Юлия Монакова - Подвенечное сари. Русские девушки в объятиях Болливуда
А пару месяцев назад в нашем районе завелась бешеная обезьяна. Никто не знал, откуда она появилась, но было известно лишь одно – несколько дней подряд это чудовище подстерегало маленьких детей, набрасывалось на них и кусало… Ужас. Санни строго-настрого запретил мне оставлять открытой балконную дверь, когда я нахожусь дома одна. По вечерам стало страшно выходить в сад – мало ли, а может, эта бешеная шимпанзе притаилась в кустах?
В результате дядя Санни выследил эту обезьяну и… пристрелил ее. Может, я и дура… Но мне почему-то было ее жалко… Конечно, покусанных детей мне было жаль еще больше, но… не знаю я, короче. Как-то муторно и противно стало на душе… Хотя я понимаю, что оставлять взбесившуюся тварь в живых было бы опасно – кто знает, что она еще могла натворить?..
Но иногда жестокость и озлобленность индийцев по отношению к обезьянам просто поражает. Эта злоба, на мой взгляд, переходит всякие границы.
Об одном случае проявления такой жестокости мне рассказала соседка – рассказала со смехом: мол, как забавно!.. А дело было вот в чем. Муж этой женщины – голубятник. Однажды в его голубятню на крыше пробрались мартышки, и одна из них нечаянно убила голубя. Почему «нечаянно»? Ну, они же не хищники, они фруктами питаются, вряд ли целью той обезьянки была голубиная смерть – вероятно, хотела просто поиграть с птичкой, позабавиться…
Ну, так вот. Птичку, конечно, жалко. Но метод наказания, который избрал оскорбленный в лучших чувствах дядька, меня потряс. Сначала он связал несчастную мартышку, чтобы она не убежала, и избил ее палкой. Представляете?! А когда бедный зверек потерял сознание от боли, мужик выкрасил ему мордочку черной ваксой, и мартышка стала похожа на лангура. Лангуры – это такая порода обезьян, очень дикая и очень опасная, их мартышки страшно боятся. Когда обезьянка пришла в себя, голубятник выпустил ее вот с такой черной мордой на волю. И когда животное вернулось в свою стаю, остальные обезьяны приняли ее за врага – лангура, набросились всей стаей и убили… Кошмар, короче.
Но когда жена голубятника все это мне рассказывала, она хихикала и восхищалась – до чего же остроумная выдумка пришла в голову ее мужу!..
…Ну, и напоследок – немножко веселенького.
На днях произошла занятная история.
Муж всегда покупает фрукты у одного и того же лавочника – мол, они у него особенно вкусные и сладкие. А тот держит свою палатку ну уж в очень глухом и безлюдном районе (причем, вопреки, казалось бы, здравому смыслу, дела его идут успешно).
Недалеко от этой фруктовой лавки облюбовала себе место стая обезьян. Нет, в открытую атаку они пойти не решаются – очевидно, наличие ружья у лавочника их немного смущает. Если честно, я не уверена, что ружье настоящее, и думаю, что застрелить обезьяну проще из рогатки, чем из этого вот дробовика.
Однако лавочник сосуществует с обезьянами в мире и согласии. Цель этих подлых мартышек иная – КЛИЕНТЫ лавочника.
Как только какой-нибудь покупатель отойдет от палатки, держа в руках пакеты с фруктами, обезьяны тут же налетают на него всей толпой, и бедняга даже не успевает опомниться, как оказывается лишен своих покупок – пакеты вместе с фруктами, а заодно и сами обезьяны, улетучиваются в неизвестном направлении.
И вот стоит, значит, мой Санни, расплачивается с лавочником, раскладывает бананы-яблоки-гранаты по пакетам и вдруг краем глаза замечает, что за ним СЛЕДЯТ. Стая обезьян, такая, знаете ли, немаленькая, поджидает его за углом.
Это только человек несведущий может счесть, что обезьяны неопасны (помнится, кто-то даже мне сказал, что их, наверное, так приятно «погладить и потискать»!). На самом деле, эти твари могут быть просто жутко невменяемыми!
Санни, понятное дело, начинает беспокоиться – ну, согласитесь, приятного мало, когда тебя поджидают с явной целью разбойного нападения и ограбления! А идти-то надо, не проторчишь же с этим лавочником весь день! Надо, стало быть, продумать пути отступления и средства обороны… Нет, ну вот зацените картинку, это нормально – стоит, понимаете ли, взрослый мужик на улице и боится пойти домой – чтобы его обезьяны не грабанули да еще и не покалечили, чего доброго?!
К счастью, спасение явилось неожиданно – мимо проезжала Киту на своем байке[35] (кто забыл, Киту – это та самая девочка, которую я пыталась спасти от нежеланного брака путем переговоров с ее родителями – к слову, свадьбу отменили, предки Киту решили не идти наперекор дочкиному желанию). Она несчастного моего Саньку подобрала и до дома доставила в целости и сохранности.
