Юрий Авербах - О чем молчат фигуры
Очередной съезд шахматистов России был запланирован на начало 1994 года, но возглавляемая Бебчуком федерация не торопилась его проводить. И было отчего. Несмотря на отдельные успехи, как проведение международного блицтурнира памяти Таля и мемориала Бондаревского в Ростове-на-Дону, в работе федерации было немало очевидных проколов.
Так ряд призеров мемориала вместо призовых денег получил долговую расписку Бебчука с обязательством их выплатить, что так и не было выполнено. Фактически оказалась сорванной поездка наших детей и юношей на очередное первенство Европы. А на командном чемпионате мира сборная России заняла только третье место, пропустив вперед коллективы США и Украины. Но главное: положение с шахматами в стране не только не улучшилось, но стало заметно хуже.
Поскольку, как я уже сказал, руководство федерации всячески оттягивало проведение съезда шахматистов России, группа активистов, в которую вошли и я, и председатель федерации Москвы Э. Дубов, выступила в печати с предложением провести этот съезд. Предложение было поддержано многими местными федерациями, и в середине апреля представители 67 регионов прибыли в Москву. Заметим, что на предыдущем съезде их было только 40. Съезд избрал новый состав Президиума. Президентом федерации стал известный адвокат Андрей Макаров, член Государственной Думы. Я же снова был избран вице-президентом.
Новому президенту совместно с Каспаровым удалось привлечь в качестве спонсоров ряд ведущих российских компаний, что, естественно, благоприятно отразилось на положении дел.
Бебчук пытался сопротивляться. Он даже сумел собрать съезд своих сторонников, но это была попытка с негодными средствами. Тогда, покидая помещение федерации, он решился на мелкую месть — унес с собой печать федерации и секретарю пришлось заказывать новую.
В Москве и Париже
Осенью 1994 года в Салониках должны были состояться и Олимпиада, и перевыборный конгресс ФИДЕ. Еще задолго до начала из штаб-квартиры этой организации пришло сообщение, что на пост президента собираются баллотироваться Георгиус Макрополус (Греция), Иоахим Дюрао (Португалия) и Башар Куатли (Франция). В списке не значился тогдашний президент Флоренсио Кампоманес.
Кандидаты уже начали свою предвыборную кампанию, когда из штаб-квартиры ФИДЕ пришла тревожная весть: в Греции сменилось правительство, и новый его глава отказывается от проведения Шахматной олимпиады и конгресса. Штаб-квартира ФИДЕ, за год до этого переехавшая из Швейцарии в Грецию, была вынуждена возвратиться обратно, а вопрос об Олимпиаде и конгрессе остался открытым.
В этот критический для международных шахмат момент на помощь ФИДЕ пришла недавно избранная Шахматная федерация России во главе с Макаровым и совсем уж неожиданно чемпион мира, тем самым развеявший слухи о том, что он стремится изничтожить ФИДЕ.
В конце сентября я находился в Элисте, где проходил чемпионат России, и был главным арбитром. По телефону меня срочно вызвали в Москву, причем я летел на личном самолете президента Калмыкии. А в Москве меня ждала сенсационная новость — вместе с Макаровым отправиться на президентский совет ФИДЕ в Грац. Там предстояло объявить, что Шахматная федерация России готова провести в декабре, то есть в заранее обозначенные сроки, и Олимпиаду, и конгресс.
Обычно подобные мероприятия готовят, по крайней мере, за год, а мы брались это сделать за полтора-два месяца. Что и говорить, это был эффектный, но вряд ли хорошо обдуманный ход, заставивший нас решать задачи поистине исполинской сложности.
Президентский совет во главе с Кампоманесом с восторгом встретил наше предложение и единогласно предоставил Шахматной федерации России право провести Олимпиаду и конгресс с 30 ноября по 16 декабря. От Макарова я узнал, что наше предложение поддержано Московским правительством, Олимпийским комитетом России, а также Национальным фондом спорта. Последняя организация активно участвовала в подготовке и проведении задуманных мероприятий. Финансовую поддержку нам оказал ряд спонсоров, главным из них был концерн «Хоперинвест».
ФИДЕ утвердило меня главным судьей Олимпиады и, вернувшись в Москву, я немедленно включился в работу.
Олимпиаду решили проводить в отеле «Космос». В нем достаточно мест, чтобы разместить участников, арбитров, журналистов, конгрессменов и тренеров. Там был зрительный зал со сценой, вмещающий более тысячи зрителей, а также несколько других залов и помещений, достаточных для пресс-центра и арбитров.
