Юрий Авербах - О чем молчат фигуры
Большинством голосов Президиум федерации проголосовал за матч. Было даже принято специальное постановление, в котором обращалось внимание «на отказ победителей чемпионата проявить добрую волю, не накалять конфликтную ситуацию, пойти навстречу друг другу и общественному мнению!»
Однако время для проведения матча было уже упущено, впереди маячила очередная Олимпиада, затем другие соревнования. В конце концов золотые медали чемпиона страны вручили обоим соперникам. Конечно, все это можно было сделать гораздо раньше, без излишней нервотрепки, тем более, что произошедшие события вызвали резкую критику в средствах массовой информации и нанесли урон престижу шахмат.
А еще одним итогом, причем итогом печальным, явилось то, что вконец испортились отношения между Ботвинником и его любимым учеником Гарри Каспаровым.
Еще во время турнира стало известно, что президент федерации Чикваидзе подал в отставку: его назначили послом СССР в Нидерландах. В октябре, воспользовавшись отсутствием чемпиона мира в Москве, Спорткомитет поспешно провел внеочередной пленум федерации, на котором президентом вновь оказался избран Севастьянов. Этим Спорткомитет еще раз показал, как мало он считается с мнением чемпиона мира. В новый состав Президиума вошел ряд сторонников экс-чемпиона мира, в том числе Рошаль. По предложению Севастьянова он возглавил комиссию по пропаганде.
Здесь необходимо небольшое отступление, чтобы вспомнить, что происходило в 1988 году в стране. Началась перестройка, утверждалась гласность, делались попытки борьбы с бюрократизмом. Журнал «Шахматы в СССР» не мог стоять в стороне от проходивших событий. У нас появились острые статьи с критикой недостатков в работе Управления шахмат и его начальника Крогиуса. Молодые гроссмейстеры А. Юсупов, Л. Псахис, Е. Свешников, Ю. Разуваев обвинили его в бюрократизме, в пренебрежении к мнению ведущих шахматистов страны, в том, что многие вопросы решаются им келейно. Все это было чистой правдой. Выступивший на внеочередном пленуме федерации Гаврил ин публично признал, что критика в адрес управления на 99% справедлива. Тем не менее, против меня как главного редактора журнала немедленно были приняты меры воздействия — несмотря на то, что документы на мою поездку на конгресс ФИДЕ были оформлены (я был председателем одной из комиссий и должен был отчитываться о ее работе), Спорткомитет немедленно «снял меня с пробега».
Не могу умолчать о чрезвычайно мелком вопросе, поднятом на одном из первых заседаний нового Президиума федерации. Готовя для публикаций итоговую таблицу чемпионата страны, сотрудник редакции нашего журнала поставил на первой строчке Каспарова, а на второй Карпова. Он исходил из того, что у чемпиона мира оказался лучший коэффициент. К тому же, согласно регламенту, третье место при дележе определялось по коэффициенту.
Скажу сразу, что в тогдашнем Шахматном кодексе никаких указаний по этому поводу не было. Никаких традиций ни у нас в журнале, ни в руководимом Карповым «64» также не существовало. Иногда, в случае дележа, участников расставляли по коэффициенту, иногда — по алфавиту. А в нашем случае, если бы соперников расставили по алфавиту, то из-за разницы в третьей букве («р» против «с») первую строку занял бы Карпов. Не знаю, по каким соображениям, но судейская коллегия чемпионата так и сделала. Ущемленный тем, что у нас в журнале таблица чемпионата оказалась составленной не по алфавиту и он оказался во второй строчке, Карпов подал официальное заявление в Президиум федерации. В нем он обвинил меня в злом умысле и потребовал «официально исправить допущенные искажения».
Когда в повестке дня Президиума дошли до пункта «разное», Севастьянов зачитал письмо экс-чемпиона мира и суровым тоном потребовал от меня объяснений.
Я сказал, если Карпов действительно считает себя ущемленным, то мы можем еще раз напечатать таблицу чемпионата в том виде, в котором она ему больше нравится. Однако по техническим причинам это можно будет сделать только через два месяца, когда читатели уже забудут о турнире. На этом вопрос был закрыт.
Представьте себе мое удивление, когда ответственный секретарь федерации, являющийся одновременно работником Управления шахмат М. Архангельский принес мне для ознакомления выписку из официального протокола заседания. Там в разделе «Постановили» было сказано следующее:
Признать справедливой постановку вопроса о том, что официальный орган Федерации должен публиковать только официальные таблицы чемпионатов страны, утвержденные судейской коллегией и Президиумом федерации.
