Грегори Бенфорд - Танец для Шивы
Враждебность, излучаемая вторым экипажем, вскоре заставила гексагоналов отступить на свой корабль и отчалить. Они просто повернулись и направились прочь, выдерживая свой четырехсантиметровый интервал. Мерцание с интервалом в 1,27 секунды прекратилось, и лица их вновь сделались вежливыми, внимательными и замкнутыми.
Шествие это было строгим, дисгармоничным… и тем не менее приглашающим.
Степень их неудачи явилась мерой бездны, разделившей обе экспедиции. Гексагоналы стали теперь сразу чем-то большим и меньшим, чем люди.
Гексагоналы оставили за собой след, поведавший многое, но в ретроспективе. За отвращением второй экспедиции пряталось откровение: галактику освоили интеллекты формальные и отстраненные, в своем развитии оставившие органическую фазу далеко позади. Подобный разум возникал различными путями — из ранних органических обществ или из наследовавших им машинных цивилизаций, выросших на пепле погибших живых культур. Итак, свет звезд отливал металлическим блеском.
Обескураживало уже представление об умах, непонятных и странных, обитающих в телах, лишенных жил и кожи. Что же касается необъяснимого отвращения к проявлению Джона/Одис/Лиссы/Тагора/капитана… — то можно заметить следующее.
Живший в XIX веке поэт и философ Гете сказал однажды, что если достаточно долго глядеть в бездну, она, в конце концов, ответит тебе взглядом. Мысль оказалась точной. Хватило и одного взгляда — спокойного и почти что небрежного. Вторая экспедиция запаниковала: незачем заглядывать в бездонную яму.
Люди поняли окончательное следствие эволюции Шивы. Опускаться в миры, полные столь ужасной и глубинной экзотики, можно лишь дорого откупившись — самим телом. Тем не менее все эти столь разные личности присоединились к синтонии Шивы — электрической гармонии, танцу под неслыханную музыку. Совратили их или изнасиловали, навсегда останется неизвестным.
Впрочем, вторая экспедиция научилась извлекать передачи отдельных плиток из потока необработанных данных.
И второй экипаж уловил в них отвратительное величие. Оставаясь органическими в своей основе, привязанные к вечному колесу рождений и смерти, плитки прежде были хозяевами своего мира, и власть их простиралась до всех ведомых пределов.
Теперь они стали терпеливыми, услужливыми трутнями в улье, устройства которого не понимали. Тем не менее — тут человеческая терминология, конечно же, непригодна — подобное превращение было им приятно.
Где же помещалось их сознание? Частично в каждом существе или о нем можно было говорить, только как о какой-то накопленной сумме? Ясного способа проверить обе идеи так и не нашлось.
Существа-плитки представляли собой надежные, терпеливые машины, способные наилучшим образом производить первые стадии грандиозных расчетов. Некоторые биологи сопоставляли их с насекомыми, однако так и не сумели предложить эволюционного механизма, побудившего целый вид заняться вычислениями. Аналогия с насекомыми отмерла, не сумев объяснить реакцию многоугольников на стимулы — даже причину собственного существования плиток.
Или же их бесконечное шевеление служило не только потребностям расчетов? Многоугольники не рассказывали об этом. Они никогда не отвечали людям.
Колоссальный атмосферный лазер с Круглым океаном вспыхивал регулярно — как только вращение планеты и ее орбитальное движение позволяли прицелиться в окрестности новой звезды-партнера. Импульсы уносили интеллект-пакеты, полные немыслимых данных, собранных чуждым разумом.
Второй экипаж изучал, передавал отчеты. И сперва неторопливо, но потом со все большей силой людей охватывал ужас.
Исследователи не могли промерить глубины Шивы и постоянно теряли членов экипажа. Учитывая воистину неизмеримую экзотику окружения, гибель приходила к людям самыми разнообразными способами.
В конце концов, они ограничились дистанционными исследованиями Шивы.
Впрочем, невзирая на все старания, их труды рано или поздно наталкивались на барьер. Теории рождались и умирали — бесплодно. И, наконец, люди бежали.
Одно дело вещать о постижении нового, о знакомстве с загадочным и неизвестным. И другое — ощущать себя насекомым, ползущим по страницам энциклопедии, понимая лишь, что под тобой находится нечто внушительное и недоступное для восприятия: не более чем какая-нибудь зияющая пустота.
Таким был первый контакт человечества с истинной природой галактики. И он не мог остаться единственным. Однако чувство предельного и полного ничтожества не оставляло вид homo все последовавшие странные тысячелетия.
Перевел с английского Юрий СОКОЛОВ
Note1
Проксима как раз и означает «ближайшая» в переводе с греческого (Здесь и далее прим. перев.)
Note2
Спектр Фурье — разложение непериодической функции на периодические компоненты.
Note3
Солипсизм — разновидность субъективного идеализма, отвергающая саму возможность постижения объективной реальности. (Прим. ред.)