В конце октября Кампоманес прибыл в Москву, чтобы лично убедиться в том, как идет подготовка и соответствует ли отель и места для игры международным стандартам. Он отметил, что впервые за 25 лет участникам Олимпиады предстояло жить и играть в одном помещении. При холодной декабрьской погоде это было далеко не лишним. К тому же снимались проблемы безопасности и транспорта.
Первоочередным вопросом было: сколько команд приедет на соревнования?
Греческая федерация передала нам список, составленный еще в июле, из которого следовало, что 74 команды намерены участвовать в мужских состязаниях и 57 — в женских. Положение примерно с 20 федерациями было неясным.
Прогнозируя примерное количество участников, Организационный комитет считал, что следует ожидать около ста мужских команд и около 60 женских. Поначалу так и вышло: за 10 дней до старта Олимпиады мы имели точно сто заявок на участие в мужских соревнованиях и точно предполагаемое число в женских. Однако затем стали поступать десятки заявок от федераций, которые, видимо, не собирались ехать в Грецию и предварительных заявок на участие не посылали. Мы обратились к Кампоманесу, а он решил их всех допустить.
В итоге накануне официальной церемонии открытия мы имели 124 команды в мужских соревнованиях и 81 — в женских. Это был первый, но отнюдь не последний рекорд Олимпиады. Вместе с капитанами сборных число участников превысило 1200 человек, что, конечно, создало массу проблем. Все, что мы планировали, пришлось увеличить на 40%: число столов, шахматных досок, стульев, шахматных часов и даже документации. Два зала для игры оказались слишком малы, но уже ничего нельзя было изменить. Поэтому мы приняли решение допускать зрителей только в центральный зал, где на сцене играли 10 сильнейших мужских и 6 женских команд.
Ввели и ряд новшеств. Впервые в истории Олимпиад игра продолжалась не 6, а 7 часов с тремя контролями времени. Сначала 40 ходов за первые два часа, затем 20 ходов за час и наконец полчаса до окончания партии, естественно, с накоплением времени. При таком контроле не было необходимости в доигрывании.
Также впервые использовались электронные часы. Большинство игроков и арбитров были с ними незнакомы, поэтому пришлось разработать специальные инструкции. Для арбитров провели небольшой семинар.
Впервые в Олимпиаде в Москве играли команды незрячих шахматистов, причем это были интернациональные сборные. И наконец, впервые в шахматной истории мужскую команду Венгрии возглавляла представительница слабого пола — 18-летняя Юдит Полгар.
В мужском турнире, как и два года назад в Маниле, победа досталась России, но на сей раз в более трудной борьбе. Медленно обретал форму Каспаров, кстати, сражавшийся на два фронта: он играл и одновременно занимался организационными вопросами, в частности, налаживанием отношений с ФИДЕ. На финише чемпион мира выиграл три партии подряд, да и вся команда проявила себя как бы единым механизмом и продемонстрировала всю свою мощь. Решающим оказался 13-й тур, когда россияне победили англичан со счетом 3:1. Вдохновленные этим успехом, в последнем туре они разгромили команду Германии со счетом 3,5 : 0,5, не оставив преследователям никаких шансов.
Одна из сенсаций Олимпиады — второе место Боснии и Герцеговины. И конечно, сенсацией была бронза молодежной сборной России (как известно, страна-организатор Олимпиады имеет право выставить две команды). Юные гроссмейстеры не пасовали перед авторитетами и ровно провели соревнование. Финальная ничья с англичанами принесла им дележ третьего-четвертого места с грозным соперником, а «по Бухгольцу» они оказались выше.
В женской Олимпиаде, по существу, борьбы за первое место не было. Команда Грузии, сыграв на старте вничью с основными конкурентками — венгерками, стала затем крушить всех подряд и без особых хлопот завоевала золотые медали. Второй была сборная Венгрии, в которой блистали Жужа и София Полгар, но для большего им очень не хватало Юдит. Бронза досталась упорным китаянкам во главе с чемпионкой мира Се Цзюнь.
Нагрузка, которую я испытал во время подготовки и проведения Олимпиады, оказалась чрезмерной — я попал в больницу и был вынужден уйти с поста вице-президента федерации. Конгресс ФИДЕ, проходивший в другом отеле, должен был определить взаимоотношения между ФИДЕ и ПША. К сожалению, занятый на Олимпиаде, я не смог на нем присутствовать и не могу объяснить некоторые принятые там решения. Поначалу все было отлично, о чем свидетельствует следующий документ:
