Олег Нуждин - Уманский «котел»: Трагедия 6-й и 12-й армий
На основании имеющихся на настоящий момент сведений можно сделать следующую реконструкцию событий ночи 7 августа. Выехав из с. Подвысокое, колонна танков с генералом П.Г. Понеделиным вдоль дороги направилась в сторону с. Левковка. Приблизившись к немецким позициям, она попала под обстрел противотанковой артиллерии противника, и танки стали маневрировать, уклоняясь от выстрелов. Вскоре танк командующего был подбит, и он вместе с командиром машины попытался укрыться в небольшой роще. Роща или лесочек располагался метрах в пятистах слева от грунтовой дороги, соединявшей Подвысокое и Левковку. К северу от нее протекал ручей Стрельцова, образуя своим руслом одноименную балку.
Здесь он встретил группу во главе с командиром 13-го корпуса генералом Н.К. Кирилловым, в которую входили бригадные комиссары С.М. Липпа и М.Д. Аверин, а также капитан госбезопасности Т.К. Шишацкий. Спустя некоторое время командиры и политработники были обнаружены противником, и роща была окружена. Можно предположить, что непосредственно перед этим группа вела огневой бой, поскольку на момент пленения боеприпасы у всех подошли к концу. И когда на них вышли около 30 немецких солдат, отбиваться более уже было нечем. В такой ситуации генералы П.Г. Понеделин и Н.К. Кириллов, а также сопровождавшие их командиры и политработники сдались в плен.
Оказался в плену член Военного совета армии бригадный комиссар И.П. Куликов. Из Подвысокого он выехал на танке вслед за своим командармом П.Г. Понеделиным. Его танк также был подбит немецкой артиллерией, а сам комиссар получил ранение в ключицу и, как рассказывал он сам после войны, был контужен и потерял сознание. Очнулся в небольшом лесочке, переодетым в красноармейское обмундирование и без каких-либо документов. И.П. Куликов предположил, что это сделал его адъютант, после чего сам скрылся в неизвестном направлении, оставив своего начальника одного. Вскоре немцы стали прочесывать лес, обнаружили бригадного комиссара и, приняв его за простого бойца, взяли в плен. В дальнейшем И.П. Куликов выдал себя за украинца, и был отпущен немцами из лагеря[333].
Свой последний бой у с. Левковка приняли члены Военного совета бригадные комиссары П.М. Любавин и М.В. Груленко: не желая сдаваться в плен, они застрелились[334]. Долгое время оставалась неизвестной судьба заместителя начальника артиллерии 12-й армии генерала В.В. Владимирова. Имелись сведения, что он был убит у Левковки, но кто стал свидетелем его гибели и где находится могила генерала, было неизвестно. Предполагалось, что В.В. Владимиров был тем самым генералом, которого встретил в лесу после неудавшегося прорыва майор Г.А. Перекальский. Тот генерал был ранен и, не имея сил пробиваться из окружения в составе группы, решил остался в лесу вместе с медсестрой.
В настоящий момент можно с достаточной долей уверенности утверждать, что генерал В.В. Владимиров вместе с генералом Б.И. Арушаняном на танках Т-26 прорвались через немецкий заслон у с. Левковка. Двигаясь к р. Синюха, они вышли к позициям 4-го батальона «Лейбштандарта», и здесь по ним открыло огонь 37-мм орудие. Танк, в котором следовал В.В. Владимиров, был подбит, его экипаж, в том числе и сам генерал, погибли. Об этом рассказал на допросе в отделе 1-й «Лейбштандарта» адъютант командующего 12-й армией. Кроме того, он заявил, что был убит также генерал Б.И. Арушанян, что оказалось ошибкой. Начальнику штаба армии удалось спастись и выйти к своим.
В течение ночи и раннего утра 7 августа управление 12-й армии было или уничтожено, или попало в плен. К сожалению, удалось установить судьбы далеко не всех из них. Известно, что у Левковки попали в плен солдатам 297-й дивизии полковник А.В. Понырко, интендант 1 ранга И.В. Ширенков из 12-й армии, а также майор С.И. Познанский и полковник А.И. Муравьев из 13-го корпуса и командир полка 99-й дивизии подполковник Р.Ф. Жевниров.
Пробиться из окружения удалось немногим командирам управления и штаба 12-й армии. В частности, миновал все опасности и вышел к своим начальник артиллерии генерал Н.В. Гавриленко. В сентябре в группе из пяти бойцов пересек линию фронта начальник штаба генерал Б.И. Арушанян.
