Александр Больных - Морские битвы Первой мировой. Трагедия ошибок
Этот бой завершил морскую часть Моонзундской операции германского флота, однако и он оставил нам пару загадок и легенд. Немцы прорвались в Рижский залив, это понятно. Корабли могут поддерживать приморский фланг армии и обеспечить захват острова Моон. Но зачем немцы затеяли траление заграждений в Моонзунде? Осадка германских линкоров не позволяла им пройти даже совершенно чистым каналом, и все-таки…
17 октября германские войска переправились по Ориссарской дамбе на Монн и развернули наступление. Сопротивление деморализованных русских войск было символическим. Одновременно тральщики адмирала Бенке начали работу на подходах к Моонзунду. В 8.00 дозорные эсминцы «Деятельный» и «Дерзкий» заметили немцев.
Адмирал Бахирев приказал броненосцам и крейсерам перейти на рейд Куйваста, а всем остальным кораблям покинуть район боя. При анализе этого боя следует помнить, что дальнобойность орудий германских линкоров составляла 130 кабельтовых, а русские броненосцы могли стрелять не более чем на 115 кабельтовых.
Первые залпы прогремели в 9.30, когда немцы обстреляли русские дозорные эсминцы. В 9.50 по германским тральщикам открыла огонь 254-мм батарея с Моона. «Слава» и «Цесаревича» начали обстреливать тральщики противника, а в 10.05 германские линкоры открыли огонь по русским броненосцам. Немцы обошли минные заграждения и маневрировали, прижимаясь к материковому берегу, хотя это значительно осложняло их действия. Германские тральщики прикрылись дымзавесой и отошли. Здесь рождается легенда первая. При отходе эсминец Т-66 подорвался на мине и позднее затонул. Русские позднее даже обследовали обломки этого корабля. Но вот незадача, хотя Т-66 действительно погиб на русской мине 17 октября, произошло это на подходах к Соэлозунду при высадке десанта на Даго. В Рижском заливе этот корабль даже не появлялся!
Впрочем, вернемся к дуэли линкоров. В 10.12 русский залп лег под кормой «Кенига», но германский линкор прямых попаданий не получил. Перестрелка продолжалась до 10.40, когда германские линкоры, опасаясь вылететь на мель, повернули на юг.
Около 11.00 дымовая завеса рассеялась, и «Слава» вместе с береговой батареей снова обстреляли тральщики. Русские дали пару залпов по отходящим германским линкорам, но дистанция была слишком велика, и огонь прекратили. Немцы временно отошли на юг, но в 11.30 «Кениг» и «Кронпринц» опять повернули на север. Примерно в это время крейсера «Кольберг» и «Страссбург» вместе с группой тральщиков высадили на Моон вспомогательный десант в помощь наступающей через Ориссарскую дамбу пехоте.
Именно в этот отрезок боя на «Славе» произошел неприятный инцидент — вышла из строя носовая башня главного калибра. Были тому причиной конструктивные недостатки или плохое качество ремонта, выполненного зимой 1916 года, — точно не известно. Но броненосец остался всего с 2 — 305-мм орудиями против 20 таких же орудий на германских линкорах. Пользуясь передышкой, русский адмирал поднял сигнал: «Команда имеет время обедать».
Однако «обеденный перерыв» не затянулся. В 11.50 линкоры адмирала Бенке снова появились на горизонте. Русские броненосцы снялись с якоря и пошли им навстречу. В 12.04 «Слава» и «Цесаревич» открыли огонь по тральщикам. Маневрирование «Славы» затруднялось тем, что ей следовало держать противника в секторе обстрела кормовой башни. К броненосцам присоединились броненосный крейсер «Баян» и эсминцы «Туркменец-Ставропольский» и «Донской казак». Немцы долго не выдержали и начали отходить.
В 12.13 в бой вступили германские линкоры. На сей раз дистанция была всего лишь 90 кабельтовых, и они быстро пристрелялись. Первой пострадала «Слава». В 12.25 броненосец увеличил скорость, чтобы выйти из полосы накрытий, но почти одновременно получил 3 попадания. Все 3 попадания пришлись ниже ватерлинии — 2 в носовую часть, 1 напротив машинного отделения левого борта. Корабль получил крен 8°, который потом удалось немного уменьшить. В следующие 14 минут «Слава» получила еще 4 попадания.
Самой опасной оказалась пробоина в районе 25-го шпангоута на 3 метра ниже ватерлинии. Был затоплен отсек динамо-машины, причем матросы в панике бежали, не задраив горловину люка. Корабль принял более 1100 тонн воды и сел носом на 1,5 метра.
