Александр Щипков - Соборный двор
Подталкивая женщин к убийству, популяризуя право женщин «распоряжаться своим телом» неомальтузианство упорно игнорирует права самих младенцев на жизнь. С правами младенца, находящегося в утробе матери, связан целый комплекс проблем. Сюда относятся эксперименты над живыми зародышами, генетические манипуляции, продажа эмбрионов.
Одно из направлений деятельности МФПС – работа с подростками. Без разрешения родителей система полового воспитания настойчиво обучает их применению контрацептивов. Я вновь отодвигаю социальный и медико-профилактический аспект этой «педагогической» деятельности в сторону, оставляю только нравственный и утверждаю: современная система полового воспитания фактически занимается развращением малолетних, обучая сексуальному развлечению «без последствий». В Петербурге МФПС открыл специализированный центр «Ювента», где несовершеннолетняя молодежь по заниженным ценам, а то и бесплатно может получать контрацептивы и консультации по их применению. Здесь же производят аборты несовершеннолетним женщинам. Российское законодательство разрешает производить аборт анонимно, не ставя в известность родителей, начиная с пятнадцатилетнего возраста. Сегодня МФПС требует, чтобы дети, начиная уже с 10‑летнего возраста, имели право на информацию и анонимное обслуживание в области регулирования деторождения.
Невозможно перечислить все приемы, которые рекомендует МФПС для того, чтобы остановить рождаемость. В Индии, например, матери, имеющие двух детей, обеспечиваются бесплатным медицинским обслуживанием при условии постоянной (операция) или временной (спираль) стерилизации. При нарушении договора и рождения третьего ребенка женщина теряет все льготы. Стоит ли говорить о безмерной циничности подобной практики?
Сегодня деятельность МФПС главным образом направлена на экономически слабые страны. Именно здесь проводятся крупномасштабные пропагандистские конференции МФПС наподобие последней в Каире. Я подозреваю, что следующая конференция будет проведена в Москве.
Описывая варианты практического воплощения идеологии смерти, я вовсе не хочу сказать, что современные последователи мальтузианства – патологические вампиры, губы которых перемазаны кровью. Повторяю: в первую очередь речь идет об умонастроении; конкретных исполнителей всегда значительно меньше. Зачастую неомальтузианцы – вполне респектабельные и интеллигентные люди.
Прямое отношение к идеологии смерти имеет и смертная казнь. Отказавшись от нравственных скреп, благодаря которым только и соединяется человечество в единый организм, идеология смерти пытается регулировать человеческие отношения жестким и жестоким законом. Именно наша передовая интеллигенция, создатель и интерпретатор идеологических концепций, со сладострастным восторгом встретила указ об усилении борьбы с преступностью и призывала его усилить, усилить, усилить. Недавно некий неомальтузианец приглашал многомиллионную аудиторию в телепередаче «Я – лидер» устраивать на площадях показательные повешения для устрашения масс и в качестве борьбы с преступностью.
Если ко всему перечисленному добавить подстрекательство к самоубийству в виде распространения философской теории, согласно которой право на самоубийство есть абсолютная ценность и воплощение полной свободы, то мы получаем законченную картину нового мышления в рамках идеологии смерти. Трансформация общественного сознания, происходящая сегодня в мире и в России под воздействием идеологии смерти, приводит к принципиальному изменению концепции человека. Отказавшись от идеи богоподобия, часть общества объявляет человека «нечеловеком». На этом утверждении построено оправдание аборта: эмбрион – не человек. На этом построено оправдание эвтаназии: безнадежно больной – не человек. На этом построено оправдание смертной казни: преступник – не человек. В самом своем существе эти утверждения являются коварной и омерзительной ложью. Эмбрион в животе матери – человек, потому что зачат человеком. С момента зачатия он принадлежит человеческому роду. Для того чтобы это понять, не обязательно быть генетиком, поскольку это не биологические категории, но нравственные. Идеологи смерти объявляют, что зародыш – не человек (до 12 недель, до 500 граммов и прочие варианты), только для того, чтобы и к уже родившемуся человеку относиться как к «нечеловеку», чтобы в случае необходимости «законно» уничтожить его в любой период жизни. При этом самому оставаться живым и в комфортных условиях. В конечном итоге аборт, смертная казнь и эвтаназия – убийства ради сохранения собственного комфорта.
