KnigaRead.com/

Александр Кикнадзе - Мерано издали и близи

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Кикнадзе, "Мерано издали и близи" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Побывали бы вы, дорогой Георгий Иванович, в Багио или Мерано, пережили бы страсти, порождаемые ими, спросили бы себя на минуту, а что случилось бы с вашей любимой игрой, если бы соперник Карпова набрал больше очков, — сам процесс важен, но очки, очки, как дороги они в состязаниях такого уровня. Как бы красиво ни вел ты партию, сколько бы эстетического наслаждения ни доставила она тебе, все заглушится, придавится необыкновенной тяжестью пустотелого и такого невесомого с виду нуля, который стал против твоего имени.

И даже если никто не проставит нуля...

Одному нашему известнейшему ученому, читавшему лекции за рубежом и рассказавшему коллегам, между прочим, о своих шахматных пристрастиях, подарили новинку, которая, обойдя несколько лет назад чуть не всю Европу, перестала быть диковинкой: электронные шахматы. Ты можешь запрограммировать электронного партнера на определенную силу игры, говоря по-нашему, от третьеразрядника до мастера (регулируя глубину и дальность его расчетов), садись и играй. Он не подаст тебе ни одной реплики, не возьмет назад ни одного хода, он будет интересен как мыслитель и скучен как партнер. Этим последним определением я вовсе не хочу принизить роль электронных шахмат и как средства разумного проведения времени и как средства быстрого роста шахматного умения; пора бы и нашей электронной промышленности, давшей немало своих разработок (вспомним, например, ультрасовременные демонстрационные доски, на которых мгновенно отпечатывается каждый из ходов), приняться и за эту: великое скажут им спасибо!

Вернувшись в Москву, академик, обыгрывавший в молодые годы хороших шахматистов, решил без свидетелей сыграть с электронным партнером. И проиграл ему. Видимо, большое впечатление произвел на академика тот проигрыш, раз не захотел он даже держать хитроумную игрушку, не хотел смотреть на нее, чтобы не вспоминать унизительного чувства, и добровольно расстался с ней.

И не думаю, что утешился известный ученый тем, что за него отомстил профессор Г. И. Куницын, разгромивший машину (настроенную на ту же программу) за пятнадцать ходов.

* * *

Теперь вернемся чуть назад, к результату первых четырех партий, и спросим себя, был ли на свете человек, который взял бы на себя смелость заранее предопределить их результат? Вы торопливо ответите: «Нет» — и будете не правы. Такой человек есть, зовут его Валерием Михайловичем Корягиным, он сотрудник Издательства военной литературы и большой любитель шахмат...

Как он это сделал, что дало ему основание спрогнозировать счет?

Сейчас мы с тобой, читатель, свернем в сторону с шахматной тропы, побеседуем неторопливо об одной спортивной (может быть, не только спортивной) проблеме, с тем чтобы снова вернуться в небольшой итальянский городок, раскинувшийся под крохотным голубым небом, зажатым со всех сторон горами с заснеженными вершинами.

* * *

У нас учатся, не стесняясь в этом признаться, японские гимнасты и американские волейболисты, испанские ватерполисты и болгарские штангисты... Весь мир (есть ли в этом преувеличение?) учится у наших шахматистов.

Именами Михаила Ботвинника, Василия Смыслова, Михаила Таля, Тиграна Петросяна, Бориса Спасского названы шахматные клубы в разных странах света, всего же больше клубов носит имя Анатолия Карпова; говорят, что в этом с ним может соперничать лишь гимнастка Ольга Корбут, покорившая несколько лет назад и Старый и Новый Свет. В Испании и на Филиппинах, в Мексике и Франции, в Японии и США довелось встречать книги советских гроссмейстеров, в Марокко и Греции — шахматные доски с их портретами, а в ФРГ — газеты, сообщавшие о заочном матче: сборная шахматистов Западной Германии — Карпов.

У нас учатся, и это хорошо.

Но спорт как наука о возможностях и поведении человека в динамически переменчивых ситуациях знает и много любопытных, а порой и неожиданных находок и изобретений, рожденных за рубежом.

Всегда ли мы относимся к ним так, как они того заслуживают, не бываем ли порой самонадеянны, не слишком ли доверяемся тем, кто сверхосмотрителен и подозрителен уже одним этим?

* * *

Лет двадцать назад я познакомился в кабинете редактора журнала «Физкультура и спорт» Петра Александровича Соболева с одним молодым соискателем ученой степени, который устроил редактору сцену из-за того, что тот отказался опубликовать отрывок из его диссертации. Склоняя во всех существующих и несуществующих падежах слова: «наша передовая методика», он, между прочим, предлагал запретить пользоваться новыми фибергласовыми шестами для прыжков в высоту и возвратиться к милому сердцу бамбуку с тем, чтобы «на олимпиадах шла борьба не между конструкторами нового инвентаря, а между спортсменами, как это бывало на играх прошлых лет».