А в следующий раз, когда Санни пойдет за фруктами, я ему дам с собой какую-нибудь здоровую палку…
Как я училась готовить
Когда кто-нибудь из российских друзей меня спрашивает, как мне живется в Индии, я все время ною, что я жена какая-то… ненастоящая. До сих пор ничего толком не делаю по дому. Я уже писала о том, что, по индийским обычаям, первые месяцы после свадьбы жена вообще не должна заниматься НИКАКОЙ работой, только, стало быть, расслабляться и получать удовольствие. А я так не могу!!! Я, конечно, лентяйка еще та, но совесть-то у меня все же есть!
Ну да, право готовить чай и завтраки я отвоевала, мытье полов, вытирание пыли – тоже на мне… Но в остальном – ничего я не делаю! Ни-че-го! Не стираю, обеды-ужины не готовлю, не глажу, не там шью-вышиваю, по магазинам за продуктами не хожу…
Муж этой ситуацией забавляется. Видит, что я маюсь – чего бы по дому поделать? – и зовет меня:
– Джули, иди сюда, я нашел тебе занятие!..
Подхожу. Он торжественно протягивает мне свой мобильный телефон:
– Заряди его!..
Издевается, негодяй!..
Итак, в первые месяцы после свадьбы я вела жизнь безоблачную и бытом практически не замутненную. Готовить что-либо более серьезное и питательное, чем чай, бутерброды и яичницу на завтрак, мне было категорически не велено – как в фильме «Настя»: «Вам тут, девушка, делать нечего… Без вас, без вас! А вы гуляйте, веселитесь, развлекайтесь!..»
Вот я и «гуляла, веселилась, развлекалась», периодически глуша слабый голос совести, доносившийся из глубин подсознания: мол, Юленька, а не пора бы начинать учиться готовить настоящую индийскую еду? А? Сколько можно нагло пользоваться плодами чужого труда? Не обнаглела ли ты, дорогая, вконец? Я презрительно говорила этому совестливому внутреннему голосу «Ша!» и продолжала с упоением предаваться праздности.
К счастью, никто из индийского окружения в вину мне это не ставил, не осуждал, все были довольны уже тем, что я исправно кормлю мужа завтраком (пускай русским, а не индийским) да подаю гостям настоящий индийский чай (очень вкусный, по мнению всех тех, кого я угощала). Моя кухонька использовалась по назначению только раз в сутки – утром, во время приготовления завтрака, – и своим видом и содержанием ну ничем не напоминала настоящую индийскую кухню.
Время от времени я предпринимала слабые попытки проявить хоть какую-то кулинарную активность, предлагая золовке помочь ей с готовкой. В ответ на мои робкие просьбы она смотрела на меня как на дурочку и всплескивала руками:
– Ты что, с ума сошла? Какая готовка? Ты же только вышла замуж!!!
(О том, что «только-вышла-замуж» повторялось и спустя неделю, и месяц, и два месяца после свадьбы, история умалчивает.)
– Еще рано… Еще не время… Куда ты спешишь? Тебе не терпится нацепить этот хомут? Все успеешь, и готовить научишься, не торопись…
В общем, к священной корове, то бишь к кухне, меня и близко не подпускали, даже право помыть посуду после ужина отвоевывалось мной «потом и кровью».
– Да ты что?! – бурно протестовала золовка. – Сейчас же так жарко, а когда готовишь еду – особенно, как ты вынесешь это?!
И тут моя совесть все-таки взбунтовалась, сочтя, что «сейчас-же-так-жарко» – несерьезная отговорка, ибо жарко в Индии, как минимум, девять месяцев в году. Что же мне теперь – ждать, когда зима наступит?
Я нацепила на физиономию бронетанковое выражение и неумолимо последовала за Гульназкой в святая святых – на кухню, чтобы постигать, так сказать, азы кулинарии, сначала хотя бы в теории, а потом, даст Бог, и на практике… И это несмотря на то, что золовка пыталась меня оттуда выпроводить чуть ли не пинками (а драка на типичной индийской кухне – дело весьма героическое и трудновыполнимое, ибо размеры помещения не превышают какого-нибудь паршивого квадратного метра). Я сражалась, как тигрица, и все-таки отвоевала себе место под солнцем, то есть напротив плиты, после чего закрепилась там намертво – никакая сила не могла меня оттуда сдвинуть. Делать нечего – Гульназ, утирая горючие слезы и сетуя на мою баранью упертость, согласилась меня официально УЧИТЬ.
«Добро пожаловать в наши ряды, деточка!» Хе-хе-хе…
И я пожаловала…
Поначалу мне показалось, что я попала либо в музей, либо в камеру пыток, либо в цирк.
Потому что только в музее вы можете увидеть столько незнакомых и удивительных вещей одновременно! У меня даже голова закружилась от всевозможных баночек со специями, приправами, добавками и тому подобной мелочью.
