Зардушт Ализаде - Конец второй республики
А в палате дебаты о судьбе Муталлибова продолжились. Оппозиция еще раз озвучила свое требование об его немедленной отставке, а правительство продолжало блокировать это требование. Когда наступила ночь, Муталлибова уговорили еще раз появиться и озвучить его отношение к призывам об отставке. Его неубедительные замечания только подпитали размышления о том, что президент неуравновешен: извиняясь за прошедшие ошибки, Муталлибов обещал по-новому распределить посты в Кабинете министров и включить в него несколько представителей оппозиции на ключевых должностях. В следующей фразе он угрожал применением суровых мер. Призыв был подхвачен с очень странной стороны: Аразом Ализаде, главой Социал-Демократической партии Азербайджана и номинальным членом некоммунистического Демократического блока. Он призвал Муталлибова объявить чрезвычайное положение, запретить деятельность политических партий и заморозить деятельность парламента на 6 месяцев. Все это казалось сговором. Российские войска занимали позицию за парламентом, ожидая приказа об атаке на граждан, собравшихся перед парламентом.
Это предложение вызвало ярость оппозиционных депутатов, которые теперь объединились с большим количеством депутатов от бывшей Коммунистической партии в протестах против любого вмешательства. Обнаружив свое имя на требовании о вмешательстве, Доллар-Ягуб Мамедов объявил, что в помещении есть фальсификатор и немедленно подал в отставку, требуя возвращения советских войск в свои казармы. Он был председателем парламента уже 12 часов. Измученная и попавшая в тупик сессия была остановлена в 2 часа ночи. Большинство депутатов спали в своих креслах, потому что парламент оставался окруженным протестующими, которые отказывались идти домой, несмотря на мороз раннего марта.
Русские солдаты ночью исчезли, и Доллар Мамедов назначил продолжение заседания на раннее утро пятницы. Его «отставка» днем раньше из-за гнева по поводу фальсификации его имени в просьбе о вмешательстве России не была поставлена на голосование, так что он все еще был законным председателем парламента. Как только был установлен кворум внутри, неофициальные делегаты, которые провели ночь на ступенях снаружи, начали свою собственную сессию. Их интересовало только одно, и они выражали свое желание в ультимативной форме: президент к полудню должен уйти в отставку или они начнут штурм здания.
Послание было передано Муталлибову, и он сказал, что ему нужно время для обдумывания ситуации. Время перевалило за полдень. Срок ультиматума был перенесен на 14 часов. Прошло и это время, но все еще не было официального сообщения о планах Муталлибова. Тогда толпа послала другой ультиматум. Чтобы серьезность угрозы была воспринята полностью, было вдребезги разбито еще одно окно. На этот раз это было то самое окно, на котором заменили стекло прошлой ночью. Еще раз депутаты от Демократического блока умоляли толпу проявить терпение. Как сообщалось, президент чувствовал себя плохо из-за высокого давления и не мог вернуться в палату для работы над условиями своей отставки.
Тогда Ханым Халилова, поддерживаемая своими воинственными матронами, начала свою атаку. Пристыдив охранников из местного КГБ, которые пытались не допустить ее в коридоры парламента, она сумела создать брешь и азербайджанские амазонки заполнили вестибюль. Атака на внутренние помещения все же была ее собственной инициативой.
— В отставку, червяк, — ревела Ханым, пробиваясь сквозь последнюю линию защиты и проникая во внутренние помещения, в поисках Муталлибова для того, чтобы свернуть ему шею. «Ты часами изображал больного, черт бы тебя побрал! Подай в отставку и уходи!» Все же ее выволокли из здания, прежде, чем она сумела добраться до своей цели. Она вернулась к пикетирующим на ступенях под аплодисменты протестующих. Изнуренные и павшие духом депутаты могли только представлять, что произойдет потом. Затем внезапно возникло какое-то движение за столом стенографистов. Дверь распахнулась и из рабочих кабинетов парламента появилась цепочка политических персоналий, ведомая премьер-министром Гасаном Гасановым. В середине был похожий на привидение бледный Муталлибов, шагающий, как приговоренный человек. Он споткнулся у трибуны и посмотрел на микрофон, как если бы это была роковая гильотина. Затем он заговорил, попросив тишины. Это было в 6 часов вечера.
— Были совершены ошибки и народ требует, чтобы я ушел, — сказал он дрожащими губами. — Таким образом, я прошу высокое собрание принять мою отставку.