На лице соискателя играли краски всевозможных теплых тонов, едва сдерживая гнев, он вопрошал:

— Вы знаете, почему наши шестовики так отстают? Потому что у них там, за границей, наизобретали разные хитрые штучки, которые никакого отношения к настоящему спорту не имеют. А мы боимся сказать об этом прямо и во всеуслышание. Вот и вы... Поймите меня правильно, это принципиально, вы заставляете меня обратиться в соответствующие инстанции.

Петр Александрович соболезнующе посмотрел на ретивого автора сквозь толстые стекла очков и сказал:

— Почему бы вам не написать о том, что и наша промышленность должна была бы научиться производить шесты из фибергласа? Не кажется ли вам, что такая постановка вопроса более перспективна?

— И вы туда же? Ну хорошо. До свидания, — со значением произнес визитер.

Когда за ним захлопнулась дверь, Петр Александрович задумчиво произнес:

— Как тебе понравился этот фрукт? Шустрый малый, далеко пойдет, ишь ты, жаловаться побежал... «Вперед-назад к бамбуку».

— Такие кадры, что ни говори, тоже нужны науке, на их примере могут поучиться другие, как не следует вести спортивные исследования.

— Между прочим, не первую статью он нам предложил. Спекулирует привычным набором слов, а между ними ни одной свежей идеи. Сколько мне дано судить, его цель — нигде ни в чем не ошибиться, слова нового не молвить... верит, что так можно быстрее сделать карьеру в том круге, в который он стремится войти, если уже не вошел. Распространяется о семимильных шагах нашего спорта, а сам семиверстным шагом... Ох эти Семиверстовы (чувствовалось, что Петру Александровичу понравилась изобретенная им фамилия), небезынтересно бы проследить, кем станет наш соискатель с годами.

Сегодня Семиверстов заседает в ученых советах. Многое изменилось в его внешности — не такими налитыми стали щеки и не такими ясными глаза, не изменилось одно — неприязнь к тем, кто ведет исследования, не согласующиеся с его принципами и взглядами. Он никогда не возьмет под свое покровительство исследователя, чья работа вызывает споры и противоречивые мнения. И наоборот, под его крылом вольготно аккуратным, неошибающимся чистюлям.

...На Олимпиаде в Мехико американец Дик Фосбюри продемонстрировал новый стиль прыжка в высоту. Все было странно и непривычно в нем: и разбег по дуге, и толчок, и сам перелет — спиной к планке. Он шлепнулся в поролоновую яму спиной, и тот шлепок («флоп» по-английски) и дал название новому стилю «Фосбюри флоп».

Помню, как застрочили кинокамеры, когда славный американец совершил победный прыжок, сделав лучшую из всех мыслимых реклам своей придумке.

Семиверстовцам она пришлась явно не по душе: не то, не то. А вдруг начнут прыгать этим, с позволения сказать, стилем представители подрастающего поколения, восприимчивые ко всему необычному, к каким конкретным результатам приведет увлечение данной заокеанской новинкой? К массовым переломам позвоночника — и только. Не станешь же на каждом стадионе специальные ямы с поролоном оборудовать. Кроме всего прочего ясно с первого взгляда — стиль неперспективен и уступает нашему родимому и привычному. Нужны выкладки? Пожалуйста, за этим дело не станет. Семиверстовцы, «будучи, являясь» (это их любимое выражение) последователями своего учителя, разнесли и разослали, в специальные газеты и журналы быстренько сочиненные схемы, призванные убедить читателя в том, насколько бесполезен новый стиль; в комментариях же выпускали язвительные стрелы в тех, кто пробовал робко сказать или написать: а не приглядеться ли к нему?

К счастью, не так уж много тренеров поверило этим липовым выкладкам. Оказалось, что «Фосбюри флоп» позволяет намного сократить срок подготовки атлета, способного преодолевать два метра. Этим сразу же воспользовались десятиборцы, и результаты их круто пошли вверх. Помрачнели душой семиверстовцы. Но ненадолго. Благо в сферах, близких к спортивным, произошли события, заставившие их снова приналечь на работу.

В одном солидном, почитаемом молодежью журнале был опубликован очерк о женщине, умевшей читать кончиками пальцев. Исходя из убеждений, что им подвластны все тайны бытия, — а если возникают разговоры о тайнах, им не подвластных, то это не что иное, как шарлатанство, — семиверстовцы сомкнули ряды и с энергией, которая бывает обычно свойственна людям такого сорта, пошли в новую атаку. Теперь они призвали на помощь формулу, изобретенную одним чеховским героем: этого, мол, не может быть потому, что не может быть никогда. И пошли гулять по страницам и серьезных и юмористических журналов разоблачительные статьи и фельетоны.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*