Сборник - Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело
Законные последствия установленных таким образом фактов виновности подсудимых должны быть следующие: 1) за принадлежность к означенному выше тайному обществу и за злоумышленное соучастие в посягательствах на священную особу государя императора подсудимые на основании 241-й, 242-й, 243-й и 249-й статей Уложения о наказаниях должны подлежать лишению всех прав состояния и смертной казни, вид которой определяется судом (18-я статья Уложения); 2) тому же наказанию должен подлежать и подсудимый Рысаков, несмотря на его несовершеннолетие, по точной силе 139-й статьи Уложения, на основании которой несовершеннолетние от 14 до 21 года за учинение преступлений, влекущих за собой лишение всех прав состояния, подвергаются тем же наказаниям, как и совершеннолетние с сокращением лишь срока каторжных работ, если они подлежат таковым, и 3) что вооруженное сопротивление, оказанное Тимофеем Михайловым при задержании его 3 марта 1881 года, должно быть подведено под действие 1459-й статьи Уложения по прод. 1876 года.
Посему Особое присутствие Правительствующего сената определяет: подсудимых: крестьянина Таврической губ[ернии] Феодосийского уезда Петровской волости дер[евни] Николаевки Андрея Иванова Желябова, 30 лет; дворянку Софью Львову Перовскую, 27 лет; сына священника Николая Иванова Кибальчича, 27 лет; тихвинского мещанина Николая Иванова Рысакова, 19 лет; мозырскую, Минской губ[ернии] мещанку Гесю Мирову Гельфман, 26 лет, и крестьянина Смоленской губ[ернии], Сычевского уезда, Ивановской волости, дер[евни] Гаврилково Тимофея Михайлова, 21 года – на основ[ании] ст[атей] Улож[ения] о нак[азаниях] 9, 13, 18, 139, 152, 241, 242, 243, 249 и 1459 (по прод. 1876 года) лишить всех прав состояния и подвергнуть смертной казни чрез повешение. Приговор сей относительно дворянки Софьи Перовской по вступлении его в законную силу, прежде обращения к исполнению, на основании 45-й статьи Устава уголовного судопроизводства, представить через министра юстиции на усмотрение его императорского величества.
Сенатор А.И. Синицын, объяснив осужденным порядок обжалования настоящего приговора, объявил, что Особое присутствие Правительствующего сената определило для принесения кассационных жалоб суточный срок, истекающий 31 марта в 5 часов пополудни.
31 марта, в 5 часов пополудни, истек суточный срок, определенный осужденным Особым присутствием Правительствующего сената по делу о злодеянии 1 марта на обжалование состоявшегося о них приговора.
В течение означенного срока кассационных жалоб осужденными принесено не было, но двумя из них – Рысаковым и Михайловым – поданы были всеподданнейшие на имя государя императора просьбы о помиловании, предложенные на точном основании статьи 1069 Устава уголовного судопроизводства ч. II т. XV (изд. 1876 года) Особому присутствию Правительствующего сената. Особое присутствие нашло, что хотя из несомненных данных дела усматривается, что Рысаков имеет от роду 19 лет, что в прошлом, весьма близком к совершению злодеяния 1 марта, он был безупречного поведения, усердно занимался учением и не был заражен преступными мыслями, что в последнее время он подпал под сильное влияние одного из главных виновных по настоящему делу, Желябова, что Михайлов, недавно достигший 21 года, стоит на низкой степени умственного и нравственного развития и не мог вполне сознавать всех преступных целей, преследовавшихся тайным сообществом, к которому он примкнул, тем не менее все изложенные обстоятельства могли бы иметь значение и быть приняты судом в соображение по всякому иному преступлению, но не по злодеянию, жертвой коего пал в Бозе почивший император. Закон (241-я ст. Уложения о наказаниях), карающий одинаково всех участников злоумышления и преступного действия против жизни государя императора, и даже только умысливших оные, не допускает между ними никакого различия. Злодеяние, лишившее отечество его венценосного вождя, всю жизнь свою посвящавшего заботам о благе государства и благополучии его верноподданных, так противоестественно, так ужасно омрачило русскую землю таким потрясающим горем, так неслыханно в летописях русского народа, что и самая малая доля участия в таком злодеянии должна в убеждении Русского суда стоять выше величайших злодеяний на земле. Посему, считая невозможным при исполнении возложенной на него ст. 1069 Устава уголовного судопроизводства (изд. 1876 года) обязанности воспользоваться представляющимися по делу данными, имеющими в общем смысле значение уменьшающих вину обстоятельств, присутствие Правительствующего сената полагало, что всеподданнейшие просьбы Рысакова и Михайлова о помиловании представляются не заслуживающими уважения.
