Алексей Щербаков - Терроризм. Война без правил
Вернемся к ЭТА. Следующей заметной акцией был взрыв 13 сентября 1974 года в кафе «Роландо» в Мадриде. Погибло 12 человек. Более мелких акций насчитывалось множество.
В 1975 году умер Франко. После чего в Испании началась широкая демократизация. В 1976 году Стране Басков была предоставлена широчайшая автономия. До сих пор в Европе баски из всех народов, не имеющих собственной государственности, имеют более всего самостоятельности. Были освобождены политзаключенные, боевикам ЭТА обещали амнистию, если они отойдут от террористических методов.
Однако ЭТА не только не успокоилась, но, наоборот, резко активизировала свою деятельность. Дело в том, что настроения в Стране Басков очень напоминали то, что происходило в Ольстере. Бойцы ЭТА считались национальными героями, и какой-то разговор о примирении расценивался если не всеми, то многими жителями как предательство.
Мне доводилось общаться с басками, разделяющими взгляды ЭТА. По образу мышления они похожи на национал-сепаратистов из республик бывшего СССР времен «перестройки». Нужна независимость! А что вы будете с ней делать? Неважно, всё равно нужна и точка.
Именно на вторую половину 70-х годов приходится пик активности организации. Теперь это уже были террористы в чистом виде. Все остальные от них отошли. Они действовали по всей стране. Наиболее известны такие региональные подразделения ЭТА, как «командо Мадрид», «командо Бискайа», «командо Доностиа», «командо Алава» и «командо Андалусиа».
26 ноября 1979 года боевики ЭТА впервые убили политика левых взглядов – социалиста Германа Гонсалеса, который выступал против них.
Пик наступил в 1980 году, когда от рук террористов погибли 118 человек.
В 70-х баски стали поправлять свои дела похищениями людей с целью выкупа. С 1970 года похищены 77 человек, из них 8 убиты, 10 ранены. Последний случай зафиксирован в январе 1996 года.
Но более широко были распространены поборы под названием «революционный налог». К баскским предпринимателям приходило письмо, в котором на бланке ЭТА очень вежливо предлагали отстегнуть определенную сумму. Если предприниматель медлил, то приходило второе послание, в котором ему угрожали «пролетарским гневом». Третьего напоминания предпочитали не ждать.
Испанские власти попытались применить адекватные методы. В 1983 году была создана так называемая антитеррористическая группа, которая начала применять методы французской спецслужбы СДЕСЕ 60-х годов. То есть попросту ликвидировать боевиков без особых затей. Получилось довольно коряво. Мало того что испанские ликвидаторы работали совершенно бездарно – за четыре года они убили 27 совершенно непричастных к террористам людей. Но главное-то в том, что при описанных настроениях в Стране Басков такие методы совершенно бесполезны.
Новый всплеск терроризма пришелся на 1986 год. Франция стала выдавать террористов испанским властям. 14 июля 1986 года в Мадриде взорвалась машина, начиненная взрывчаткой, погибло 12 человек. Руководство ЭТА провозгласило, что будет теперь нападать на французских туристов, «дальнобойщиков» и так далее.
В конце концов главарей террористов удалось выловить. Террор стал постепенно затихать, однако время от времени происходили убийства. Продолжался и «уличный терроризм» – взрывы небольших бомб, брошенных в урны.
С демократией в Стране Басков получили распространение молодежные банды, которые развлекались драками с полицией, закидыванием камнями полицейских участков и всем таким прочим. Это было отличным кадровым резервом для террористов.
Благо, для того, чтобы кинуть бомбу в урну, особой подготовки не надо.
Поэтому, например, в Барселоне во второй половине 80-х урны с улиц вообще убрали.
С ЭТА неоднократно вели переговоры о прекращении огня, несколько раз организация заявляла о завершении террористической деятельности… Последний крупный теракт к моменту написания этой книги состоялся 29 июля 2009 года в городе Бургос. Взорвался автомобиль, припаркованный рядом с одним из зданий казарм Гражданской Гвардии, где проживали полицейские с семьями. В результате взрыва 46 человек получили ранения. 5 сентября 2010 года ЭТА в очередной раз выступила с заявлением об отказе вооруженной борьбы. Пока все тихо.