Последующие попадания вызвали пожары, которые удалось потушить, благодаря усилиям пожарного дивизиона под командованием старшего помощника капитана 2 ранга Л. М. Галлера (Уже в чине адмирала в 1950 году умер в сталинской тюрьме. По одним сведениям — сошел с ума, по другим — заморен голодом. Достойная награда за измену присяге). В надстройки «Цесаревича» попали 2 снаряда. В «Баян» под носовым мостиком тоже попал снаряд, однако эти корабли серьезных повреждений не получили, хотя пожар на баке «Баяна» издалека выглядел очень страшно.
И все-таки положение русской эскадры стало критическим. Поэтому в 12.30 адмирал Бахирев приказал отходить на север. Немцы проводили русские корабли несколькими залпами, но гнаться за ними не стали, так как не позволяла слишком большая осадка. В этот момент русские корабли были атакованы 6 германскими бомбардировщиками, которые сбросили около 40 бомб, но попаданий не добились.
Увеличившаяся осадка «Славы» не позволяла броненосцу пройти через Моонзундский канал. Капитан 1 ранга Антонов запросил у адмирала Бахирева разрешение взорвать корабль. Однако адмирал приказал Антонову пропустить «Баян» и «Цесаревич», а потом затопить броненосец на входе в Моонзундский канал. Однако вода постепенно затапливала отсеки броненосца и уже появилась в машинных отделениях. Машинная команда тоже сбежала, бросив боевые посты, и корабль потерял управляемость. Сначала «Слава» едва не протаранила «Цесаревич», а потом выскочила носом на мель у левой кромки канала, совершенно его не перегородив. Эсминцы «Сильный», «Войсковой» и «Донской казак» отшвартовались к борту броненосца и сняли команду. В 13.20 капитан 1 ранга Антонов приказал поджечь фитили пироксилиновых шашек, заложенных в погребах. В 13.57 прогремело несколько взрывов, особенно сильно была разрушена кормовая часть. Но на всякий случай эсминец «Туркменец-Ставропольский» выпустил в броненосец торпеду.
В ночь с 17 на 18 октября германские эсминцы в очередной раз вошли на Кассарский плес, но кроме новых потерь, ничего не добились. S-64 подорвался на мине и затонул, на нем погибли 6 человек. В-111 был тяжело поврежден взрывом мины. Адмирал Бахирев приказал эсминцам 5-го и 6-го дивизионов контратаковать немцев, однако опять нарвался на отказ команд идти в бой.
Адмирал Бахирев приказал затопить в канале транспорты «Глаголь», «Покой» и «Циммерман», а также несколько более мелких судов. Заградители «Припять» и «Бурея» совместно с миноносцами поставили дополнительные заграждения. 18 октября произошла короткая перестрелка на Кассарском германских эсминцев с отходящими русскими кораблями. Она была практически безрезультатной. 18 октября были эвакуированы русские гарнизоны островов Моон и Даго, и в тот же день немцы полностью заняли Моон. Если на Эзеле было хотя бы обозначено сопротивление, то здесь русские войска в панике бежали при одном только слухе о появлении немцев. Остров Даго был занят противником 20 октября.
Советские описания итогов Моонзудской операции больше всего напоминают достославные рыбацкие байки. Господа адмиралы и профессора словно состязаются, кто больше наловит… то есть потопит германских кораблей. «Флот в Первой Мировой войне» — германский флот потерял 26 кораблей, 25 кораблей получили повреждения. «Курсом „Авроры“» — германский флот потерял 10 миноносцев, 6 тральщиков; свыше 20 кораблей получили повреждения. И так далее…
На самом деле германский флот потерял эсминцы S-64, Т-54, Т-56 и Т-66, патрульные суда «Альтаир», «Дельфин», «Гутейль», «Глюкштадт» и тральщик М-31. Все! Вопрос о повреждениях лучше не рассматривать, потому что он очень расплывчат. Здесь и «Байерн», с трудом добравшийся до Киля, и эсминец, заделавший осколочные пробоины своими силами, не выходя из боя.
Русский флот потерял броненосец «Слава» и эсминец «Гром». О поврежденных кораблям не будем говорить по той же причине.
Потери немцев составили 386 убитых и раненых, однако они захватили более 20000 пленных, 141 орудие, 130 пулеметов. В заключение приведем резюме совета флагманов Балтийского флота: «Обстоятельства взятия немцами Моонзундской позиции показывают, что сухопутные части потеряли всякую сопротивляемость воле противника. От начала до конца эта операция полна примеров полного упадка духа наших войск и чрезвычайной восприимчивости к панике и бунту обезумевших от страха людей».
Но приходится добавить, что моряки показали себя тоже не с самой лучшей стороны. Примеров паники и неповиновения приказам было более чем достаточно. Косвенным следствием этой операции стала еще одна крупная потеря германского флота.