Не смог выйти из окружения и командир 8-го корпуса генерал М.Г. Снегов. В изложении Ю.А. Лискина, его история представляется следующим образом. «5 августа при попытке прорыва из окружения, сам Снегов был… ранен осколком мины. Потерявшего много крови генерала перемещали, в надежде найти брешь в обороне немцев, то на трансмиссии танка, то в броневике, а позже, уже переодетого в солдатскую гимнастерку, – на носилках. В ночь с 5 на 6 августа группа комкора предприняла последнюю попытку прорыва. На северо-восточной окраине села Копенковатое наткнулись на засаду немецких егерей. Завязалась перестрелка. Под огнем перенесли генерала… назад – на опушку Зеленой брамы. Там решили переждать. Раненый комкор распорядился сделать личный тайник: в пустую металлическую коробку сложили его боевые награды, часы, что-то еще… Коробку закопали в грунт возле старого дуба. Утром в тумане вышли из урочища. Снова бой и…плен (самостоятельно передвигаться Снегов не мог)». В лагере военнопленных комкор был выдан своим личным водителем[335].
Схожую историю пленения генерала М.Г. Снегова, но с некоторыми существенными дополнительными деталями, изложил писатель А.С. Васильев в своей книге «Все минуты войны». По его рассказу, остатки соединений пошли на прорыв в ночь на 6 августа, примерно в 4 утра. Попытка оказалась неудачной, и сам командир 8-го корпуса был ранен и контужен около 6 часов 6 августа. Его положили на танк Т-34, который вскоре был подбит и подожжен у села Копенковатое, где отряд комкора вновь попытался вырваться из кольца. В конечном счете, под командованием генерала М.Г. Снегова осталась небольшая группа красноармейцев и командиров в количестве 10–15 человек, с которыми он оставался, периодически отстреливаясь от немцев, в течение всего дня 6 августа. Переночевав в Зеленой браме, группа в рассветных сумерках попыталась еще раз пробиться из окружения. Но наткнулась на немцев, насчитывавших до роты, и была частично уничтожена, частично взята в плен. Среди плененных оказался и генерал М.Г. Снегов[336].
Как видим, оба рассказа совпадают в основном, отличаясь в деталях. Их авторы отмечают, что генерал М.Г. Снегов попал в плен 6 августа серьезно раненным в районе села Копенковатое. Не совпадает лишь дата получения им ранения (5 или 6 августа) и его характер (А.С. Васильев указывает, что генерал был еще и контужен). Приведенные выше данные противоречат, правда, немецким. В частности, в протоколе допроса генерала М.Г. Снегова указано, что он был легко ранен осколком снаряда и попал в плен не 6, а 8 августа, и не под селом Копенковатое, а под селом Подвысокое[337].
Из состава управления 8-го корпуса при прорыве погиб начальник штаба полковник Н.А. Бобров, полковой комиссар И.Б. Шлафман покончил с собой еще в Подвысоком. Начальник артиллерии комбриг М.А. Богданов сумел вырваться из кольца, но через несколько дней, 11 августа вечером, во время попытки найти ночлег, у села Легедзино его обнаружили солдаты полевой хлебопекарни 297-й дивизии и взяли в плен. Комбриг был одет по форме, но без знаков различия. При опросе сразу признал, что является командиром Красной армии и занимал должность начальника артиллерии 8-го корпуса[338]. Оказался в плену также начальник оперативного отдела 8-го корпуса полковник М.М. Чудновский.
С наступлением время солдаты оберста Кресса приступили к зачистке местности от с. Орлово до Наливайки. В балках и полях к исходу дня они захватили еще 900 пленных. Среди них оказались командир и комиссар 190-й дивизии.
После неудачного прорыва 6 августа от 190-й дивизии осталось всего около 120 человек во главе с командиром соединения полковником Г.А. Зверевым и военкомом полковым комиссаром Н.И. Каладзе. Понимая, что организованное сопротивление уже сломлено и прорыв на юг не удался, они решились выходить из окружения самостоятельно. Насколько можно судить, на совещании командиров и политработников рассматривались различные варианты выхода из окружения. Командир дивизии полковник Г.А. Зверев считал целесообразным выбираться малыми группами по 2–3 человека, так как их труднее обнаружить. Однако, по предложению начальника штаба артиллерии дивизии капитана В.Н. Литвинова, решили сохранить командную группу в полном составе, прикрыв ее отрядом из 80 красноармейцев[339].
Из послевоенных показаний Г.А. Зверева следовало, что в качестве основного направления прорыва было избрано северо-западное, поскольку вышли к селу Доброводы, где отряд принял последний бой и был разгромлен. Сам командир дивизии был ранен и 11 августа вместе с военкомом попал в плен. Бывший военком дивизии Н.И. Каладзе в своих скупых на подробности послевоенных воспоминаниях написал только, что Подвысокое было последним рубежом обороны дивизии, когда 7 августа приняли решение идти на прорыв. Что произошло дальше – непонятно, но автор настаивал, что ему самому «едва удалось избежать плена»[340].
