Джульетто Кьеза - «Zero»
Из того, что мне удалось понять, я вынес чувство личной благодарности Жаку Шираку, с которым я никогда не встречался, но чьё высокое имя неизменно упоминалось принимавшими меня людьми и теми, кто обеспечивал мою безопасность. Во время этих встреч на высоком уровне я мог наблюдать за эволюцией международных отношений.
Можно рассматривать события 11 сентября и как массовое преступление, и как военную операцию, но они останутся в истории, как инсценировка, которая погрузила мир в разного рода иррациональные интерпретации и речи. Их заказчики попытались идеологически вывести из равновесия США и добились своего. Эта страна перешла от мессианистской концепции своей роли в мире к милленаризму. До сих пор она представляла себя, как образец добродетели и эффективности. Она надеялась возродить старую Европу и одержать верх над атеистическим коммунизмом. И вот теперь она утверждает себя, как государство, стоящее над всеми остальными, призванное единолично управлять миром.
Разрушение Всемирного торгового центра и Министерства обороны — символов финансовой и военной мощи США, должно было помочь преобразить звёздный флаг. Начиная с этого момента, у Соединённых Штатов нет ни противников, ни партнёров, ни союзников. У них есть только враги или подданные. Официальная риторика погружается в манихейство: «Кто не с нами, тот против нас». Мир превращается в поле эсхатологического сражения, в котором США и Израиль воплощают Добро, а мусульманский мир — Ось Зла.
Этот идеологический поворот ознаменовал триумф доктрины Вулфовица над доктриной Бжезинского.
В конце 70-х годов Картер и Бжезинский решили победить Варшавский пакт без прямого военного столкновения, натравив на него мусульманский мир (сначала в Афганистане, затем в Югославии и в Центральной Азии), а военный потенциал США использовать для обеспечения энергозапасов страны (создание Central Command).
Но вслед за «Бурей в пустыни» Пол Вулфовиц предложил воспользоваться развалом СССР, чтобы выйти из ооновской системы коллективной безопасности и навязать безраздельное господство Соединённых Штатов и Израиля. С этой целью следовало максимально увеличить асимметрию военных потенциалов, развивая американо-израильский арсенал и не позволяя любой другой державе соперничать с ними. Это требовало, в частности, лишить Европейский союз даже малейшего намёка на проявление политической воли, утопив его в процессе вынужденного и неопределённого расширения.
Эти две стратегические доктрины были поддержаны различными группами экономического влияния. Те, кто мечтает о постоянном росте и расширении рынков, поставили на стратегию Бжезинского, чтобы обеспечить отступление социалистических режимов, а себе и своим постоянным клиентам — устойчивое энергоснабжение. Напротив, стремящиеся максимально увеличить сбыт оружия и спекулятивные доходы, рассчитывают на стратегию Вулфовица с тем, чтобы спровоцировать диспропорции и напряжённость, не опасаясь нестабильности, кризисов и войн, которые представляют собой источник обогащения.
Однако угроза нефтяного кризиса — то есть начало дефицита добываемой нефти — убедила мальтузианское общество, что нельзя гарантировать мир в среднесрочной перспективе, и что будущее за хищниками.
Современный мир должен противостоять экспансии двух государств: США и Израиля. Оба подчиняются логике, которая пожирает их изнутри: они сосредоточили все свои силы на умножении своей военной мощи в ущерб их мирному развитию. Почти все их усилия направлены на гонку вооружений, именно поэтому мир для них неприемлем. Они обречены двигаться по этому пути или проиграть. Однако их аппетиты угрожают не всем одинаково и одновременно.
Европейцы повели себя, как страусы. Они не захотели знать правду oб 11 сентября, так как желали остаться союзниками США, хотя уже и были их добычей. Они безропотно приняли нападение англосаксов на Афганистан, создание ими длинного коридора, позволяющего в будущем выкачивать энергоресурсы Каспия, смирились с созданием обширных плантаций мака, позволяющим контролировать европейские рынки опиума и героина. Некоторые европейские страны во главе с Францией думали, что смогут воспротивиться вторжению в Ирак. Они лишь намекнули на суть проблемы и тотчас поплатились за свою смелость, будучи вынуждены оплачивать расходы на эту войну за счёт насильственной долларизации валютных резервов Центрального европейского банка. Продолжая отступать, европейцы пытаются сегодня играть роль посредников в отношениях с Ираном, как будто их дипломатические усилия могли в чём-либо повлиять на волю Империи.