Предложить заместителю председателя Шахматной федерации СССР, главному редактору журнала «Шахматы в СССР» Ю. JI. Авербаху принести извинения А. Е. Карпову и исправить допущенные искажения на страницах журнала.
Пришлось и мне обратиться в Президиум федерации с заявлением. В нем я утверждал, что никаких постановлений по поднятому Карповым вопросу не принималось, и предлагал, чтобы впредь текст протокола заседаний Президиума утверждался его членами, поскольку данный случай показывает, что допускается преднамеренное или непреднамеренное искажение того, что было сказано или записано.
Извиняться мне тоже не пришлось. Больше этот вопрос на Президиуме не поднимался.
Позиция Спорткомитета и нового состава Президиума федерации, возглавляемого Севастьяновым, особенно ярко проявилась в истории с благотворительным матчем сборной СССР против остального мира. Это соревнование не по классическим, а по быстрым шахматам (15 минут на партию каждому участнику) было организовано по инициативе Каспарова под эгидой ЮНИСЕФ — детского фонда ООН и прошло в декабре 1988 года в Мадриде. Весь сбор от него, составивший 160 тысяч долларов, был передан Детскому фонду имени Ленина и ЮНИСЕФ. Правда, в связи с землетрясением в Армении, гроссмейстеры просили половину средств направить для оказания помощи его жертвам.
По случаю этого мероприятия Шахматная федерация СССР выступила с официальным заявлением. Вы думаете, она поддержала благородный почин? Как бы не так! Сквозь зубы отметив благотворительные цели матча, Шахматная федерация отмежевалась от него, заявив: «К указанным мероприятиям в Мадриде она никакого отношения не имеет, а группа советских гроссмейстеров, участвующая в матче, ни формально, ни по существу не может рассматриваться как сборная команда СССР». И это о Каспарове, Белявском, Псахисе, Гуревиче, Долматове, Соколове, Чернине и Азмайпарашвили!
Чем же была вызвана такая реакция федерации?
Дело в том, что поездка в Испанию оформлялась не через Спорткомитет, и потеря монополии на выезды пришлась спортивному руководству не по вкусу. Что же касается Управления шахмат и федерации, то они послушно и безоговорочно заняли сторону Спорткомитета, фактически выставив себя на посмешище.
Одновременно с матчем в Мадриде прошел семинар, посвященный различным проблемам шахмат. Меня пригласили там выступить, принять участие в дискуссиях и изложить мою гипотезу о том, как возникли шахматы.
За эту поездку я был «удостоен» критических замечаний в газете «Правда». Шахматный обозреватель газеты гроссмейстер
Алексей Суэтин, кстати, мой давнишний соратник и приятель, так сообщал читателям о ней: «Поездка (в Мадрид. — Ю. А.) готовилась без ведома Шахматной федерации и Управления шахмат Госкомспорта СССР, хотя в составе делегации оказался... заместитель председателя федерации гроссмейстер Ю. Авербах, поехавший в Испанию в качестве лектора...»
В этом абзаце, за исключением самого факта поездки, нет ни слова правды. Тогдашний председатель Госкомспорта М. Грамов был членом правления детского фонда, и руководство фонда своевременно и в письменной форме его об этом мероприятии проинформировало. И начальник Управления шахмат, одновременно первый заместитель председателя федерации Крогиус обязан был это знать. А лектором меня обозвали, чтобы подчеркнуть мою якобы материальную заинтересованность в поездке, хотя она тоже носила благотворительный характер. Что же касается Суэтина, то я прервал с ним всякие отношения. Лишь через пару лет он признался, что этот абзац обо мне ему вписали, после чего мы помирились.
Президентом федерации Севастьянов пробыл лишь год. В декабре 1989 года состоялся съезд шахматистов страны. На нем конкуренцию с Севастьяновым успешно выдержал В. Попов — министр жилищно-коммунального хозяйства РСФСР. Ему суждено было стать последним президентом Шахматной федерации Советского Союза. Она получила большую самостоятельность. Вскоре Управление шахмат при Госкомспорте было вообще ликвидировано. Вместо него создали генеральную дирекцию, но уже при федерации. А Крогиуса благополучно отправили на пенсию...
Прежде чем распрощаться с Крогиусом, попробуем оценить итоги его деятельности на посту начальника Управления шахмат Госкомспорта СССР. До того, как он стал начальством, у меня с ним были неплохие отношения. Мы не раз играли вместе в турнирах, в одном из чемпионатов страны он был моим тренером. Когда Крогиус стал начальником, на правах старшего я объяснил ему:
