Олег Нуждин - Уманский «котел»: Трагедия 6-й и 12-й армий
В опубликованных воспоминаниях – батальонного комиссара Е.А. Долматовского и пограничника майора Г.А. Перекальского, рассказывается о действиях бойцов и командиров группы С.Я. Огурцова. Майор Г.А. Перекальский не успел принять участия в прорыве, он днем 6 августа вел бой в селе Копенковатое, а вечером ушел в лес с группой в 60 пограничников. Тут отряд майора Г.А. Перекальского попал под артиллерийско-минометный обстрел и был рассеян. Осколком убило старшего батальонного комиссара Д.Г. Митузова, погибло несколько бойцов[389]. В сгустившихся сумерках пограничники встретили остатки 10-й дивизии НКВД во главе с полковником И.С. Магилянцевым, с которыми договорились действовать совместно. Но поздним вечером 10-я дивизия НКВД ушла на прорыв самостоятельно, никого не предупредив. В итоге майор Г.А. Перекальский принял решение разбиться на две группы – одной надлежало пробиваться на запад, другой – на юг[390].
Боевая техника и вооружение, предположительно принадлежавшая 11-й танковой дивизии 2-го механизированного корпуса, брошенные в селе в районе Умани. На переднем плане – бронеавтомобиль БА-10М, 85-мм зенитные пушки образца 1939 года (52-К), грузовые автомобили ЗиС-5 и ГАЗ-АА. На заднем плане возле хат – автомобильная техника Вермахта
Утром 7 августа немногочисленная группа, возглавляемая майором Г.А. Перекальским, наткнулась на расположение штаба 49-го корпуса. Так произошла его встреча с отрядом генерала С.Я. Огурцова. В составе отряда были командир 21-го кавполка подполковник И.Я. Поддубный, военком полка батальонный комиссар Братчиков, некий полковой комиссар, начальник Особого отдела корпуса. Также здесь находился бывший командир 49-го корпуса генерал И.А. Корнилов, но он «был серьезно ранен»[391].
Первоначальным намерением командования отряда был прорыв из окружения через село Копенковатое. Этот факт подтверждает и Е.А. Долматовский. Он утверждал также, что генерал С.Я. Огурцов намеревался организовать на базе 21-го кавполка НКВД «партизанскую армию», но когда понял бесперспективность этого, решил прорываться к Одессе или на север в Белоруссию[392]. Если действительно у командования корпуса существовало намерение партизанить в Зеленой браме, то следует признать его совершенно фантастичным, учитывая незначительные размеры лесного массива. Зеленая брама имеет в длину 11 км и в ширину 3,5 км, поэтому укрыться там каким-либо крупным силам невозможно, а обнаружить и уничтожить партизан не составило бы особого труда.
Для воплощения своей идеи генерал С.Я. Огурцов повел свой отряд к с. Копенковатое, куда прибыли к утру 8 августа. Как вспоминал Г.А. Перекальский, здесь стихийно возник митинг. Первым слово предоставили С.Я. Огурцову. Собравшиеся на поляне бойцы, командиры и политработники, видимо, рассчитывали, что генерал четко поставит цели и определит задачи, но тот неожиданно для всех «предоставил решение вопроса всем нам». Это вызвало недоумение у собравшихся, и тогда слово взял полковой. В качестве единственной цели он предложил прорыв, и с ним согласились[393].
Вышесказанное наглядно показывает, что никакого определенного плана действий у командования отряда не было. Более того, видимо, и реального руководства оно не осуществляло или не хотело на себя брать. Когда в лесу под Копенковатым было принято решение идти на прорыв, красноармейцы сами разделились на группы и избрали себе командиров[394].
Кавалерийский эскадрон 60-й дивизии попытался найти брешь в обороне противника, не безуспешно. Когда об этом было доложено командиру корпуса, тот заявил: «Наши дела очень плохи, можно сказать критические, и надо организовывать мелкие группы бойцов и командиров и выходить из окружения только мелкими группами, а я вот с начальником штаба думаем организовать партизанский отряд и еще повоевать с немцами…»[395]
Капитан В.П. Пальчиков и начальник политотдела корпуса Левинсон отнеслись к этой затее скептически: «надо людей организовывать на прорыв, а не в прятки играть»[396]. Как видим, в штабе 49-го корпуса существовали серьезные споры относительно планов на будущее. Ряд командиров и политработников открыто выражали свое несогласие с распоряжениями комкора. Не исключено, что уход группы полковника С.П. Гусева также был спровоцирован его разногласиями с генералом С.Я. Огурцовым.
