Милтон Шульман - Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте
«В начале ноября 1944 года я явился в лагерь СС во Фридентале, – рассказывал Шмидт, – где комиссия, состоящая из офицера СС, офицера люфтваффе и морского офицера, протестировала мои лингвистические способности. Я сдал экзамен, но мне приказали освежить знание английского. С этой целью я провел три недели в лагерях для военнопленных в Кюстрине и Лимбурге, где содержится много американцев. Затем меня послали в Графенвор, где формировалась 150-я танковая бригада. Лингвистов, среди которых было сорок офицеров, выделили в отдельную часть и обучали отдельно.
Главным образом мы изучали организацию американской армии, американские знаки различия, американскую строевую подготовку и американский диалект. Мы прошли особые курсы по взрывным работам и радиотехнике. Затем нашу часть разделили на саперную группу, группу разрушения коммуникаций и радиогруппу. Саперы должны были уничтожать штабы и штабной персонал, группа разрушения коммуникаций – центры связи, радиостанции, линии снабжения, а радиогруппа должна была вести разведку в тылу американцев и сообщать нашим войскам о намерениях и дислокации союзных войск.
В начале декабря прибыли первые тридцать американских джипов, оружие и обмундирование, а мы получили первый намек на то, чем будем заниматься. Насколько я знаю, никто не возражал. 12 декабря мы прибыли в Мюнстерейфель к востоку от Моншау, где все получили американскую военную форму, водительские права и расчетные книжки. Мне сообщили ряд полезных сведений о 5-й американской бронетанковой дивизии. 150-я танковая бригада должна была сеять панику в американских тылах, помогая продвигаться основным немецким войскам.
Экипаж нашего джипа – трое вместо обычных четверых, поскольку один из нашей команды в последний момент заболел, – получил задание просочиться за американские рубежи и доложить о состоянии мостов через Мез и дорог, ведущих к этим мостам. Информацию следовало передавать по рации, а сами мы должны были оставаться рядом с Мезом до подхода немецких войск. Мы без труда просочились в расположение американцев и добрались до моста в двадцати пяти милях за линией фронта примерно за полчаса. Здесь нас остановил американский военный полицейский и спросил пароль. Пароля мы не знали, и нас арестовали».
Быстро пришедшие в себя американцы хватали аналогичные группы англоговорящих немцев по всему фронту. Семьдесят танков особой бригады, которые должны были хлынуть в брешь, пробитую головными отрядами Зеппа Дитриха, так и не двинулись с места, поскольку реальной бреши на севере американского фронта в первые два дня не было. И все попытки посеять панику в рядах американцев провалились, хотя было запланировано множество хитростей. Одна из них: немцы в американской форме должны были сдаваться в плен в самый разгар сражения. Другая: «отступать» по главным дорогам, затем устраивать аварии и создавать пробки на узких дорогах. Еще одна: распространять дикие слухи о численности наступающих немецких армий, мчаться на запад, крича во весь голос, что немцы всего в нескольких километрах.
Эта тактика приносила плоды только в первые несколько часов. Смекалистые американцы быстро научились справляться с немецкими хитростями. Все понимали, что диверсанты должны использовать особые сигналы для идентификации своих. Эти сигналы вскоре обнаружили и передали всем американским войскам в районе. Например, рядовые в розовых или голубых шарфах; бойцы в куртках, расстегнутых до второй пуговицы; подающие ночью красные или синие световые сигналы или дважды постучавшие по каске, обычно оказывались членами банды Скорцени. И всем американцам приказали спрашивать у подозрительных солдат пароль. Только настоящий американец мог правильно ответить на простой вопрос. Тысячи американцев в Арденнах просили друг друга назвать столицу их родного штата, победителя чемпионата США по бейсболу, лучшую футбольную команду США, имя Дьюи (очевидно, имеется в виду Джордж Дьюи, американский генерал, разгромивший испанский флот в Манильском заливе в 1898 году. – Примеч. пер.) и название «города ветров» (Чикаго. – Примеч. пер.). Эти контрмеры привели к пленению или гибели большинства тщательно подготовленных диверсантов.
Судя по количеству пленных из формирования Скорцени, деятельность 150-й танковой бригады не ограничивалась одними Арденнами. В ее амбициозных планах фигурировал Париж, где небольшая группа диверсантов во главе с самим Скорцени планировала разыскать и убить генерала Эйзенхауэра, фельдмаршала Монтгомери и любых высокопоставленных офицеров союзников, какие попадутся под руку.
