Вальтер Гёрлиц - Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945
Уж лучше бы Рейхенау возглавил вермахт! Военное министерство перестало существовать. На базе преобразованного министерства было создано Верховное командование вооруженными силами, ОКВ (Oberkommando der Wehrmacht), под руководством Кейтеля. Гитлер вынашивал идею заменить Бека Гальдером, но Гальдер был католиком, а это, по мнению Гитлера, было так же нежелательно, как стремление придерживаться прусских традиций. Благодаря вмешательству Йодля Бек остался начальником Генерального штаба.
Предполагалось 30 января объявить о происшедших изменениях, но на самом деле было объявлено только 4 февраля. В этот день народ с удивлением узнал, что военный министр и главнокомандующий армией ушел в отставку по состоянию здоровья; но он был не единственным, чье здоровье оказалось неожиданно подорванным. Сторонний наблюдатель мог решить, что страшная эпидемия подкосила ряды высокопоставленных офицеров рейха. Болезнь настигла Риттера фон Лееба, командующего 2-м армейским корпусом, генерала Тутца, инспектора военных школ, генерала Нибельшютца, командующего 8-м армейским корпусом, Погреля, инспектора кавалерии, и фон Крессенштейна, командующего 12-м корпусом. Были и другие жертвы. Некоторые из вышедших в отставку принимали участие в мюнхенском путче. В то же время Гудериан занял место Лутца, а Геринг получил звание фельдмаршала.
В рядах дипломатов тоже обнаружились потери. Сын фельдмаршала Макензена и генерал-майор Отт стали, вместо фон Хасселя и фон Дирксена, послами в Риме и Токио соответственно. Нейрата сменил близкий друг Гитлера Риббентроп. Правда, в этом случае дело обставили так, словно отставка была связана с новым назначением. Нейрат возглавил вновь созданный тайный совет министров. В результате этот высший государственный орган, ни разу не собравшись, так и остался лишь в проекте.
Зарубежные газеты, ясное дело, соперничали в предоставлении сенсационной информации. По одной из версий, Фрич планировал переворот, стремясь восстановить монархию и объявить принца Фридриха Прусского императором Германии. К официальному сообщению репортеры отнеслись с присущим им скептицизмом, и министр пропаганды, потеряв терпение, был вынужден принять группу иностранных журналистов, чтобы официально заявить им, что если кто-то отказывается верить в отставку генералов по состоянию здоровья, то это его личное дело, но он не собирается отказываться от официальной версии.
В тот же день, 4 февраля, Гитлер пригласил ведущих генералов и ознакомил их с преступлениями, в которых обвинялись Фрич и Бломберг. Генералы выслушали фюрера в полном молчании (к огромному облегчению Гитлера, который без памяти боялся этой встречи). На следующий день в кругу близких друзей из CA Гитлер заявил, что теперь ему точно известно, что все генералы либо трусы, либо дураки. Позже Геббельс признался, что партия боялась не столько монархического путча, сколько коллективной отставки всех высокопоставленных офицеров.
Теперь, в соответствии с прусским уставом, коллективная отставка рассматривалась как бунт. Геринг, тем не менее, предполагал такую возможность, что говорит о том, насколько мало значения придавал этот аморальный, законченный циник воинской присяге, данной солдатом. Генералы утратили всякую связь с реальностью. Большинство из них считало, что происходит обычная перестановка. Они не понимали, что Гитлер полностью подчинил себе армию. Позже Погрель сказал, что в тот момент армии не оставалось ничего, как устроить марш протеста, но если бы он высказал свое мнение, то остался бы один.
Фон дер Гольцу, защитнику Фрича, удалось доказать, что люди, замешанные в заговоре, оказали давление на Шмидта, чтобы он дал ложные показания в суде. В результате Фрич был оправдан. Но широкой публике ничего не было известно о происходящем. Она не знала, что перед судом гестапо замышляло убить Фрича и планировало представить это убийство как суицид. Общественность не знала, что начальник Генерального штаба счел необходимым обеспечить охрану Фричу и попытка убийства сорвалась только потому, что рота пехоты демонстративно занялась строевой подготовкой рядом с заброшенным домом, где гестапо допрашивало Фрича.
