Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 1
II. Власть и законодательные учреждения. Детали: правительство и Госуд. Дума: организация выборов и злоупотребления, при этом допущенные; созывы Госуд. Думы; перерывы ее занятий; роспуски и бланковые указы; судебные преследования депутатов Госуд. Думы и порядок возбуждения преследования и устранения из Думы (в частности: дела о Выборгском воззвании и о с.-д. фракции 2-й Госуд. Думы); агентурное наблюдение за Госуд. Думой. Правительство и Госуд. Совет, власть и назначенные члены Госуд. Совета (невключение в списки присутствующих); меры для усиления правой группы Госуд. Совета; председатели Госуд. Совета и тенденция их назначений.
III. Власть и печать. Детали: виды и формы давления правительства на печать: использование для целей внутренней политики военной цензуры; вопрос о цензуровании стенографических отчетов Госуд. Думы и об опубликовании в периодической печати депутатских речей; правительственная печать, поддержка органов правой печати (Главн. Управл. по делам печати, Департамент полиции, секретные фонды – рептильный фонд); проекты широкого экономического давления на печать в политических целях (проект создания грандиозного акционерного общества и подкупа прогрессивных деятелей печати); воздействие на иностранную печать.
IV. Власть и организация народных сил. Детали: правительство и рабочие организации (политические, профессиональные, рабочие группы при Военно-Промышленных Комитетах и пр.); правительство и общественные организации (Всероссийский Земский Союз, Всероссийский Союз Городов, Земгор, Военно-Промышленные Комитеты и др.).
V. Власть в последние дни режима. Детали: план борьбы с революционным движением и подготовительные меры; вооруженная борьба с восставшим народом.
VI. Суд как орудие старого режима в борьбе за существование. Детали: подбор личного состава и нарушение принципа несменяемости (назначения, увольнения и перемещения чинов ведомства); требования, предъявляемые к судебным деятелям, и давление министерства юстиции на суд и на судейскую совесть и независимость (ревизии Судебных Палат); случаи вмешательства министерства юстиции и влияния его на ход отдельных дел; прекращение дела до суда и 23 ст. основных законов; представления министра юстиции о помиловании или смягчении участи осужденных, одиозные и привилегированные категории осужденных: 1) осужденные по политическим делам, а также лица, об облегчении участи которых возбуждены были ходатайства присяжными заседателями; 2) погромщики, члены Союза русского народа, должностные лица и в частности чины полиции, совершившие преступления при подавлении аграрных и иных волнений, осужденные за изнасилование и пр.; министерство юстиции, военно-полевые суды и смертная казнь; министерство юстиции и тюрьма, каторга и ссылка (применение телесных наказаний к политическим заключенным).
VII. Внутренняя политика старой власти. Детали: правительство и местные самоуправления; правительство и рабочее движение (Ленское дело); правительство и правые организации; продовольственный вопрос; помощь беженцам.
VIII. Департамент полиции. Детали: общая характеристика его деятельности: органы политического розыска; система политического розыска: наружное и внутреннее наблюдение; личные характеристики; департамент полиции и провокация: общая система (секретная инструкция, циркуляры, воспитание жандармов, результаты ревизий жандармских управлений и охранных отделений); отдельные случаи (Азеф, Малиновский, Кирюхин, Подфигурный, Ратимов (дело Никитенко и др.); общее наблюдение Департамента полиции за революционным и оппозиционным движением и попытки влиять на него (ежегодные отчеты, внутреннее освещение общественных организаций и оппозиционных партий, поддержание раскола внутри с.-д. партии); Департамент полиции и суд: невозбуждение или прекращение судебных дел в конспиративных целях сокрытия секретных источников или сотрудников Департамента полиции; руководящие указания Департамента полиции жандармским офицерам о даче ими показаний судебным властям и на суде; представления Министра Внутренних Дел о помиловании осужденных провокаторов и секретных сотрудников; укрывательство секретных сотрудников, разыскиваемых судебными властями (дело Шорниковой и др.); устройство мнимых побегов (дело Петрова и др.); роль Департамента полиции в отдельных судебных делах (прекращение дела Манасевича-Мануйлова, дела Бейлиса и др.); секретные фонды Департамента полиции и расходование их: рептильный фонд (его история и практика; Департамент полиции и главное управление по делам печати); поддержка правых организаций и отдельных правых деятелей, в частности правых членов Государственной Думы и Государственного Совета; злоупотребление агентурными и другими секретными суммами (присвоение, расходование этих сумм на посторонние цели и пр.); денежные выдачи из секретных сумм Департамента полиции Распутину и распутинцам; отдельные злоупотребления (дело Пец и др.).