Сам Скорцени отрицает этот слух, но в Париже действительно нашли несколько псевдоамериканских рядовых; а поскольку их число совпадает по разным источникам, то, пожалуй, при благоприятном стечении обстоятельств план попробовали бы претворить в жизнь. В любом случае, одной угрозы хватило, чтобы офицеры контрразведки понервничали в те нелегкие дни.
К исходу первых дней сражения в Арденнах стало ясно, что танковая бригада Скорцени провалила свое задание. То же самое произошло со всеми другими частями, участвовавшими в этом безуспешном наступлении. Столкнувшись с неизбежными последствиями полного пренебрежения правилами ведения военных действий, несчастные немцы, приговоренные к смерти за ношение вражеского обмундирования, не проявили той отваги и преданности, какой ждал от них их фюрер. В начале января 1945 года семеро немцев, схваченных в американской военной форме, обратились к командующему 1-й американской армией с просьбой об отсрочке приведения в исполнение смертного приговора. Подходящая эпитафия на труды Скорцени в арденнском наступлении! Они написали:
«Сегодня утром нижеподписавшимся сообщили о вынесенном смертном приговоре за проникновение в американскую зону военных действий в американской военной форме, что противоречит Женевской конвенции. Нижеподписавшиеся просят передать просьбу о помиловании командующему; они надеются на милосердие и просят вновь рассмотреть мотивы их действий. Они подчеркивают, что действовали не по доброй воле, а подчиняясь приказам вышестоящих командиров; их в буквальном смысле слова обрекли на смерть. В этих криминальных действиях виноват лишь один честолюбивый человек. Нас вырвали из наших прежних частей, потому что мы знали английский язык; и мы думали, что будем переводчиками, а это благородное занятие. Лишь незадолго до операции нам сообщили о ее преступной подоплеке. Один из наших товарищей, отказавшийся подчиниться приказу, был предан военному суду и, без сомнения, приговорен к смерти. Так что смерть нам была уготована в любом случае. Мы сдались в плен американским войскам без единого выстрела, так как не желали становиться убийцами. Нас приговорили к смерти, и теперь нам предстоит умереть за других преступников, на чьей совести не только наша смерть, но и – что самое страшное – смерть наших родных и близких. Мы взываем к милосердию командующего: нас приговорили к смерти несправедливо, на самом деле мы невиновны».
Тем временем перспективы немцев на всем Арденнском фронте становились все более мрачными. Нигде не удалось достичь значительных успехов, а сопротивление союзников превратилось в непрошибаемую стену. В небе вновь появились самолеты союзной авиации, и любое крупномасштабное передвижение наземных немецких войск стало невозможным. 22 декабря из района Арлон – Люксембург, неумолимо набирая скорость, на помощь защитникам Бастони бросились войска генерала Паттона. Из трех немецких армий лишь одному формированию удалось заметно приблизиться к Мезу. Это был танковый батальон из 2-й танковой дивизии, который 24 декабря, обойдя Бастонь, опередил вспомогательные части и достиг Целле всего в четырех милях от реки. Ни одному другому немецкому соединению этот успех повторить не удалось. В Целле у всего батальона закончилось горючее. Они прождали сорок восемь часов, но подкрепления так и не дождались. Затем им приказали взорвать танки и отступать пешком. Бесславный конец!
Еще до того, как пожертвовали успехом этого авангарда, приняли решение еще раз попробовать захватить Бастонь. Для этого 5-й танковой армии Мантейфеля послали подкрепления, и рождественским утром пытались сломить сопротивление американских десантников вновь прибывшая 15-я танковая гренадерская дивизия, ослабленная 26-я фольксгренадерская дивизия и части учебной танковой дивизии. Их попытки оказались тщетными. Мощное утреннее наступление разбилось о волю и оружие защитников Бастони. Немцы откатились, истекая кровью, оставляя на поле боя разбитые танки и трупы солдат. В полдень генерал Хейнц Кокот, командовавший этой атакой, обратился к командованию за разрешением остановить бойню, чтобы зализать раны. Ему приказали продолжать, что он и сделал, но Бастонь стояла непоколебимо. 26 декабря танки 3-й американской армии генерала Паттона, прорвавшись с юга, освободили доблестных защитников Бастони.