Независимо от воли командира 49-го корпуса его отряд вступил с немцами в бой. Пограничники, числом не более в 100 человек, к вечеру сумели очистить от немцев южную окраину села Копенковатое. Отсюда можно было начинать выход из окружения. Но вплоть до утра следующего дня генерал С. Я. Огурцов на это так и не решился. С рассветом 9 августа он повел свой отряд на север. Е.А. Долматовский полагал, что договорились пробиваться на север в Белоруссию, на соединение с партизанами[397]. Как считал Г.А. Перекальский, С.Я. Огурцов, по совету генерала И.А. Корнилова, решил сделать налет на Подвысокое и отбить плененного командующего 12-й армией генерала П.Г.
Понедедина[398]. На решение повлияли «неправильные, хотя и продиктованные… благими намерениями, действия генерала К[399]». И именно это обстоятельство, по мнению Г.А. Перекальского, привело к разгрому группы и пленению ее командования.
В этот день отряд наткнулся на немцев и после короткой стычки отошел в глубь леса. Бесцельное шатание по лесу, видимо, деморализовало часть красноармейцев и командиров. Они стали собираться в группы и, отколовшись от основного отряда, самостоятельно уходили на прорыв. Ушел из отряда и генерал И.А. Корнилов.
Потеряла связь с отрядом С.Я. Огурцова и группа майора Г.А. Перекальского. В результате с генералом осталось только несколько командиров и бойцов и среди них полковой комиссар, подполковник И.Я. Поддубный, батальонный комиссар Е.А. Долматовский, а также начальник Особого отдела. 9 августа они на опушке леса наткнулись на немцев из 125-й дивизии и были взяты в плен[400]. По немецким сведениям, командир 49-го корпуса попал в руки солдат 421-го полка, которые, видимо, проводили очередное прочесывание. Вместе с ним были пленены его адъютант, интендант, два командира полка и санитарка[401]. Можно предположить, что этим интендантом был полковник П.Д. Головко, занимавший в 49-м корпусе должность начальника вещевого снабжения, а одним из командиров полков – подполковник И.Я. Поддубный.
Так, не совершив ничего примечательного, перестал существовать отряд генерала С.Я. Огурцова. Он не был разбит противником, он распался сам. Образовавшиеся из него группы и группки бойцов и командиров были без труда выловлены и пленены немцами.
Но некоторые отряды действовали более решительно.
После встречи с группой майора Г.А. Перекальского полковник И.С. Магилянцев повел свой отряд по лесу в юго-западном направлении. К этому времени в его состав входили остатки 66-го и 77-го полков 10-й дивизии НКВД и отдельные группы бойцов 60-й горно-стрелковой дивизии. С ними полковник решил прорываться в направлении Первомайска, куда ранее ушли основные силы 6-й армии. В качестве прикрытия была выделена группа из 77-го полка под командованием старшего политрука И.П. Репко.
В ночь с 7 на 8 августа отряд И.С. Магилянцева беспрепятственно прошел между селами Копенковатое и Борщевая. Через Ятрань переправились напротив Перегоновки, надеясь пустырями пройти незамеченными. Но этот план оказался нереализованным. Как только отряд вышел на околицу Перегоновки, он попал под обстрел и был вынужден принять бой, который длился около двух часов. Отряду И.С. Магилянцева удалось прорваться, но в бою выбыла из строя почти половина его бойцов. После войны, в 60-е годы, с места боя были перезахоронены 225 тел погибших бойцов и командиров[402].
Укрываясь перелеском, остатки отряда пошли далее на юг. На южной окраине села Семидубы вновь вступили в перестрелку с небольшой тыловой частью немцев. После короткого боя полковник И.С. Магилянцев приказал отходить к лесу, который местные жители именовали Чубовка. Здесь 9 августа 1941 года отряд бойцов 10-й дивизии НКВД вступил в свой последний бой. В ходе боя отряд был уничтожен, большая его часть погибла, часть попала в плен. Полковник И.С. Магилянцев был ранен в ноги пулеметной очередью. Его перенесли в село Вербово, где оставили в одной из хат. После выздоровления полковник ушел в село Полонистое, где работал кузнецом. Осенью 1941 года он перешел линию фронта у города Краматорск[403].
Кроме Зеленой брамы, под сенью которой после неудавшегося прорыва укрылись остатки двух разгромленных армий, отдельные группы сражались в лесах и рощах южнее Копенковатого и восточнее Голованевска. 8 августа около двух рот попытались прорваться из леса в районе села Троянка на юго-восток. Попытка оказалась неудачной, порывавшиеся были или убиты, или взяты в плен. Продолжалось сопротивление около села Александровка и возле Маринополя, в лесах северо-восточнее Голованевска и у станции Емиловка. Все они, лишенные какой бы то ни было поддержки, вскоре были немцами подавлены.
