Леонид Млечин - Китай – великая держава номер один?
«Сияющий путь» получал вспомоществование от китайцев, и террористы носили с собой красные цитатники Мао Цзэдуна. Когда Мао умер, перуанские радикалы лишились поддержки. Зато они стали считать себя центром мирового коммунистического движения. Сам Гусман требовал именовать его «четвертым мечом мировой революции».
«Сияющий путь» ушел в подполье. Боевики создали себе базу в Андах, запугивая крестьян и убивая тех, кого подозревали в сотрудничестве с армией. На счету группы не одна тысяча жизней. Люди Гусмана предоставляли помощь и защиту наркомафии и таким образом зарабатывали деньги. Это обычное явление для латиноамериканских ультралевых. Точно так же помогали наркомафии колумбийские террористы из «Революционных вооруженных сил Колумбии», которые вели войну с правительством тридцать с лишним лет. «Революционные силы» состояли из двенадцати тысяч боевиков. Они зарабатывали деньги, охраняя кокаиновые плантации и лаборатории.
В сельских районах Перу боевики «Сияющего пути» методично уничтожали все институты государственной власти и брали на себя управление. Профессор Гусман вел собственную народную войну по рецептам Мао Цзэдуна. При этом он сурово порицал происходившие после смерти Мао перемены в компартии Китая. Его люди развешивали на улицах Лимы плакаты «Дэн Сяопин — сукин сын».
Когда власти Перу спохватились, было поздно: «Сияющий путь» умело противостоял регулярной армии. Был момент, когда казалось, что он сумеет свергнуть правительство и взять под контроль всю страну. Но президент Альберто Фухимори безжалостно подавил террористов. Самого Гусмана поймали и посадили.
Но с тех пор политика Пекина сильно изменилась. Китайцы понимают, что надо учитывать настроения общественности. Осваивают искусство международной дипломатии. Несколько десятилетий она была примитивной — клеймили империализм: что хорошо для США и Запада, то плохо для Китая, и наоборот — и все. Эти дни миновали.
Китай воевал с Индией в 1962 году и с Вьетнамом в 1979 году, поддерживал подпольные коммунистические движения в Сингапуре, Таиланде и Малайзии. Китай пытался изменить судьбу Индонезии.
Первый президент страны Сукарно, противник империализма и капитализма, считал, что западная демократия Индонезии не подходит. Ему нравилась идея «управляемой демократии». Он распустил парламент, сам назначал депутатов, а себя провозгласил пожизненным президентом. Он укрепил связи с Китаем и включил коммунистов в правительство.
В сентябре 1963 года Чжоу Эньлай доставил руководителя компартии Индонезии Айдита (компартия насчитывала несколько миллионов человек) на встречу с Хо Ши Мином и вождями лаосских коммунистов. Они делились опытом партизанской войны. Похоже, китайцы подтолкнули Айдита к захвату власти. Коммунисты считали, что армия окажется на их стороне, надо только избавиться от генералов.
В августе 1965 года Айдит побывал в Китае. 30 сентября 1965 года группа офицеров убила главнокомандующего армией и еще пять генералов. Но генерал Сухарто, герой войны за независимость, воспользовался этой возможностью, чтобы взять власть. Он заявил, что компартия по указанию Советского Союза и Китая пытается совершить государственный переворот. Военные залили страну кровью…
Теперь у Китая прекрасные отношения со всеми странами Юго-Восточной Азии. Объем торговли с Таиландом и Лаосом таков, что там в северных провинциях говорят на мандаринском диалекте китайского языка, пользуются китайским юанем. С бывшим врагом — Индией — Китай договорился удвоить объем торговли и вместе участвовать в нефтяных проектах.
Изменилась лексика китайских дипломатов. Интересы более осознанны: они включают сотрудничество с мировым сообществом и в соблюдении авторских прав, и в нераспространении ядерного оружия. Пекину это дается непросто: скажем, в ситуации вокруг КНДР Китаю приходится выбирать между верностью давнему союзнику и разумным сотрудничеством с мировыми державами.
Великий вождь Северной Кореи Ким Ир Сен попытался перехитрить историю. Он придумал идею «незаконченной революции». Раз начатая им революция не завершена, то ее должен продолжить тот, кто является продолжателем его дела. А кто же еще может быть наследником Ким Ир Сена, как не его сын Ким Чен Ир, которому передались многие выдающиеся черты его отца? Двадцать лет он готовил передачу власти сыну, хотя не добился в этом понимания и поддержки даже у своего единственного союзника — Китая. Но Пекину пришлось примириться: когда в июле 1994 года старший Ким ушел в мир иной, трон перешел к сыну.