На Каирской конференции сторонникам идеологии жизни – христианам и мусульманам – с трудом удалось добиться того, чтобы аборт был изъят из списка рекомендаций развивающимся странам по регулированию рождаемости. Некоторые российские СМИ иронически комментировали этот факт, пытаясь представить защитников человеческой жизни дремучими обскурантами, а убийц беззащитных младенцев – прогрессивно мыслящими людьми.
Россия стоит на пороге глобального идеологического выбора.
Прозелитизм в России после 1917 года в зеркале религиозной статистики
Опубликовано: Proselytism and Orthodoxy in Russia. – New York.: ORBIS BOOKS. – 1999.
Задача этой статьи – рассмотреть общее развитие межрелигиозных отношений, которые протекали в России с 1917 года до сегодняшнего дня, кратко описать социологические и статистические данные, состав религиозных групп, географию их расселения и перемещения, межрелигиозные контакты.
Цель – предположить области потенциальных религиозных конфликтов и возможных обвинений в прозелитизме.
Приступая к изложению не следует забывать, что в области межрелигиозных отношений простых ситуаций не существует. Проблема есть всегда, а степень её сложности или даже «опасности» можно обозначить лишь в сравнении с иной, ещё более сложной проблемой, отмеченной исследователем в соседнем регионе или другом временном отрезке истории.
Социология.
С нашей стороны было бы неразумным рассуждать о межрелигиозных связях целого столетия не опираясь на социологические исследования. Поэтому обратимся к наследию наших предшественников, занимавшихся в Советской России исследованиями в религиозной области. Может быть с их помощью мы сможем узнать что-либо достоверное о динамике религиозности в России двадцатого века.
Если в дореволюционной России состояние религиозности общества оценивалось исключительно органами статистики, которые интересовались не столько реальными убеждениями и взаимоотношениями, сколько формально-юридической принадлежностью подданного к той или иной церкви, то после 1917 года основным заказчиком и потребителем социологического анализа в области религии стала правящая коммунистическая партия, а первым исполнителем – созданный в 1925 году Союз воинствующих безбожников. Если не брать в расчёт частные мемуары, то единственным формальным источником информации о религиозной жизни 20/30‑х годов остаются отчёты Агитпропа ЦК РКП(б), публикации в атеистических изданиях и в журналах с красочными названиями: «Безбожник» и «Антирелигиозник». Ярко окрашенная идеологическая позиция делала исследователей фактическими участниками межрелигиозных отношений. В 1929 году на одном из московских заводов было проведено социологическое исследование. Из 12 тысяч анкет 8 тысяч не были возвращены. Рабочие не желали говорить о своей вере. Из возвращённых анкет выяснилось, что 10 % респондентов назвали себя верующими. Несмотря на откровенно «грязное» анкетирование социологи рапортовали о том, что 90 % рабочих столицы свободны от религиозного дурмана. Безусловно это не соответствовало действительности.
Учитывая специфику «красной социологии» необходимо делать поправки к статистке и анализу, касающихся динамики количества религиозных объединений, числа их членов, числа культовых зданий, масштабов проповеди, количества клира, конфессиональных изданий и проч. В 1937 году в СССР была проведена очередная перепись населения.[38] По распоряжению Сталина в переписной лист были включены вопросы, касающиеся религиозных убеждений. Пять миллионов человек уклонились от ответа… Тем не менее 50 % опрошенных заявили в неанонимном государственном вопроснике о своей религиозности. Это после «безбожной пятилетки», последовательного проведения политики геноцида по отношению к духовным сословиям, в пик массовых репрессий! Можно спорить о качестве и конфессиональной ориентации верующих в Советской России, но безусловно не правы те, кто утверждает, что всемирный процесс секуляризации затронул Россию в большей степени по сравнению с Европой или Америкой. Мы можем говорить о том, что подсоветское существование «извращало» религиозные учения, но не можем утверждать, что оно действительно полностью уничтожило саму религиозность.