У ЭТА имеется еще одна интересная особенность. Цели у упомянутой организации «местечковые» – создание в Европе маленького государства, а их и так там множество. Но при этом ЭТА имела огромные связи по всему миру. Ладно бы там – с ИРА и «Красными бригадами». Баскские террористы плотно контактировали с Ливией, Никарагуа, Кубой, Южным Йеменом. У них стажировались боевики и из чилийской леворадикальной организации МИР. Ребята из ЭТА и сами нередко ездили в Латинскую Америку, где делились опытом с тамошними террористами. (Интересно, знал там кто-нибудь, кто такие баски?) Так что организация занимала далеко не последнее место в системе международного терроризма…
Кстати, испанские ультраправые тоже не скучали. Единой организации у них не имелось, поскольку правые «ультра» придерживались разных взглядов. Это были и радикальные католики вроде «Христова воинства», и неофашисты. В июле 1976 года ультраправые осуществили 30 взрывов в различных учреждениях в Мадриде. 24 января 1977 года неофашисты из группировки «Новая сила» напали на адвокатскую контору на улице Аточа, где убили четырех адвокатов-коммунистов и секретаря.
В 1979–1980-х годах неофашистами совершены нападения на факультет права Мадридского университета, кафе «Сан-Бао», кафе «Калифорния-47» в Мадриде (8 человек убиты и 50 ранены).
Леваки-сепаратисты
Эта организация вызывает многочисленные споры. Являются они террористами или нет? Речь идет о Курдской рабочей партии.
Если баски в силу исторических обстоятельств оказались разделенными между двумя странами, то курдам повезло еще меньше. Они оказались на территории четырех стран – Турции, Ирака, Ирана и Сирии. Причем все эти страны имели множество претензий друг к другу. Можно вспомнить кровопролитную ираноиракскую войну 1980–1988 годов.
Наибольшая курдская диаспора оказалась в Турции, где они составляли около 30 процентов населения. Положение их во многом напоминало положение басков при Франко, только еще хуже. Основатель современного турецкого государства Мустафа Кемаль[82], он же Ататюрк, выступал за единство нации. Так что не только полностью была запрещена курдская культура, но не разрешалось даже разговаривать на курдском языке. Книги на их языке были сожжены. Слова «курд» и «Курдистан» были вычеркнуты из учебников. Курдов называли «горными турками», которые, дескать, заблудились в горах, одичали и забыли родной язык… Парадокс ситуации в том, что курды живут на своей земле около 5000 лет, а вот турки-османы пришли на территорию современной Турции только в XI веке…
Однако тонкость была в том, что курды – это расколотые на множество племен крестьяне, которым идея любого государства была вообще не слишком понятна. Как всегда, главными носителями национал-сепаратизма являлись выходцы из образованных кругов.
«Поздним вечером 24 ноября 1978 года в одном из домов в предместье Анкары собралась группа молодых людей, – в основном студентов. Мероприятие было сугубо конспиративным, и не только потому, что собравшиеся были марксистами, но и в силу того, что они говорили на курдском языке, нарушая тем самым сразу два положения турецкого законодательства. Звучали пламенные и проникновенные речи о судьбе многомиллионного курдского народа, имеющего многовековую историю, но не имеющего своей собственной страны, разделенного границами пяти государств, угнетаемого правителями и титульными нациями, нищего и не образованного. Присутствующие пришли к консенсусу: выход – вооруженная борьба за свои права; оружие – автомат системы товарища Калашникова; знамя – национал-марксизм. Для координации всех усилий необходима (в соответствии с учением классиков) организация, которая и была создана тем вечером, – Курдская рабочая партия. На сходке особо выделялся своими повадками лидера молодой мужчина харизматической внешности с густыми усами, которого избрали председателем новорожденной организации. Его звали Абдулла Оджалан, партийный псевдоним “Апо”».
(Джангир Арас, историк)
Сам Абдулла Оджалан впоследствии заявлял: «Свое место, свою историческую роль я вижу в том, чтобы положить конец порочному кругу событий, когда за кратковременными вспышками народного гнева следуют ужасающие репрессии против курдов. Мои возможности на начальном этапе борьбы можно было бы сравнить с рытьем колодца иголкой. Но я верил. Я искал и боролся, вдохновляясь идеями социализма и набирающего силу мирового освободительного движения. С другой стороны, я опирался на исторический путь моего народа, критически осознав факт отсутствия у него более или менее целостной идеологии. Иначе, понял я, не могло случиться, что такой древний народ, как курдский, мог оказаться в столь незавидном положении, какого нет ни у одного другого народа в мире».
