Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований - В защиту науки (Бюллетень № 5)
Вообще отношение к именам ученых у авторов фильма весьма легкое. Так, упоминая немецкого врача Рихтера как автора теории панспермии, на экране нам предъявляют портрет Анатолия Петровича Богданова — председателя московского антропологического общества в XIX в.
А вот основной аргумент против дарвинизма, так сказать, по существу: «Самым слабым местом теории эволюции считается отсутствие промежуточных форм между разными видами животных. Временами эти промежуточные формы как будто бы находились. Но каждая такая находка рано или поздно превращалась в научную ошибку. Например, долгое время считалось, что ископаемая рыба латимерия с зачатками легких и примитивными лапами — превосходная „переходная модель“ между рыбами и земными животными. Но в 1938 году в Индийском океане была выловлена живая латимерия. Точная копия своих доисторических прабабушек». И после аналогичного примера об истории лошадей: «О какой эволюции вида может идти речь в этом случае? Разве что вообразить себе на мгновенье, что у эволюции случались приступы помешательства». «Помешательством эволюции» авторы фильма, очевидно, называют ситуации, когда предковый вид не ликвидируется в то самое мгновение, когда от него отделяется новый вид. Между тем ни Дарвину, ни его последователям никогда и в голову не приходило постулировать обязательность такой ликвидации. Конкретно про латимерию хочется сказать, что у неё не зачатки легких, а остатки, что четвероногие животные называются в науке наземными, а не земными (слово «земные» — скорее из лексикона креационизма или панспермизма), что ученые уже давно не считают латимерию близким родственником четвероногих и что гораздо полезнее для повышения культурного уровня телезрителей было бы рассказать о действительных промежуточных звеньях, таких как недавно выкопанная девонская рыба (точнее, уже не вполне рыба) под названием Tiktaalik roseae.
Несмотря на отсутствие научных консультантов, авторы фильма очень часто говорят от лица современной науки. Вот пара примеров. «Современная наука считает, что все эволюционные изменения за последние 530 миллионов лет были лишь вариациями на базовую тему. За это время ни одна мышь не стала кошкой, ни один воробей не превратился в орла». С этим не поспоришь: ученые не могут и не собираются тягаться с Богом в совершении чудес, а орел из воробья — почти такое же чудо, как женщина из ребра. И ещё было сказано: «Зато современная наука может уверенно сказать одно: человек не произошел от обезьяны. Ни по линии бабушки, ни по линии дедушки…»
Последняя цитата особенно важна. Нетрудно понять, что для «примирения» дарвинизма и креационизма авторам фильма важнее всего было полностью разрушить самый острый пункт противоречия — происхождение человека от обезьяны. Для этого пошла в ход и пилтдаунская подделка (почему-то произнесенная с буквой «с» — «пилтСдаунская»), давным-давно выведенная на чистую воду, причем никак не креационистами, а дарвинистами, и уже отвергнутая опять же учеными-дарвинистами теория происхождения человека разумного от неандертальцев (кстати, их изображения были включены в фильм без разрешения, и уж тем более без приобретения законных прав на использование у художника — автора изображений). Особого сарказма заслужил у сочинителей фильма знаменитый скелет австралопитека под именем Люси. Про него сказано следующее: «Люси была очень удобной находкой. Деформированные кости ее скелета можно было складывать как угодно: хоть на обезьяний манер, хоть на человечий». При этом на экране показан грубо нарисованный скелетик Люси, у которого руки и ноги меняются местами. После этого любой зритель, по-видимому, просто обязан счесть исследователей Люси неквалифицированными идиотами либо злостными шарлатанами. Такими приемами авторы фильма, очевидно, стремились навести в душе зрителей «справедливый баланс» между креационизмом и дарвинизмом.
Постоянно оспаривая происхождение тех или иных существ друг от друга то по линии бабушки, то по линии дедушки, авторы фильма, по-видимому, совершенно запутались в генеалогических вопросах и назвали Эразма Дарвина не дедом, а отцом Чарльза Роберта Дарвина (а по-русски было бы Чарльза Робертовича).
