Томас Кейтли - Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья
Реальная вина тамплиеров заключалась в их богатстве и гордыне[101]: последняя отдалила их от людей, первая – породила алчность в короле Франции. Речь идет вовсе не о том, чтобы утверждать наличие у тамплиеров более высоких моральных качеств, чем у представителей других религиозных орденов. При наличии таких свободных средств, которыми они располагали, чтобы потакать всем своим аппетитам и пристрастиям, сказать, что они всегда держали себя в руках, противоречило бы всему историческому опыту, и можно даже предположить, что некоторые из его членов не были свободными от обвинений в деизме, неверии, нарушении своих религиозных обетов и крайней распущенности. Можно лишь утверждать, что правила ордена таковыми не были. Не будь они столь преданы Святому престолу, они, возможно, дожили бы до наших дней столь же незапятнанными, как рыцари святого Иоанна[102]. Они же поддержали папу Бонифация в противостоянии с Филиппом Красивым, и следующий понтифик из-за собственных алчности и амбиций пожертвовал самыми верными сторонниками римского престола[103].
Нет ни малейшего сомнения в том, что тот, кто спокойно и непредвзято рассмотрит вышеописанный способ расправы с орденом, вряд ли посчитает вину его членов доказанной. Тем, кто в наши дни сомневается в этом, следует предоставить более весомые доказательства, чем предъявлявшиеся ранее. Главным противником тамплиеров до наших дней является автор, чья правдивость и приверженность справедливости не подвергается сомнению и который своими трудами по восточной литературе снискал себе надежную славу. Однако он склонен полагать, и это даже его самые верные друзья признают, что эрудированность и богатое воображение склонны нарушать равновесие в суждениях и теориях[104]. Ему возражали Ренуар, Мюнтер и другие достойные защитники рыцарей.
Теперь можно перейти к вопросу существования ордена в последующие столетия. Не подвергается сомнению то, что некоторым образом он продолжил свою деятельность вплоть до XIX века. Так, и об этом уже говорилось выше, король Португалии создал в своих владениях из тамплиеров орден Христа. Однако читатели, разумеется, могут не подозревать, что масоны считают себя связанными с тамплиерами и что существовало общество, члены которого называли себя тамплиерами, главная их резиденция находилась в Париже, а филиалы – в Англии и других странах. Свою историю они рассказывали следующим образом.
Жак де Моле в 1314 году, предполагая свою скорую мученическую участь, назначил Йохана Маркуса Лормени своим преемником. Это назначение осуществлено надлежащим образом удостоверенным документом, содержащим подписи различных руководителей ордена, хранится в Париже вместе со статутами, архивами, знаменами и прочими атрибутами воинства Храма. Один магистр приходил на смену другому без перерывов, среди них можно встретить некоторые из наиболее выдающихся имен Франции. Бертран дю Гюсли был Великим магистром в течение нескольких лет, эта честь выпадала нескольким представителям рода Монморанси, руководителями общества были и королевские особы различных линий дома Бурбонов[105].
Вне сомнения, это весьма впечатляющий и обстоятельный рассказ. Однако если коснуться его разоблачающим копьем Итуриэля (ангел, изобличающий ложь. – Пер.), то начнут проступать некоторые очертания неприглядной лжи. Например, утверждается, что де Моле назначил своего преемника в 1314 году. Он был казнен 18 марта этого года, а орден был уже почти год как распущен. Почему он так долго откладывал это и почему стал опасаться гибели именно в это время, когда, как хорошо известно, не было никаких намерений казнить его? И еще, где находились руководители ордена в то время? Как много из них оставалось в живых? Как им удалось собраться в тюрьме, где находился де Моле, и осуществить формальную процедуру? Более того, не противоречило ли это правилам и традициям тамплиеров, чтобы магистр назначал своего преемника? Это лишь немногие из возражений, которые можно обоснованно предъявить, но в целом есть серьезные основания не верить всей этой истории.