Об этом не было известно даже в армии. Люди вроде Бека, если хотели остаться на прежних местах, действовали в те дни крайне осмотрительно. Бек считал, что у него есть все основания сохранить свой пост. Будучи начальником штаба, он мог, по крайней мере, предотвратить войну. Он все еще верил, что Генеральный штаб способен оказывать влияние на проводимую режимом политику. Бек не хотел бороться с Гитлером. Он надеялся завоевать его. Но Бек уже остался в одиночестве. Поначалу Рундштедт полагал, что после оправдания Фрича удастся поставить на место Кейтеля, но об этом не могло быть речи. Все зашло слишком далеко.
Преобразования привели к созданию личного штаба Гитлера, в результате мало чем отличавшегося от военного кабинета прусских королей и германских императоров. Как только Бломберг исчез из поля зрения, отдел национальной обороны, который во время войны получил название штаб оперативного руководства (Wehrmachtfuhrungsstab), узнал свое истинное предназначение. Гитлер превратил его в орган, который снабжал своего фюрера информацией, рассылал и контролировал выполнение его приказов.
Новый военный кабинет (Верховное командование вооруженных сил ОКВ) умудрился добиться недосягаемого положения, о котором не мог и мечтать военный министр. В его состав входил штаб оперативного руководства, который, в свою очередь, состоял из массы отделов и подотделов.
Когда Браухич в очередной раз вернулся к своему предложению о повышении статуса Генерального штаба, Кейтель попросил Йодля передать Браухичу, что в современной войне на первый план выходят экономические вопросы и пропагандистские приемы, а не вопросы стратегии. Решающее значение приобретает проблема использования человеческих ресурсов, а не планы развертывания. Так что наряду с Генеральным штабом должен действовать штаб оперативного руководства.
Теперь многое зависело от человека, который стал начальником штаба Верховного командования вооруженных сил. Вильгельм Кейтель был сыном землевладельца из Брунсвика. Служил в артиллерии, а с 1915 года в Генеральном штабе. В рейхсвере он выполнял и полковые, и штабные обязанности, а с октября 1935 года занял пост начальника штаба вермахта, по его собственному определению, начальника штаба при военном министре. Кейтель был трудолюбивым и осмотрительным человеком.
На Нюрнбергском процессе Кейтель говорил о себе как о простом солдате, который старался честно выполнять возложенные на него обязанности. Он служил при императоре, Эберте, Гинденбурге и Гитлере и на выдвинутые судом против него обвинения отвечал, что солдат должен верить своему правительству и исполнять приказы. Кейтель изображал себя обычным военным специалистом, человеком, далеким от всего, что не было связано с его профессиональной сферой деятельности. По его словам, он был типичным представителем Генерального штаба. Нет оснований сомневаться в его искренности. Далекий от политики Кейтель был убежден, что национал-социалистическая революция является наиважнейшим событием, когда-либо происходившим в мире.
Не следует забывать и о деньгах, в отношении которых Гитлер был щедрее, чем все, вместе взятые, прусские короли. Свое влияние оказали и вполне естественные честолюбивые устремления. Один из сыновей Кейтеля признался, что отец надеялся основать что-то вроде династии, и действительно, как минимум трое мужчин, носивших фамилию Кейтель, стали генералами. При всем том было бы несправедливо видеть в Кейтеле обычного приспособленца.
Кейтель так и не смог избавиться от чувства некоторой неполноценности по отношению к Гитлеру, можно даже сказать, что он чувствовал себя неудобно в его присутствии. Для солдата и генштабиста этот ниспровергатель авторитетов казался непостижимой личностью. На Нюрнбергском процессе Кейтель говорил, что никогда не встречал человека, который бы имел такое количество планов, связанных с реформированием армии, как Гитлер. Ни к одному человеку, сказал Кейтель, он не испытывал такого доверия, как к Гитлеру. Он старался преданно служить фюреру.
Гитлер был бесполезен Генеральному штабу в том виде, каким задумал штаб Мольтке-старший; речи Гитлера не могли оказать влияние на мнение генштабистов. Гитлер, как Бертье, нуждался в неутомимом управляющем, и Кейтель наверняка соответствовал этой роли.
Когда генерал Руденко, советский обвинитель на Нюрнбергском процессе, спросил у Кейтеля, не мог ли он, как хорошо обученный солдат, оказать влияние на Гитлера, Кейтель ответил, что Гитлер, как никто другой, изучил военную литературу и работы Генерального штаба и удивительным образом разбирался в любых военных проблемах.
До поздней ночи Гитлер, находясь в ставке, читал работы Мольтке-старшего, Клаузевица и Шлифена. Гитлер был гением, и по отношению к нему Кейтель чувствовал себя учеником, а не учителем.