И напоследок процитируем ещё один упрек со стороны авторов фильма в адрес Дарвина, свидетельствующий об уровне их грамотности в области методологии научных теорий: «В предисловии к первому изданию Дарвин честно признался: „Я уверен, что в этой книге вряд ли найдется хоть один пункт, к которому нельзя подобрать факты, которые приводили бы к прямо противоположным выводам, чем те, к которым пришел я…“». В действительности это — проявление не слабости, а силы теории Дарвина. Этой своей фразой он на целый век предвосхитил критерий фальсифицируемости Карла Поппера, который почти в таких же словах сформулировал то, как можно отличить научную теорию от ненаучной: для ненаучной, например креационизма, в принципе нельзя подобрать опровергающих фактов. Начиная с середины XX в. критерий фальсифицируемости стал краеугольным камнем научного познания у всего культурного человечества. Таким образом, возникает большое сомнение, что своим фильмом «Страсти по Дарвину» ГТРК «Культура» поднимет культурный уровень своей аудитории.
О. М. Орлова
Суд над Дарвином: а судьи кто?[2]
В день 200-летнего юбилея Чарльза Дарвина по каналу ВГТРК показали документальный фильм «Обвиняется Дарвин». Прокурор, т. е. режиссер, — Юлия Агеева.
Невозможно найти признанного ученого, к 200-летию со дня рождения которого выйдет фильм под названием «Обвиняется… Фарадей, Максвелл, Гельмгольц, Джоуль, Ом, Ампер, Гершель». Список выдающихся современников Дарвина можно продолжить. Каждый из них подарил человечеству открытия, которые имеют к нашей сегодняшней жизни прямое отношение. Дарвин тоже — его теория лежит в фундаменте всей современной биологии. Согласитесь, немало. Так в чем же дело? Почему именно про него надо снимать такой фильм? Фильм, в котором рассуждают об истории и значении научных трудов политолог Александр Дугин, юная Маша Шрайбер — истинно верующая, но плохо образованная, писатель-антиэволюционист Александр Белов, псевдоученый Владимир Воейков, священник Андрей Кураев, создатель «собственной теории эволюции» Юрий Чайковский. И на этом фоне редкими вкраплениями — как насекомые в янтаре — два профессиональных биолога Александр Расницын и Александр Марков.
Чем руководствовались авторы фильма, когда собрали этих экспертов — профессиональных биологов и псевдоэкспертов вместе? Как в одном флаконе оказались известный искатель «великой тайны воды» Воейков (видимо, доставшийся авторам фильма по наследству от известного лженаучного опуса производства того же ВГТРК) с ведущим российским специалистом в области палеоэнтомологии Расницыным? Да и зачем, собственно, позвали биологов? Ведь толком про теорию эволюции в трех репликах не расскажешь, а чтобы послушать о «заблуждениях» Дарвина, можно было действовать методом простого уличного опроса. Камеру и микрофон в руки — и вперед: «Простите, мы с ВГТРК! Что вы думаете о теории эволюции?» Ответы, думаю, были бы аналогичны.
Найдется юная дева, которая, подобно Марии Шрайбер, ткнет пальцем в клетку с обезьяной и удивится: «Ну разве мы похожи?». Найдется забавник, подобный Белову, который сообщит нам «про параллельные цивилизации дельфинов, имеющих словарный запас в 16 тысяч слов, тогда как у человека — всего 1 тысяча!» (Уточним, что по последним данным у дельфинов насчитывают около сотни сигналов. Тогда как активный словарный запас взрослого европейского человека — около 10 тысяч. Данные о словарном запасе Белова по сравнению с дельфином в открытом доступе отсутствуют.)
И конечно, не пройдет мимо репортера с микрофоном последователь Дугина, который предложит сбросить Дарвина вслед за Марксом с корабля современности и пригрозит ученому страшным судом. Да и спешащий мимо православный батюшка, почти такой же просвещенный, как Андрей Кураев, не забудет с доброй улыбкой посетовать на наивность англичанина, так «низменно трактовавшего происхождение человека».
Я даже согласна видеть на экране этих людей. Но только без биологов и в фильме с другим названием. Например, «История извращения идей Чарльза Дарвина». Люди, которые взялись судить Дарвина, в самом начале фильма сообщают, что Дарвин «как ученый не сомневался в верности своей теории, но понимал, что общественное сознание не готово к ее восприятию». Но всё как раз наоборот. Ученый-естественник — по природе своей человек сомневающийся. И общественное сознание его волнует во вторую очередь. А в первую — признание в своем профессиональном сообществе. В сознании ученых — современников Дарвина его теория была настолько революционной, что для её принятия необходимы были исключительно весомые аргументы. В основе сомнений ученого находится понимание, порой трагичное, что в естественных науках, в отличие от других сфер познания, истина существует.