Лицо Ким Ир Сена по-прежнему можно увидеть повсюду — на телеэкранах, партийных значках, приколотых к лацканам пиджаков, на почтовых марках. Ким смотрит на своих подданных с гигантских щитов, установленных среди цветочных клумб во всех городах и деревнях. Дворец, в котором работал Ким, превращен в мемориальный комплекс. Сюда ровно через год после его смерти было помещено набальзамированное тело Ким Ир Сена. Ему соорудили грандиозную усыпальницу. Лозунг Северной Кореи наших дней: «Великий вождь товарищ Ким Ир Сен будет с нами вечно».
Ким Чен Ир унаследовал все отцовские должности, кроме одной — главы государства Корейцы долго соблюдали траур, но все были уверены, что в конце концов Ким Чен Ир, наконец, станет президентом вместо отца. Но Ким решил иначе. Он объявил своего покойного отца вечным президентом. 5 сентября 1998 года первая сессия верховного народного собрания КНДР десятого созыва приняла социалистическую конституцию в новой редакции, определившую первого президента Ким Ир Сена в качестве вечного президента КНДР. Таким образом, власть в Корейской Народно-Демократической Республике принадлежит мертвецу.
В мире есть демократии, есть деспотии, есть теократические государства, где у власти стоят священнослужители. В Северной Корее появилась новая форма государственного устройства — некрократия, когда верховная власть принадлежит умершему человеку.
К Ким Ир Сену относятся так, словно он еще жив. Военный парад по случаю полувекового юбилея страны прошел под лозунгом «Великий вождь Ким Ир Сен всегда будет с нами». Ким стал для своих подданных живым богом. Произошло удивительное соединение марксизма с корейскими королевскими традициями. Марксизм и монархия идеально подошли друг другу. Если Ким Ир Сен фактически приравнивается к богу, то его сын, ныне управляющий страной, автоматически становится сыном бога, в непогрешимости которого сомневаться невозможно.
У старшего Кима была навязчивая идея сделать КНДР ядерной державой, чтобы даже с великими державами говорить с позиции силы. Ни Россия, ни Китай, ни Соединенные Штаты ничего не смогли бы ему навязать. Он не забыл об унизительной необходимости ездить в Москву или в Пекин на поклон.
Первый исследовательский реактор был получен в подарок от Москвы еще в 1965 году. И будущие корейские ядерщики учились в нашей стране. В 1985 году Северная Корея получила от Советского Союза ядерный реактор мощностью в пять мегаватт. Через несколько лет корейцы достали из реактора отработанное топливо и выделили из него плутоний оружейного качества. С тех пор ядерный центр в Ёнбёне, где расположен и реактор, и завод по обогащению плутония, находится под неусыпным наблюдением разведывательных спутников. В феврале 1990 года председатель КГБ Владимир Александрович Крючков доложил Горбачеву, что в центре атомных исследований в Ёнбёне завершена разработка первого ядерного устройства, но испытания отложены, чтобы не привлекать внимание мировой общественности.
Ким Чен Ир продолжил дело отца. Но до последнего момента многие не верили, что пхеньянский вождь может обзавестись ядерным оружием. 10 февраля 2005 года министерство иностранных дел Северной Кореи заявило, что в стране создано ядерное оружие. Но корейцам, ясное дело, никто не поверил. Многие российские специалисты говорили, что корейское ядерное оружие — это миф.
9 октября 2006 года Северная Корея сообщила о первом успешном испытании ядерного оружия. За два часа до испытания Пхеньян предупредил Россию. Китайцев информировали только за двадцать минут, чтобы не дать им возможность вмешаться.
Накануне первого ядерного испытания Ким Чен Ир встретился с военным командованием, которое, как обычно, поклялось «отдать жизнь за уважаемого главнокомандующего, стать и пулями и бомбами из человеческих тел». Это был счастливейший день в жизни Ким Чен Ира. Как и отец, он, несомненно, мечтал о собственной ядерной бомбе. Чем он хуже Сталина и Мао, которые в обладании ядерным оружием видели основу своего могущества и влияния? Создав ядерное оружие, Мао Цзэдун когда-то продемонстрировал, что встал в один ряд с Советским Союзом. Теперь Ким Чен Ир показал, что больше не зависит от ядерного зонтика Китая.
Соединенные Штаты долго не верили, что Северной Корее удалось провести ядерное испытание, считали, что Ким Чен Ир блефует, пока замеры радиоактивности не подтвердили, что на сей раз в Пхеньяне сказали правду.
