Грег Мортенсон - Школа на краю земли
Мы ненадолго остановились у мавзолея Ахмад Шаха Масуда, а также пару раз притормозили, когда Вохид Хан, большой любитель свежих фруктов, покупал яблоки, вишни и ягоды тутового дерева. Мы ехали на юг по долине Шомали, объедаясь всеми этими дарами афганской земли. Наши руки и губы были перепачканы их сладким и липким соком. И тут Сарфраз просто забросал Вакила комплиментами.
«У тебя больше школ здесь, чем у нас во всем Вахане! – кричал он. – Ты добился потрясающих успехов!»
Пуштун скромно возразил: «Я тут ни при чем. Это все происходит по воле Аллаха».
Когда мы добрались до столицы, Вакил отправился встретить очередную делегацию старейшин из удаленной провинции, которые приехали, чтобы поговорить о возможности строительства в их селении школы для девочек. А мы с Сарфразом принялись планировать путешествие в Бозаи-Гумбаз, где нас ждал такой дорогой нашему сердцу, но все еще незавершенный проект.
Глава 16
Точка возврата
…спускаясь с Памира, где заблудившиеся верблюды перекликаются сквозь облака.
Андре Мальро. «Орешники Альтенбурга»Осенью 2008 года, когда я поспешил из центральной части Ваханского коридора на запад, чтобы побыстрее добраться в Исламабад и выпить чаю с президентом Мушаррафом, Сарфраз неторопливо верхом на лошади добрался до самой восточной окраины Вахана и приехал в Бозаи-Гумбаз. Там он обнаружил, что нанятая им для подготовки к строительству бригада многое успела сделать. Каменщики взрывали крупные куски породы, чтобы получить более мелкие блоки. Их обрабатывали зубилом и молотом, придавая им более или менее правильную форму. Из этого материала впоследствии будут сложены стены школы. Сарфраз смотрел на гору красивых продолговатых камней, сложенных на ярко-зеленом лугу рядом с гладким, как зеркало, озером, где планировалось возводить здание, и думал о многочисленных практических проблемах, которые нам еще предстоит разрешить для реализации этого проекта.
Конечно, ИЦА не впервые сталкивался с логистическими сложностями. За долгие годы работы мы научились решать даже самые трудные задачи. Например, чтобы построить первую школу в Корфе, в 1996 году пришлось сначала навести мост через реку Бралду, чтобы по нему потом доставить в деревню строительные материалы. А для моста понадобились пять специальных металлических тросов длиной почти сто метров каждый, намотанных на огромные деревянные катушки. Все это невозможно было доставить к берегу реки иначе, как пешком. В результате катушки тащили на себе два десятка местных жителей. А во время строительства сейсмостойкой школы в Азад Кашмире, когда оползни перекрыли подъезд к площадке, Сарфразу пришлось выстроить цепочку из более чем двухсот мужчин, передававших друг другу мешки с цементом. Да, у нас уже имелся опыт, но даже с его учетом задачи, с которыми мы столкнулись у киргизов, были из ряд вон выходящими.
Вокруг Бозаи-Губаза было достаточно камня для строительства фундамента и стен, но на многие километры вокруг не имелось никаких рынков и складов, где можно было бы закупить цемент, бетон, стекло, гвозди, оцинкованное железо для крыши, краску. К тому же на Памире практически не было деревьев. Поэтому все, кроме камня, необходимо было везти издалека.
Теоретически все это можно было приобрести в Файзабаде или Бахараке. А потом, несмотря на обычные препятствия – плохие дороги, оползни, наводнения и поломки транспорта, – все же доставить материалы на грузовике до Сархада. Но как двигаться дальше по бездорожью?
От находящегося в середине Вахана Сархада, где кончаются проезжие дороги, до поселений киргизов было еще три дня пути верхом. Тропа пролегала вплотную к скалам, была крайне ненадежной и постоянно осыпалась под копытами животных. На участке в более чем в 50 километров она то круто поднимается вверх, то резко спускается вниз. Длина пути составляет 6000 метров. Это расстояние в два раза больше, чем путь от базового лагеря до вершины Эвереста. И, что немаловажно, все эти спуски и подъемы приходится осуществлять на высоте 3000–4000 метров: там недостаточно кислорода, а потому нельзя использовать обычных вьючных животных, ослов и мулов, чтобы перевезти грузы. И, наконец, на пути нужно еще переправиться через бурную реку.