Не предаваясь этим жалким попыткам замедлить ход событий, мусульманский мир и латиноамериканские государства проявили дальновидность. Они быстро сообразили, что после того, как их уже использовали в качестве регулируемых переменных во время «холодной войны», а затем и пешек на «большой шахматной доске» Збигнева Бжезинского, то теперь обрекают на уничтожение. Они были виноваты в том, что жили не в том месте. Первые мешали эксплуатировать запасы углеводородных энергоресурсов, вторые использовали свои земли для выживания, а не для производства продуктов биоэнергетики, необходимых для автомашин янки.
Поэтому вовсе не случайно, что шейх Зайед в Эмиратах, а потом и Саддам Хуссейн в Ираке и Башар Ассад в Сирии оказались первыми главами государств, пожелавшими открыто разоблачить ложь. Подчиняясь той же логике, сегодня оба главных лидера неприсоединившихся стран, венесуэлец Хуго Чавес и иранец Махмуд Ахмадинеджад, наиболее красноречиво высказываются по этому поводу.
Что касается русских руководителей, они разделились в соответствии с ранее существовавшей разницей в подходах. Те, кто был озабочен быстрым обогащением, не хотели скомпрометировать свой международный бизнес, оттолкнув от себя Соединённые Штаты. Напротив, те, кто мечтал восстановить статус сверхдержавы, думали ослабить позиции Вашингтона, разоблачив его ложь.
Будучи прагматиком, Владимир Путин не был категоричен, но постарался действовать так, чтобы Россия могла извлечь максимум пользы из этой ситуации. Он весьма сдержанно осудил войну в Афганистане, его явно забавляло то, как США разрушали государство талибов, которое сами же и создали когда-то в основном в качестве тыловой базы для дестабилизации положения в Чечне. Он критиковал вторжение в Ирак, но, не желая конфронтации с США, предпочитал, чтобы они завязли в этой стране, исподтишка поддерживая боевиков. Такую же тактику он избрал и в Ливане, хотя и был удивлён — впрочем, как и все повсюду, — победой Хезболла над сионистским режимом. Сегодня он подыгрывает и нашим, и вашим в том, что касается Ирана.
Он последовательно позиционирует свою страну не как соперника США, но как защитника слабых, как арбитра. Исходя из этого, Путин воздерживается от каких-либо заявлений по поводу 11 сентября и охотно позволяет высказаться на этот счёт ветеранам КГБ.
После того, как они более или менее долго надеялись, что кошмарный сон когда-то кончится, правительства всего мира стали осознавать реальное значение проблемы, поставленной терактами 11 сентября и эволюцией Соединённых Штатов. Каждый должен позаботиться о защите своей страны, но это не должно мешать коллективному действию, чтобы обуздать хищника. На самом деле, вооружённые силы США и Израиля очень зависят от своих бывших союзников. Так, отказ турков позволить авиации США использовать своё воздушное пространство для бомбардировок Ирака вынудил Пентагон переместить свои силы и отсрочить нападение. Если бы и другие государства воспротивились, хотя бы также пассивно, войне, она не была бы развязана.
Однако переход к коллективным действиям предполагает лучшее знание способа существования империализма, а также возможного влияния координированных национальных действий. Именно этим должны сегодня заняться те, кто стримится сказать правду о событиях 11 сентября. В Центральной Америке жертвы эскадронов смерти Джона Негропонте должны обменяться опытом с жертвами иракскими. Индейцы Гватемалы, которые были согнаны в резервации израильскими советниками джунты, должны проявить солидарность с палестинцами, заблокированными в Газе. Похищенные и замученные в Латинской Америке в ходе операции Кондор должны встретиться с теми, кто был захвачен в Европе и подвергнут пыткам в ЦРУ. Именно этим мы и начинаем заниматься в рамках конференции Axis for Peace.
Ложь oб 11 сентября послужила основой для риторики администрации Буша. Настало время осознать, что невозможно бороться с политикой американской администрации, не разоблачив эту ложь.
Джанни Ваттимо. 11 сентября и Италия
Политические размышления
Авторитарные и полицейские черты военно-индустриального режима, господствующего в США и в вассальных странах, давно сформировались во всей своей полноте. Пусть ничего не изменилось в американской империалистической политике после 11 сентября. Пусть в тот день ничего такого и не произошло, буквально — ничего. Или почти ничего, из того, о чём рассказывает официальная версия. Событие, известное, как 11 сентября — это всё равно, что евангельские нищие, и они навечно пребудут с нами. 11 сентября скорее символ, чем факт, определивший всю политику, в которую вовлечены все — также и наша Италия. Причём чем дальше, тем больше.
