Александр Нефедкин - Военное дело чукчей (середина XVII—начало XX в.)
Когда дни стали длиннее, Виютку начал посылать своего младшего брата Суплякына к заливу Каниник[198] — посмотреть, не идут ли танниты.
Бегом отправлялся Суплякын в дальний путь и к заходу солнца возвращался в Нунлигран. Так было много раз, но враги все не показывались.
Однажды Суплякын снова побежал смотреть, не идут ли враги. На гору поднялся, кругом далеко видно. Вдруг видит Суплякын: поднимается в гору человек в легких летних одеждах[199].
Подошел человек к Суплякыну. Встретились, стали расспрашивать друг друга о вестях-новостях.
Пришедший говорит:
— О, оказывается, здесь еще человек!
Суплякын отвечает:
— Да, я человек, а ты кто?
Пришелец сказал:
— Я таннитский человек, а ты чей?
Суплякын сказал:
— Я нунлигранский житель, охотник на морских зверей.
Пришелец сказал:
— Меня наш хозяин послал — посмотреть, не живут ли поблизости люди. Ведет нас хозяин на северных людей. Только куда ни приходим мы — нигде людей нет, все куда-то ушли. Женщины, старики и дети остались, а мужчин нет. Наверное, на север ушли.
Суплякын говорит:
— Они все на дальний север ушли. Далеко, к Уназику ушли.
Суплякын сказал еще:
— Вот хорошо, что встретил здесь тебя. Я ведь ищу таннитов, хочу к ним в пастухи или погонщики пойти[200]. Здесь, рядом, нунлигранцы живут, ничего не делают, ничего не подозревают о наступлении таннитов. Я хочу к вам пойти. Далеко ли вы отсюда?
Таннитский человек сказал:
— Через полмесяца наш караван будет здесь[201].
Суплякын сказал:
— А-а, ну, я пока вернусь, а через несколько дней пойду к вам навстречу, не откажите взять к себе.
Затем Суплякын повернулся и пошел домой, а таннитский человек обратно по своему следу пошел.
Пришел Суплякын в Нунлигран и сказал Виютку:
— Скоро к нам придут враги. Видел я их разведчика. Он говорит, что через полмесяца придут в Нунлигран. Я ему сказал, что нунлигранцы ничего не знают, к войне не готовятся. Разведчик обратно по своему следу ушел.
На другой день Виютку собрал весь народ. Когда люди собрались, Виютку сказал им:
— Мы должны пойти навстречу таннитам. Надо их застать в пути, когда их караван через горы переваливать будет. В походе оружие таннитов к нартам привязано[202]. Нападем на них врасплох. Приготовьте своих собак.
Стали нунлифанцы готовить свое снаряжение: луки, стрелы, копья и пращи. К нартам дорожную пищу и запасную обувь приторочили.
На следующий день вышли в поход. Много собачьих упряжек повели нунлигранцы. Много дней шли. Наконец подошли к Танниритским горам[203]. Остановились, спрятались в ущелье за гребнем. Виютку сказал своим воинам:
— Когда поднимемся на Танниритский гребень, там станьте по двое, незаметно от врага. Собак своих не спускайте, будьте настороже! Когда я крикну вам, собак спустите, бросайтесь все на врага, кричите сильнее. А вы, бегуны и копийщики, не давайте врагам убегать, догоняйте и убивайте. Анику и Суплякын помогут вам!
Спрятались нунлигранцы, стали ждать таннитов.
Хорошо научились люди пользоваться копьями, луками, пращами; камни бросали с такой силой, что разбивали китовые позвоночники. А сам Виютку, бросив камень из пращи в китовую челюсть, разбил ее вдребезги[204].
Однажды Суплякын, поднявшись на гребень, увидел врагов. Быстро спустился, сказал об этом Виютку.
Поднялись воины на гребень и стали по двое. Каждый впереди себя держал по две собаки. Виютку с братьями взошел на вершину. Танниты поднимались на Таннирит.
Тут Виютку бросил боевой клич. Люди с криком ринулись вперед, отпустили собак. Собаки набросились на оленьи упряжки, стали рвать и давить оленей[205]. Перепуганные олени кинулись в разные стороны. Танниты растерялись, не успели за оружие схватиться. Остались они без оленей и без оружия[206]. Тех, кто хотел убежать, настигали бегуны и копийщики.
Всех врагов побили нунлифанцы. Оставили в живых, по старинному обычаю, только двоих вражеских воинов. Виютку сказал этим людям:
Чукча в доспехах, подъезжающий к месту боя на оленьей упряжке (XVIII в.).
Реконструкция. Рисунок А. В. Сильнова
— Идите и расскажите своим, как вы воевали с береговыми людьми. Пусть запомнят, что, идя войной против нас, должны сообщить нам об этом. Скажите, что мы готовы и будем ждать таннитов!
Виютку велел дать тем людям еды в дорогу и запасную обувь. После этого они ушли.
Много добра осталось от таннитов: копья, котлы, ножи, табак. Виютку поделил все между своими воинами. После этого береговые люди вернулись в Нунлигран.
Всю зиму учил Виютку нунлигранцев пользоваться пращой. Учил бегать и метать копья. Когда же наступила весна, стал Виютку скликать людей от Такывака[207] на север до Аляюга[208].
На больших байдарах прибыли люди из северных селений в Нунлигран.
Виютку сказал:
— Много лет не дают нам спокойно жить разбойники-танниты. Вот собрались мы все вместе. Нас много. Мы должны наказать таннитов.