По всеподданнейшему о сем докладу министра юстиции государь император высочайше повелеть соизволил: поступить сообразно заключению Особого присутствия.
Затем Особое присутствие определением, состоявшимся 1 апреля, признав, что приговор его относительно всех осужденных вступил в законную силу, постановило обратить оный к исполнению. Вслед за сим исполняющий обязанности прокурора довел, на основании 955-й и 2-го пункта 959-й статей Устава уголовного судопроизводства т. XV, ч. II Св. зак. (изд. 1876 года), до сведения Правительствующего сената, что вследствие заявления осужденной Геси Гельфман о ее беременности, она была освидетельствована 31 марта в присутствии лица прокурорского надзора и петербургского градоначальника врачами-экспертами: директором повивального института Баландиным, экстраординарным профессором Медико-хирургической академии Славянским, доцентом той же академии Сутугиным и доктором Дома предварительного заключения Гарфинкелем, и признана находящейся в состоянии беременности на четвертом лунном месяце. В разрешение помянутого затруднения, встреченного прокурором при исполнении приговора, Особое присутствие постановило, на основании 2-й ч. т. XV (изд. 1876 года) Устава уголовного судопроизводства статьи 959-й п. 2-го и ввиду законов о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках ст. 518, исполнение над Гельфман состоявшегося 26–29 минувшего марта приговора Особого присутствия отложить.
Копии с указанных определений переданы в 8 часов вечера того же 1 апреля прокурору судебной палаты, которым и препровождены в 11 часов вечера петербургскому градоначальнику для надлежащих с его стороны распоряжений.
В пятницу, 3 апреля, в 9 часов утра, на Семеновском плацу, согласно произведенному заранее официально заявлению, была совершена казнь пяти цареубийц: Андрея Желябова, Софии Перовской, Николая Кибальчича, Николая Рысакова и Тимофея Михайлова.
Все означенные преступники содержались в Доме предварительного заключения и оттуда были отправлены на место казни, на Семеновский плац. Подполковник Дубисса-Крачак принял преступников из Дома предварительного заключения и сопровождал их под конвоем до места казни по улицам: Шпалерной, Литейному проспекту, Кирочной, Надеждинской и Николаевской до Семеновского плаца. В распоряжении его находились 11 полицейских чиновников, несколько околоточных надзирателей, городовых и, сверх того, местная полиция 1-го, 2-го, 3-го и 4-го участков Литейной части и 1-го и 2-го участков Московской части. Конвой, сопровождавший преступников, состоял из двух эскадронов кавалерии и двух рот пехоты.
Наблюдение за порядком на Семеновском плацу, на месте казни, с прилегающими к нему улицами, было поручено полковнику Есипову, в распоряжении которого находились шесть полицейских чиновников, много других лиц, а также местная полиция 3-го и 4-го участков Московской части и 3-го участка Александро-Невской части. У Дома предварительного заключения, по пути следования и на Семеновском плацу были, сверх того, усиленные наряды конных жандармов.
В помощь полиции по пути следования от войск находились следующие части: рота на Шпалерной улице, у Дома предварительного заключения, рота на Литейном проспекте со стороны Арсенала, рота на углу Невского проспекта и Николаевской улицы, рота по Николаевской улице у мясного рынка. В распоряжении полицеймейстера полковника Есипова находились четыре роты и две сотни казаков на Семеновском плацу; две роты у входа с Николаевской улицы на плац; две роты у входа с Гороховой улицы на плац; одна рота у Царскосельской железной дороги и одна рота по Обводному каналу.
Всеми войсками на Семеновском плацу командовал начальник 2-й гвардейской кавалерийской дивизии генерал-адъютант генерал-лейтенант барон Дризен.
В 7 часов 50 минут ворота, выходящие из Дома предварительного заключения на Шпалерную улицу, отворились, и спустя несколько минут из них выехала первая позорная колесница, запряженная парой лошадей. На ней с привязанными к сиденью руками помещались два преступника: Желябов и Рысаков.
Они были в черных, солдатского сукна, арестантских шинелях и таких же шапках, без козырьков. На груди у каждого висела черная доска с белой надписью: «Цареубийца». Юный Рысаков, ученик Желябова, казался очень взволнованным и чрезвычайно бледным. Очутившись на Шпалерной улице, он окинул взором части сосредоточенных войск и массу народа и поник головой. Не бодрее казался и учитель его, Желябов. Кто был на суде и видел его там бравирующим, тот, конечно, с трудом узнал бы этого вожака цареубийц – так он изменился. Впрочем, этому отчасти способствовала перемена костюма, но только отчасти. Желябов как тут, так и во всю дорогу не смотрел на своего соседа, Рысакова, и, видимо, избегал его взглядов.