Аяз Нияз оглу Муталлибов ушел в историю «навсегда», став первым неокоммунистическим лидером постсоветского периода, который покинул свой пост. За свою службу нации он получил 10 тысяч рублей ежемесячной пенсии. В то время это составляло примерно 100 долларов, через год эта сумма была равна 20 долларам, а еще через год 5 долларам. Эта пенсия может показаться маленькой, но она была в 2 раза большей, чем та, которая была назначена Михаилу Горбачеву, когда тот подал в отставку с поста президента СССР. В придачу к этому Муталлибов получил загородную дачу, 10 человек охраны и автомобиль. Самое важное то, что он получил иммунитет от судебного преследования — пункт, который будет не давать покоя многим людям, так наслаждающимися его уходом».
Именно этот труд американского журналиста является основным источником информации для западных граждан, приезжающих в Азербайджан.
Толпа готовилась линчевать братьев Ализаде. Араз позвонил двоюродным братьям, и они пришли к ВС. Муталлибов объявил о своей отставке. Лидеры НФА начали торжествовать, хвалить экс-президента. Рагим Газиев сказал, что такой человек, как Муталлибов, достоин быть президентом не Азербайджана, а Швейцарии. Муталлибова похвалил и Ариф Гаджиев, полмесяца назад, еще до Ходжалинской трагедии подписавший решение Меджлиса НФА об его свержении. Муталлибов в окружении охранников ушел по коридору, образованному улюлюкающей толпой. Вслед за ним по этому же живому коридору вышли и мы. Толпа злобствовала, но вид зажатой в руке двоюродного брата гранаты с выдернутой чекой удержала ее от нападения на «братьев Ализаде».
Вчерашний ректор АМИ, профессор Ягуб Мамедов стал не только председателем Верховного Совета, но и исполняющим обязанности президента Азербайджанской Республики. Номенклатура перешла, как ему казалось, под его управление, и он намеревался этот административный ресурс использовать для своего избрания президентом.
Фронтисты продолжили готовить следующий этап штурма вершины власти. Оппозиционные газеты немедленно начали поливать Ягуба Мамедова. Его называли не иначе, как «Доллар Ягуб», намекая на то, что, будучи ректором, он брал взятки только в валюте США, и потому получил от студентов такую кличку. ВС принял решение провести выборы президента республики 7-го июня, через 3 месяца после отставки Муталлибова.
Первое время после отставки Муталлибова было видно, что Эльчибей искренне не хочет выдвигаться кандидатом в президенты. Выступая на одном из заседаний в ВС, он в сердцах бросил в зал: «знаю я вас, сейчас с гиканьем посадите в кресло, а через год с гиканьем же сбросите». Но, зная, что НФА руководит Эльчибей (во всяком случае, в то время о закулисной роли Гейдара Алиева никто, кроме меня, гласно не говорил) трудно было предположить, что он и его ближайшее окружение не делали простого логического расчета.
Итак, был президент Муталлибов, все время предлагавший НФА коалицию. НФА его сверг. Кто мог стать его преемником? Логично предположение, что НФА совершил государственный переворот с целью усадить на место Муталлибова своего лидера Эльчибея. Но Эльчибей этому ожесточенно сопротивлялся и, защищая свою позицию, даже допустил элемент издевательства над самим собой: «…с гиканьем посадите, … с гиканьем скинете». Предположим, что Эльчибей искренне не стремился стать президентом. Тогда останутся три известных всем претендента на этот пост: премьер-министр Гасан Гасанов, спикер Ягуб Мамедов и Гейдар Алиев. В НФА к тому времени, в отличие от января 1990-го года, почти не осталось сторонников Гасана Гасанова. Ягуб Мамедов не входил в число политиков, кого НФА хотел бы видеть во главе страны. Остается Гейдар Алиев, которому Эльчибей и часть фронтистских лидеров просто поклонялись.
Вот рассказ Лалы Шовкет Гаджиевой, бывшей некоторое время госсекретарем при Гейдаре Алиеве: «Спустя какое-то время после свержения Муталлибова мне позвонил Гейдар Алиев из Нахичевани и сообщил, что, по имеющейся у него информации, Эльчибей собирается выдвигаться в президенты. Я срочно вылетела из Москвы в Баку, вызвала к себе Эльчибея и спросила, правда ли это? Эльчибей поклялся, что он никогда не выдвинется кандидатом в президенты, что место это принадлежит Гейдару Алиеву. Когда я передала его слова Гейдару Алиеву, тот не поверил и сказал, что его информатор в НФА заслуживает полного доверия».