Все войско Виютку на больших байдарах[209] поплыло к таннитам. Через несколько дней причалили к таннитской земле[210]. Здесь, не показываясь врагу, отдохнули три дня. После этого Виютку пошел показаться врагам с горы. Они увидели его, приготовились и пришли поближе к берегу. Два войска недалеко друг от друга расположились. Провели здесь ночь.
Наутро таннитский вождь с двумя луками в руках стал расхаживать взад и вперед между своим шатром и берегом. Виютку между своим шатром и берегом стал расхаживать, тоже держа два лука в руках. Когда солнце поднялось повыше, вождь таннитов поднял вверх два лука. Виютку заметил это и сделал то же самое. Затем Виютку сказал своим товарищам:
— Война объявлена. Только вы не спешите. Когда подам вам знак, бросайте камни из пращей во вражеское войско.
Затем с холма стал спускаться с копьем таннитский вождь. Когда тот спустился, Виютку сказал своему брату Анику:
— Ну, иди ему навстречу!
Танниты стали расставлять кругом нарты. Вот Анику стал подниматься. Пришел к врагам. Таннит и Анику вошли в круг из нарт и начали драться копьями. Вдруг Виютку и его войско увидели, как взлетел в воздух человек. Когда он упал на землю, другой вонзил ему копье в грудь. Оказывается, это Анику убил своего противника[211].
Тут нунлигранские пращники бросили камни из своих пращей в лагерь таннитов. Послышался треск и крики в стане врага. А уназикские, яндракинотские[212] и сиреникские[213] лучники пустили свои меткие стрелы. Затем все ринулись в лагерь врагов. Войско таннитов было разбито. Их вождь крикнул[214]:
— Перестаньте убивать моих воинов!
Виютку сказал:
Лучник азиатских эскимосов (XVIII в.).
Реконструкция. Рисунок А. В. Козленка.
Воин вооружен сложносоставным луком и тесаком, висящим на плечевой портупее. Из защитного вооружения имеется костяной пластинчатый панцирь, к которому сзади прикреплен щит с левым крылом, а также костяные наруч и поножа, усиленные кожей
— Уже поздно. Твои танниты почти все перебиты.
Всех, кто пытался убежать, настигал Суплякын с сиреникскими и уназикскими бегунами. Только троих таннитов оставили воины Виютку. Им сказали:
— Идите и передайте всем вашим людям, что береговые объединились и не позволят больше врагам совершать набеги на свои селения!
После этого Виютку велел погрузить в байдары военную добычу: котлы, ножи, шкуры, пушнину, медные бубенцы и табак[215]. Байдары нагрузили, спустили на воду, и северяне отплыли домой.
В Нунлигране Виютку поделил добычу поровну между всеми воинами[216]. Люди из северных селений вернулись домой. Это была последняя война с таннитами. С тех пор они перестали нападать на северных береговых людей.
СРАЖЕНИЕ НАУКАНЦЕВ С ИНОПЛЕМЕННИКАМИ
Приведено по изданию: Меновщиков 1985. № 132: 321―324. Записал в 1948 г. Г. А. Меновщиков (1985: 534) в селе Наукан от неграмоного охотника Уникая (около 1880 — конец 1950-х гг.). Буквальный перевод сказания под названием «Нашествие» также см.: Меновщиков 1987. № 26: 168―170.
В сказании речь идет об историческом событии, о борьбе санлукских, науканских, нунакских и нунагмитских эскимосов с врагами, пришедшими в Санлук с севера и перед этим разгромившими Уэлен (Меновщиков 1988: 515, № 132, примеч. 1). Вероятно, это был организованный набег достаточно большого отряда, а не просто нападение шайки грабителей. Сказание достаточно древнее: в нем не сохранилось имен врагов, но народ запомнил своих героев, называя их поименно. Кто были враги (ануягиты-чужеземиы), неясно. Следует отметить, что они шли с севера. Если бы это были русские казаки или чукчи, то они должны были зимой прибыть на упряжках, хотя отряд Д. И. Павлуцкого в походе 1731 г., в мае, шел именно по льду у берега Чукотского моря (Ефимов 1948: 225). К тому же, если бы это были россияне, мы вправе были бы ожидать упоминания об огнестрельном оружии, но враги были вооружены лишь луками и копьями. Неприятелями, возможно, являются представители местных этносов. Об этом же говорят и некоторые другие детали повествования: вызов противника из крепости на бой, лобовой штурм укрепления в районе ворот, пытки мертвого в качестве мести за своих погибших, а также психологические особенности — желание избежать боя с готовым сражаться насмерть противником. Впрочем все эти черты могли быть и фольклорной интерпретацией событий. Ведь, судя по воспоминаниям эскимосов о. Св. Лаврентия, их азиатские сородичи воевали с некими Laluramket, пришедшими с севера, очевидно с русскими (Krupnik, Krutak 2002: 232; см.: Reuse 1994: 351). Если это были чукчи, то сказание относится к тому периоду, когда они еще не были оленеводами (то есть ранее середины XVII в.). Набег производился зимой, но позднее это объяснялось тем, что рейды производились на оленьих упряжках. Для сравнения укажем, что В. Г. Богораз (1934: XXIII) отмечал, что древнейший слой чукотского фольклора, рассказывающего о войнах с эскимосами, можно датировать примерно XII―XIII вв. и что чукчи представлены в нем как бродяги без конкретных имен. Более же поздние сказания о войнах между этими двумя народами уже упоминают имена героев, чему примером является и данное сказание, которое, к тому же, поражает обилием реалистичных деталей (ср.: Тан-Богораз 1930: 69―70).