IX. Политика правительства по национальному вопросу. Детали: общая характеристика; польский вопрос; еврейский вопрос; дело о призыве инородцев; борьба с немецким засильем.
X. Правительство и война. Детали: общий развал власти и деятельность Совета Министров; деятельность Военного Министерства; злоупотребления по освобождению от воинской повинности; отношения высшей власти к Германии и германцам.
XI. Нарушение неприкосновенности корреспонденции. Детали: способы пользования перлюстрационным материалом.
XII. Крайние правые организации. Детали: правые кружки членов Государственного Совета и иных сановников: группа Римского-Корсакова, кружок Штюрмера; Ширинский-Шихматов и его записка; Союз русского народа; Союз русского народа и убийство Иоллоса.
Вот схематическое содержание исторического материала, который можно извлечь из допросов и показаний, застенографированных в комиссии 1917 года и в настоящее время воспроизводимых в нашем издании.
П. Щеголев.
К первому тому
В первом томе помещено 11 допросов 9 лиц. Здесь представлены: А.Н. Хвостов, Е.К. Климович, А.Д. Протопопов, С.С. Хабалов, А.Т. Васильев, Б.В. Штюрмер, В.Л. Бурцев, А.Н. Наумов, князь М.М. Андроников.
На первом месте – пресловутый Алексей Николаевич Хвостов, беспардонный и жизнерадостный шут, последовательно: губернатор, член Думы, министр внутренних дел. Его показания поразительны по своему откровенному цинизму, безудержной наглости и полному отсутствию сознания какой-либо вменяемости поступков, какой-либо ответственности. «Алексей Хвостов – у власти» – благодарная тема для оперетки, ибо развертываемая им в показаниях картина его министерства, его властвования превосходит все, что создавало воображение авторов опереточных и водевильных текстов.
Вторым был допрошен кратковременный директор Департамента полиции (при А.Н. Хвостове) генерал Е.К. Климович, начавший свою карьеру в охранных отделениях, заведывавший московским охранным отделением, бывший одно время московским градоначальником. Он очень сдержан в своих словах, старается прикинуться совсем чистым и приличным деятелем и отгородиться от разгульной шайки Хвостова, Мануйлова, Штюрмера, но за его спиной тяжкий груз интенсивной работы по политическому розыску. Он, конечно, не выше других его сотоварищей на этом поле и, как они, вкусил от древа провокации. Вкушал он, повидимому, не за страх, но и за совесть, потому что он был не просто в официальных сношениях, а в интимной дружбе с замечательной представительницей секретной агентуры Зинаидой Жученко. Показания Климовича – своего рода введение к тем откровенным разоблачениям других директоров Департамента полиции, которые читатель прочтет в следующих томах нашего издания. Но и сдержанные показания Климовича дают все же немало штрихов к картине правления Штюрмера и Манасевича-Мануйлова.
Третьим выступает последний министр внутренних дел царского правительства, А.Д. Протопопов, бывший член Думы, промышленник, участник разговоров о сепаратном мире, человек, несомненно, «не в себе». Его показания на многочисленных допросах и в пространных объяснениях, писанных в уединении крепостной камеры, совершенно откровенны. Кроме честолюбия, он не имел никаких рессурсов[*] к государственной деятельности, никакой политической программы. Впрочем, отсутствие политической программы характерно почти для всех деятелей царского режима. Он «обожал» Николая II, как монарха и человека, – вот и все, что было на его знамени. Но нет, мы были бы несправедливы к Протопопову, ежели бы начисто отказали ему в какой-либо политической программе. И у него был проект реформ для своего времени. Проект был комбинацией из трех… реформ: Протопопов думал спасти Россию, дав судебную ответственность министров, расширение прав евреям и жалованье духовенству. Земство оставалось еще в придачу. Страдавший и на воле в период высшей своей власти недержанием слов и мыслей, Протопопов производил тяжелое, жалчайшее впечатление на допросах. Слушая его бессвязные речи, трудно было представить, что этот человек мог хоть одну минуту оставаться на вершине власти. И еще страннее было представить, что был монарх, который находил отличным такого министра.