Что же касается масонов, то здесь верно будет предположить, что это было скорее стечение обстоятельств и совпадение в названии тамплиеров, что позволило им заявить о своем происхождении от ордена. И вполне возможно, что если бы та же участь выпала рыцарям святого Иоанна, то такое утверждение никогда не появилось бы. Здесь вовсе не утверждается, что в момент разгрома ордена Храма не существовало никакой тайной доктрины и что низвержение папской власти, идолопоклонничество, суеверия и безбожие не входили в число идей, которым были привержены ее сторонники, и что масоны не могли стать сторонниками той же доктрины, но под другим названием[106]. Однако с полной уверенностью можно говорить, что не было представлено ни одного серьезного доказательства причастности тамплиеров к подобному учению и вероятнее всего обратное. Их в целом следует считать мучениками – мучениками, пострадавшими от алчности, кровожадности и амбиций короля Франции.
Тайные трибуналы Вестфалии[107]
Глава 1
Теперь повествование переходит к объединению, примечательному сам по себе, хотя, благодаря буйной фантазии сочинителей средневековых романов, в особенности о великом маге Севера, оно окутано такой тайной, мистикой и благоговейным страхом, что до таких поэтических высот никогда не дойдет холодный взгляд искателя истины. Ночной мрак представится в сознании многих читателей при произнесении слов «тайные трибуналы Вестфалии»: полуосвещенное подземелье под стенами какого-нибудь замка либо случайная швейцарская придорожная гостиница, где в торжественном молчании восседают одетые в черные робы судьи, будут рисоваться в его воображении, и, затаив дыхание от волнения, он будет внимательно следить за деталями деяний людей[108].
Есть опасения, что данная глава не сможет оправдать ожидания такой изысканности. Необычность, которая действительно была присуща тайным трибуналам, может быть рассмотрена здесь лишь как пример действия принципа естественного замещения, характерного для норм морали и всего мироздания, поскольку в период наибольшего хаоса и беззакония в истории Германии практически единственным сдерживающим фактором для преступников в основной части страны был спасительный страх перед этими судами фемы, или тайными судилищами. А те читатели, которые получили представление о них лишь по художественной литературе, с удивлением для себя узнают, что в то время не было формального суда, который бы превосходил, а скорее даже просто равнялся бы им по справедливости своих процедур.
К сожалению, исторические сведения о них преданы забвению, и невозможно, как в случае с двумя предыдущими обществами, с точностью проследить существование этой организации с момента ее появления до времени, когда она стала угасать и безвозвратно исчезла из вида. Когда она процветала, ужас и страх слишком сильно давили на сознание людей, чтобы те отваживались совать нос в ее покрытые тайной дела. Верная и немедленная смерть была уделом чужака, которого заметили бы в месте, где заседал трибунал, или который всего лишь заглянул бы в книги, где описывались законы и правила общества. Смерть предназначалась и любому члену общества, который раскрыл бы его секреты. Настолько сильнодействующим был этот страх или принципы чести, что, как уверяет Энеа Сильвио (впоследствии папа Пий II), секретарь императора Фредерика III, хотя число членов общества превосходило 100 тысяч человек, никакие мотивы ни разу никого не побудили нарушить свою клятву. Тем не менее все же имеется достаточно материалов, чтобы удовлетворить обоснованное любопытство к этому вопросу.
Прежде чем рассказывать об организации и порядке работы этого грозного судебного органа, для оценки географической и юридической сфер деятельности и для того, чтобы обрисовать наиболее вероятные причины его появления, следует сделать некоторое отступление.
Итак, местом зарождения этой организации была Вестфалия и лишь на Вестфалию распространялась ее власть. Однако Вестфалия Средних веков не в полной мере соответствовала той, какой она стала позже. В целом она представляла собой земли между Рейном и Везером. Ее южными границами были горы Хессе, северными – земли Фрисланда, которые в те времена простирались от Голландии до Шлезвига. В летописях и законах Средневековья эта страна имела мистическое название красная земля, которое возникло, как полагает один из авторов, от геральдического красного цвета, которым был окрашен щит Саксонского герцогства. Другие расценивают это как синоним окровавленной земли, а третьи полагают, что название пошло от красного цвета грунта в некоторых районах Вестфалии.
