Вам это письмо. Возможно, скоро последует штурм — Вы будете и в этом обвинять Законодателя? Горько на душе, тревожно. Всем должно быть ясно: не Законодатель подвел страну к этой трагической черте, хотя он и совершил множество ошибок, конституировав президентский режим с полудиктаторскими полномочиями, для которого те немногие ограничения, которые установлены в Конституции, оказались настолько неприемлемыми, что президент решился отбросить саму Конституцию как ненужный хлам.
С уважением.
Р.И. Хасбулатов
2 октября 1993 года 11 часов ночи
Москва
...Мне принесли стенограмму совещания у Ельцина — не знаю, в какой мере ее содержание соответствовало событию, но многое свидетельствовало о правдивости изложенного и принятых решениях.
Совещание у Ельцина 2 октября в Завидово
(Из переданной депутатом записки информатора с совещания)
Присутствуют: Ельцин, Черномырдин, Лобов, Полторанин, Козырев, Филатов, Шумейко, Гайдар, Грачев, Ерин, Романов, Куликов, Коржаков, Барсуков, Галушко, Шахрай (и все помощники Ельцина) и др.
Ельцин: Ситуация плохая. Все действуют таким образом, что все приходится делать мне. Вы все хотели, чтобы я подписал «указ», кляли, ругали Верховный Совет, Хасбулатова, заверяли, что мне надо только «подписать», а все остальное сделаете вы сами. Выходит, что вы ничего не понимали в ситуации. Может, мне договориться с Русланом Имрановичем? Нам не впервые. Мы всегда договаривались с ним.
X: Борис Николаевич! Это, конечно, за «наш счет».
Ельцин: За ваш — это точно. Вы внесли самый большой вклад во все неурядицы. Отдам вас — Хасбулатов вас «съест» — не велика беда. Может быть, еще кого? Козырева, Филатова, Шумейко — какая разница? Все равно вы ничего не можете делать — он знал, кого выбрасывать... Заварили кашу — я расхлебывайся. Коль — звонит, Клинтон — звонит, Миттеран ультиматумом грозит — дескать, обещали за два дня навести «порядок». А где он — этот «порядок»?
Y: Борис Николаевич, МВД Ерина не действует. Надо, чтобы они вошли в здание Верховного Совета — чего они боятся. Прикажите им захватить!
Z: Я четыре раза приказывал — вы это знаете. Мои командиры отказываются — ссылаются на предыдущие разъяснения, что в никого не придется им стрелять. А теперь, после уличных схваток и формирования «полка Руцкого», они не хотят погибать, а потом — еще и сесть в тюрьму. Так и говорят. У меня уже более 50 рапортов от старших офицеров об отставке...
В: Все задают вопрос: где враг? В Хасбулатове никто не видит врага. Все очень сложно, не так просто убивать людей... Мне трудно приказать это делать...
С: Все наши силовые министры вдруг стали гуманистами — им «трудно» отдавать приказы навести порядок. Борис Николаевич, пора это сделать!..
D: Я хотел бы напомнить: мы, армия — в Тбилиси, Риге, Вильнюсе — везде наводили «порядок»! А как пресса, Полторанин, освещала наши действия? — Многие из здесь присутствующих прямо провоцировали Верховный Совет и Хасбулатова, а теперь просите, чтобы я расстрелял мирных людей и власть! Идите сами — расстреливайте! Я такого приказа отдать не могу — не вижу врага. Не знаю, но мне кажется, что с Хасбулатовым можно договориться.
Е: Павел Сергеевич, так ты с кем? С Хасбулатовым? Ты что несешь?
D: Я — с президентом. Поэтому я подчиняюсь приказам Бориса Николаевича. И больше — никаким иным приказам. Прошу это учесть. Армия не желает участвовать ни в каких действиях против Верховного Совета. Хасбулатова в армии уважают. Если бы там не было еще Руцкого, дела были бы совсем плохи, Борис Николаевич. К тому же он (Руцкой) совершенно не умеет ни организовать дело, ни руководить теми, кто у него в подчинении. Лучше подождать немного — он совершит столько ошибок, что Хасбулатов их не сумеет исправить. Но войска я не пошлю, Борис Николаевич — я тоже не хочу кончить свои годы в тюрьме. Я не участвовал в ГКЧП в 91-м, не хочу и сейчас. Это — политический конфликт, вам всем надо договориться. Так считает Генеральный штаб.
Е: Сейчас не 91-й. Хасбулатов — не Янаев и не Горбачев. Он нас живьем сгноит всех! И тебя, Павел Сергеевич! Надо их всех разгромить! Уничтожить! Иначе — никому из нас несдобровать. Это точно! И тебе, Павел Сергеевич, несдобровать. Не усидишь!
I: Я полностью согласен с этой точкой зрения! Надо всех их уничтожить! Иначе ничего не добьемся — никаких реформ не будет.
L: Согласен! Только надо делать это аккуратно, при минимуме жертв.
Р: Без крови не обойтись, это — вынужденная мера.
F: Я согласен на то, чтобы уничтожить их всех, иначе Хасбулатов всех перехитрит. Вы плохо его знаете.
Н: Надо со всеми ими расправиться, и таким образом, чтобы они сами оказались виновными. Иначе беды не миновать. Кавказ — там кровная месть. Я знаю Кавказ. А с Хасбулатовым — надо особенно быть осторожным. Филатов помнит — на Конституционном совещании, перед началом — он мне сурово пригрозил... Здесь надо задействовать МГБ...
К: Уважаемый Борис Николаевич, Виктор Степанович! Я полностью согласен с предложением уничтожить Верховный Совет немедленно и его председателя — иначе нам несдобровать. Вот Грачев отказывается применить армию, а что скажу я Пикерингу? Я ведь — и не только я, но и мы все его заверили, что армия и МВД в день-два «покончат с бандой». А он доложил об этом в Вашингтон. То же самое — в отношениях с Парижем и Берлином — там уже настроения нетерпимости. Все обвиняют нас в том, что «их обманули и подставили»,— если вскроется, что с ними согласовывали, наши действия против Хасбулатова — у них будут крупные неприятности... Вот сейчас меня опять вызывают к телефону. (Уходит.)
D: На Кавказе, в Чечне, неспокойно. Дудаев с трудом удерживает добровольцев, готовых ринуться на помощь Хасбулатову. Он очень популярен на Кавказе. Если из Чечни здесь появится хотя бы небольшой отряд, весь Кавказ будет здесь — у нас появятся больше сложностей. Дело надо решать сегодня-завтра, времени больше нет — или через переговоры, или — иначе — принимайте решение. Я лично считаю — переговоры были бы полезны. Борис Николаевич! Зачем нам кровопролитие? Вас Хасбулатов любит, он многое потребует, но вас не тронет.