В общем, для доставки материалов из Сархада необходимо было сформировать караван из как минимум сотни яков или двугорбых верблюдов – бактрианов. Но и животных трудно было нанять: их просто не было в таком количестве. По тем же причинам невозможно было пригнать яков из долины Чарпурсон через Иршадский перевал. С другой стороны, можно было бы попробовать закупить все необходимое в западном Китае и оттуда привезти на восток Вахана. По крайней мере, там дорога пролегала через не столь пересеченную местность. Но китайско-афганская граница была наглухо закрыта уже в течение более чем шестидесяти лет. Из-за того, что среди мусульманского населения пограничной провинции Синьцзян последнее время нередко случались волнения, китайские чиновники вряд ли согласились бы предоставить нам «дипломатический коридор».
Сарфраз стоял у груды булыжников и чесал в затылке, снова и снова задавая себе вопрос: как построить школу на «Крыше мира» при условии, что невозможно привезти сюда материалы?
И тут у него созрел совершенно сумасшедший план. Моему пакистанскому другу всегда были свойственны эксцентричность и любовь к нестандартным решениям, но в этот раз он превзошел самого себя.
* * *В июле Сарфраз подал мне на рассмотрение предложение о покупке подержанного «КамАЗа». Этот тяжелый грузовик, сошедший некогда с конвейера завода в Татарстане, доказал свою надежность и высокую проходимость (такие машины восемь раз выигрывали ралли Париж – Дакар. К тому же их активно используют для нужд Российской армии). «КамАЗ» был единственной машиной, способной пройти с грузом по ужасным дорогам Вахана. Обычно уже через несколько километров пути у любого автомобиля ломалась ось. Сарфраз подсчитал, что, имея такой грузовик, мы сможем вообще отказаться от чрезвычайно дорогостоящей доставки грузов в западный Вахан для других наших проектов. Таким образом, машина окупится за два года. Совет директоров ИЦА одобрил эту идею, серый помятый «КамАЗ» был приобретен и до конца лета возил материалы по всему Афганистану. Теперь он стал ключевым участником проекта в Бозаи-Гумбазе.
Грузовик должен был выехать из Ишкашима, проехать Файзабад, перебраться по 100-метровому мосту в Таджикистан и направиться на север по идущему через Памир шоссе мимо древних рубиновых копей Куи-Лал в таджикский город Хорог. Там в наше безотказное транспортное средство загрузят сорок мешков цемента и другие строительные материалы. А дальше «КамАЗу» предстоит целый день громыхать по пыльной и однообразной дороге, пролегающей через памирское плоскогорье, пока он не прибудет в Мургаб, городок, название которого на фарси означает «река птиц».
Параллельно Сарфраз заказал партию древесины – в лесах Таджикистана должны были срубить 190 тополей. Из них сделают доски, которые «КамАЗ» должен забрать в Мургабе. Нагруженный под завязку, он продолжит путешествие на юг и проедет еще 120 километров по долине реки Аксу, по безлюдным землям вдоль западной границы Китая, оставив позади вечно окутанную дымкой гору Музтаг-Ата – самую высокую вершину Памира, 7546 метров над уровнем моря.
Через некоторое время грузовик достигнет восточной оконечности Ваханского коридора. Там нужно будет пересечь границу Афганистана и на малом ходу ехать дальше даже не по дороге, а по колее, некогда оставленной советскими танками. Этим путем мало кто пользовался со времен ухода войск обратно в СССР. Там, где колея заканчивается, «КамАЗ» будет ожидать стадо яков. На их спины перегрузят материалы, и караван за два дня покроет последний перегон до Бозаи-Гумбаза.
Общее расстояние, которое необходимо было покрыть «КамАЗу», чтобы привезти материалы для строительства школы на Малом Памире, составляло около 1500 километров. А сколько на это понадобится времени, просто было непредсказуемо.
Стоит ли говорить, что ранее мы не предпринимали ничего подобного? Помимо прочего, нам нужно было еще и заранее договориться с официальными лицами, которые обеспечили бы нашему нестандартному грузу благополучный проход через тщательно охраняемую таджикско-афганскую границу. Добиться этого было бы невозможно без помощи человека, который оказался нашим самым верным помощником в Вахане.
Еще за несколько недель до выступления перед высокими гостями, в том числе и адмиралом Мулленом, в Пушгуре, Вохид Хан начал переговоры со своими коллегами, представителями таджикских сил безопасности, о возможности предоставить одноразовые пропуска участникам проекта по закупке и доставке материалов для киргизской школы. Вохид – человек известный и уважаемый по обе стороны границы, но, несмотря на это, таджики поначалу не хотели идти нам навстречу. Дело в том, что именно через южные рубежи Таджикистана чаще всего проходят маршруты наркокурьеров, везущих героин, а также контрабандистов оружия и даже работорговцев, живым товаром которых нередко оказываются дети. По этим причинам пограничный контроль здесь особенно строг.
